старшая сестра невесты. Ничего в нем не было особенного, совершенно ничего. Разве что хорошо скрытое, но понятое Верой с первой минуты простодушие, да смех в глазах, да самоирония, да полное отсутствие позерства. Он не был таким обаятельным, как его младший брат, с которым, на свою беду, Вера познакомится позже. Он был совершенно обычным парнем.
Весь тот вечер Вовус Пушнин скромно просидел у стола, ласково глядя на Асю, которая кокетничала сверх всякой меры. Счастливая пара так и не заметила, что Вера влюбилась.
– Я люблю тебя, – неожиданно для самой себя прошептала Вера. – Люблю тебя с той минуты, как увидела. Все это время, все эти годы…
Она расстегивала рубашку Вовуса, ее пальцы дрожали. Она боялась посмотреть ему в лицо, боялась, что он очнется, вспомнит о жене, отведет ее руки, оттолкнет ее. А ей так хотелось ощутить его, пусть даже их близость не обещала ничего хорошего.
Он так мало изменился за эти десять лет: худощавый, заметно сутулящийся мужчина с грубоватыми чертами лица и смешно торчащими ушами. Его темные волосы немного поседели и поредели, на висках проступила седина, а на лбу все так же можно было разглядеть шрам от ожога (последствия детских шалостей – они с братом делали пороховые бомбочки).
Часто он бывал и бывает груб, и тогда его мощный голос разносится по всему супермаркету, а в выражениях он никогда не стеснялся. Многие считают, что Владимир Пушнин слишком уж черствый и холодный человек, зацикленный на деньгах. Но Вера знает о нем совсем другое.
Он ленив от природы, но постоянно насилует свою сущность работой. При этом Вовка просто не может бросить то, что начато. Иногда даже во вред делу. Он жалуется на паранойю, но сам не совсем понимает, что хочет этим сказать. Просто он слишком много на себя берет, а потом боится не справиться, пытается не халтурить, тянется изо всех сил, запрещая себе отдыхать, расслабляться, выпускать вожжи из рук.
Его безумно бесят люди, плывущие по жизни без парусов и ветрил, он не доверяет тем, кто ищет в каждом дне своего существования только источник удовольствия. Он ненавидит мещан, которым кажется смешным все, что не вписывается в круг их представлений. Его жизнь не легка, а он и не верит в легкую жизнь. Вовка всего-навсего усталый Сизиф.
Ну разве можно было предугадать, что именно такой человек будет нравиться и спустя много, много лет? Что этот человек, как бутон, будет распускаться у тебя на глазах, открывая в себе все новые прекрасные черты? Возможно ли видеть такие вещи заранее? Все, что связано с любовью, – совершенно необъяснимо.
Она изумлялась его страсти, ведь это ее любовь хранилась десять лет за семью печатями, в тайне, стыде и ужасе. Это Веру, а не Вовку разрывают сейчас чувства, пугавшие ее долгие годы.
Сейчас ей кажется необыкновенным и волнующим все, что происходит здесь, с ними двоими. Возбужденное дыхание Вовки, его тихие слова, его улыбка, в которой столько нежности, столько грусти… Он снова и снова гладит, ласкает, целует ее губы, шею, грудь. Она замирает, затаив дыхание, когда к ее бедру прикасается его небритая щека. И его ладонь лежит прямо на ее сердце, отчего согреваются всегда холодные пальцы рук Веры, и ее колени, и плечи.
Ее любовь из несчастной перерождалась в счастливую, что было непривычно хорошо. Она засмеялась тихо и беззвучно, а Вовус поднял голову, всмотрелся ей в глаза. Зрачки у него были расширенными, затуманенными. Его губы дрогнули, будто он хотел улыбнуться ей в ответ, но передумал. А после он прижал ее к себе и замер.
Вера вспомнила, как десять лет назад, влюбившись в жениха сестры, она поняла, что просто так ей с этим чувством не справиться. Сначала она надумала бежать. Подготовилась к осуществлению плана, но осталась дома вопреки всему.
Тут как раз случился день рождения Вовки, на котором Вера и познакомилась с Лексусом Пушниным. Младший Вовкин брат был того же возраста, что и старшая сестра Аси. Он счел своим долгом поухаживать за Верой, а она приняла эти ухаживания с деланым восторгом. Так и повелось с их первой встречи: Вера лгала Алексею, безбожно и бессовестно, притом ничуть не раскаиваясь. В любви каждый старается для себя.
План выйти замуж за брата Вовки, чтобы оказаться к любимому еще ближе, со стороны показался бы совершенно абсурдным, но только не для Веры. Она знала, что любовь – это желание быть рядом, очень близко и долго, очень долго. Став родственницей Вовуса, она автоматически становилась частью его окружения, частью его семьи, а о чем еще можно мечтать? И вдруг бы – иногда Вера позволяла себе такие мечты – Ася нашла бы для себя другого мужчину? В этом случае Вере выпадал бы шанс…
Выбрав именно этот путь, Вера призадумалась. Женить на себе Лексуса, яркого, необыкновенного, симпатичного парня, – задача непростая. Тем более если ты вовсе не так хороша, как Ася, а как раз наоборот: просто уныло выглядящая девица с толстой попой.
Тогда Вера разработала стратегию поведения: забросила учебу, стала больше работать, а деньги спускать на красивые тряпки. В той же самой парикмахерской, в которой она отпахала последние пять лет, ей сделали модную стрижку, поправили форму бровей, научили пользоваться косметикой. Вера взялась худеть, отказавшись от сладкого, жирного, соленого. По утрам девушка бегала, вечерами качала пресс и тягала гантельки. Всего за одну зиму, за три месяца, из унылой толстухи Вера превратилась в миловидную молодую женщину.
И все это время она демонстрировала свою любовь к Алексею. Звонила вечерами, приглашала в кино, жаловалась Асе, что прекрасный Лексус к ней равнодушен. Как раз в это время Алексей придумал открыть в Гродине первый супермаркет КУБ, но реализация затеи показалась ему слишком скучным мероприятием, и он укатил в Израиль. Тогда в дело впрягся Вовус, за ним – Ася. Вера, сделав вид, будто ей нужна работа, пришла на помощь сестре и ее мужу.
С тех самых пор Вера стала самой счастливой и самой несчастной женщиной в мире! И все это в один и тот же момент. Рядом с ней были и Ася и Вовка. Обоих она любила и обоих дико ревновала друг к другу. Возможно, Вера была мазохисткой, потому что именно это состояние души, которое смешивало в себе любовь, ревность, зависть к сестре, страсть к ее мужу, чувство вины, холодный расчет, – именно это жуткое снадобье стало для Веры главным источником сил.
Она уже не могла оторваться от этого напитка, отравы и эликсира одновременно, она уже пустила адскую смесь себе в кровь. И чтобы эта музыка стала вечной, Вера затащила в постель Лексуса, вернувшегося из Израиля. Забеременела, а потом успешно разыграла эту карту. Счастливая несчастная Вера!
Алексей Пушнин стал первым и единственным ее мужчиной. Они никогда не любили друг друга, разве что немного симпатизировали в самом начале их отношений. Возможно, поэтому секс стал для Веры сущим наказанием. Иногда она позволяла себе вообразить: а как бы это было с Вовкой? Неужели так же стыдно, больно, неловко, ужасно, как и с Алексеем, ее мужем и отцом ее девочки? А вдруг с Вовусом это как в кино, когда люди прикасаются друг к другу с нежностью, раскрываясь полностью, даря друг другу море счастья?
Она была уверена, что не узнает этого никогда.
Он обнимал Веру, уложив ее голову на свое плечо. Его ленивые пальцы поглаживали ложбинку вдоль ее позвоночника. Вовус ощущал пульсацию ее тела. Может, она рыдала, а может, снова смеялась.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил он тихо.
– Не знаю, – ответила она, не поднимая головы.
Ее теплое дыхание щекотало его кожу.
– Мы на полу лежим, – напомнил он, поерзав на прохладном полу.
– Нет, – возразила она. – Это ты лежишь на полу, а я – на тебе.
Вера была права.
– Давай в постель переберемся. – Вовус стал осторожно приподниматься.
Вера вздохнула, отпустила его, встала. Ее тело казалось белым в полумраке спальни. Машинально она стала подбирать их одежду. Ее свитер, его рубашка, ее трусики (она натянула их), его носки. Из кармана ее джинсов выпало что-то металлическое и стукнулось о паркет.
Вовус протянул руку, ловко уцепил кусочек металла.
