— Не надо было этого делать! — произнес Смердин ледяным тоном.
От ноток, появившихся в его голосе, мороз пробежал по коже Дмитрия.
— Не хрен руки распускать! — злобно огрызнулся Константин. — Прикажи своим уродам, чтоб вели себя… по-человечески. Мы вам что, скот?
Смердин молча убрал руку с груди спецназовца, повернулся к нему спиной. Наклонился через борт.
— Все готово? — крикнул он.
— Так точно! — донеслось снизу.
— Ладно, черт с вами, — буркнул Смердин, оставив без внимания резкий тон спецназовца. — Обойдемся без взаимных грубостей. Один за другим спускаетесь по трапу вниз, на борт катера. Кто свалится в воду — пусть пеняет на себя.
— Ой! — выдохнула Любаня, глянув вниз.
Она побледнела, ноги женщины затряслись. Смотреть туда и впрямь было страшно. Далеко внизу, на волнах, раскачивался серо-белый катер. На него требовалось спуститься рабочим, эвакуированным с острова. Трап мотался на ветру взад-вперед, шлепал по борту. Клоков, никогда не боявшийся высоты, почувствовал неприятную сухость во рту.
— Я иду первым! — тоном, не терпящим возражений, заявил Леха-Гестапо.
Незаметно для бойцов в камуфляже, он проверил финку в рукаве. Шагнул через борт, ухватился за толстые веревки. Принялся спускаться вниз.
— Я не смогу, — прошептала Зинка.
— Я тоже, — ноги Любани тряслись.
Доценко шагнул к борту, ступил на гибкий трап. Попрыгал на верхней ступеньке.
— Ничего, двоих выдержит, — решил он. — Зинка! Давай сюда!
«Нет, нет!» — беззвучно зашептала та, отступая назад.
— Костя, — улыбнулся Марат. — Подай сюда эту бабу, что ли.
Зинаида коротко пискнула. Закрыла глаза от страха, оказавшись вне корабля. Лишнев, державший ее под мышки, подождал, но докторша так и не открыла глаз.
— Слышь! — потряс ее Лишнев. — Ты хоть ноги на ступеньку поставь, а…
Доценко и Перова так и ушли вниз, парой. Зинка вплотную прижималась к лестнице, с трудом одолевала одну ступеньку за другой. Марат, державший ее в «захвате» — на всякий случай — командовал, какую ногу тянуть вниз.
Лишнев фыркнул, наблюдая эту картину, затем повернулся к Любане.
— Сама пойдешь или так же, помочь? — насмешливо спросил он.
— Костенька! — заплакала женщина. — Да я лучше тут останусь… насовсем… Умру я от страха!
— Ох, бабы! — сплюнул Лишнев, схватил Любаню под мышку и шагнул через борт.
Женщина обмякла. Клоков подумал, что она действительно потеряла сознание от страха. Константин ловко спускался вниз, обхватив правой рукой безвольную Любаню. Та висела, как тряпичная кукла.
— Ну, теперь и наш черед. С Богом! — Святослав Фокин шагнул к трапу.
Проявлять слабость, малодушие — после таких акробатических этюдов в исполнении Лишнева и Доценко — было как-то не с руки. Все полезли вниз друг за другом. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, но, в целом, обошлось без проблем. Следом за ними на борт катера, оказавшегося совсем немаленьким, соскользнули Смердин и его люди.
Кем были чужаки в камуфляже, с оружием на изготовку? Солдатами? Охранниками? Боевиками? Или — просто бандитами? Никак не спасателями! Рабочие с секретной буровой терялись в догадках. Становилось ясно, что события развиваются по какому-то иному плану, нежели они себе представляли. Их эвакуировали с острова, но не собирались высаживать на берег в Мурманске, отправлять в какие-то исследовательские центры, врачам и ученым.
Рабочих готовились отвезти куда-то в другое место, тайком. Да еще используя катер на воздушной подушке, который, как известно, мог пройти по любой отмели, даже выбраться на берег.
Получалось, что конечная точка путешествия — совсем не Мурманский порт. Их не ждет официальная встреча, отдых или пресс-конференция о чудодейственных свойствах неведомого газа. Рабочих собираются транспортировать в какую-то точку на побережье, а люди в камуфляже, с укороченными автоматами — это не массовка из шпионского боевика. Это, надо понимать, важный элемент схемы. Вот только какой?
Катер загудел моторами, приподнялся над водой. С огромной скоростью рванулся к скалистому берегу, видневшемуся вдали.
— Похоже, это Кольский полуостров, — пробормотал Георгий Салидзе. — Сопки, шхеры. Знакомый рельеф берега. В таких местах базируются мобильные бригады кораблей и катеров Северного Флота. Я служил в одной из них.
— Думаешь, мы попали в руки к военным? — осторожно поинтересовался Марат. — Нас… в военную лабораторию?
— Разве поймешь? — вздохнул бригадир. — Скоро увидим, уже до берега недолго.
— Ага, вон, скалы на горизонте! — махнул рукой Леха-Гестапо. — Но пока эта посудина до них доберется…
— Эта посудина очень быстро до них доберется, уж поверь мне, — возразил Георгий Салидзе. — Не пройдет и часа, как мы окажемся на берегу.
Жора не ошибся. Прогулка по морю на скоростном катере, развившем бешеную скорость, заняла около пятидесяти минут. По всей видимости, командир судна отлично знал, куда надо идти, — Смердин не отдавал экипажу корабля никаких распоряжений.
Катер снизил скорость, только войдя в узкий пролив между скалами.
— Блин, красиво-то как! — восхитился Марат Доценко. — Горы обалденные!
— То не горы, то — сопки, — поправил его Георгий Салидзе.
Причудливые гранитные «памятники» буквально нависали над водой. Стены по сторонам от прохода вздымались на добрую сотню метров вверх. Катер медленно двигался по извилистому фарватеру, видимо, пытаясь обходить торчащие из воды острые верхушки рифов, камней.
Дима вовсю глазел по сторонам. На архипелаге, куда группу забрасывали для работ «на буровой», была великолепная природа. Но здешние гранитные скалы ничуть не уступали по красоте загадочному и далекому острову. Изрезанные ветрами и волнами каменные стены имели причудливую форму. Пологие уступы были покрыты мхом; в трещинах, высоко над водой, росли цветы.
Здесь над головой не было тумана, как на далеком заполярном острове, а потому прозрачное синее небо дополняло восхитительную картину утра.
— Бааа! — протянул Лишнев. — Кажись, военный гарнизон!
Константин ошибся, но люди не сразу поняли это. Катер приближался к понтону, укрепленному на якорях, в течение нескольких минут. В бухте насчитывалось около десятка таких причалов. У некоторых из них дремали корабли.
Старые, ржавые корабли, уже несколько лет брошенные людьми. Не дремали — доживали свой век в пустынной бухте. Облупившаяся серая краска надстроек, заросшие водорослями борта, пятна ржавчины…
— Типичное следствие конверсии и всеобщего разоружения, — резюмировал Доценко. — Когда-то здесь, надо полагать, базировалась бригада кораблей Северного Флота. Потом не стало денег. Потом объявили разоружение. Новую технику перегнали в другие места. Старые корабли законсервировали, люди ушли. Посудины остались. Сгниют — сами уйдут на дно бухты. Вот вам и Северный Флот, один из самых мощных флотов мира…
Катер на воздушной подушке лихо развернулся на месте, ткнулся мягким бортом в понтон, присел. Двигатели сбросили обороты, перестали реветь.
— Выгружаемся на берег! — скомандовал Смердин. — С вещами, разумеется. Приехали.
Рабочих не надо было долго упрашивать. За время морского путешествия все уже стосковались по твердой земле. А потому, преодолев понтон и спустившись на берег по еще крепким сходням, с удовольствием притопывали ногами, проверяя твердость земли. Здесь было гораздо теплее, чем на острове. Послышались шутки, чей-то смех. Последними на берег сошли Клоков и Фокин. Они чуть приотстали. С
