— Ракель? — резко окликнул се голос матери. — Ты мне нужна. Спустись ко мне.
— Я должна идти, — сказала она.
— Сначала вы должны сказать мне, что любите меня. Скажите, что это так, скажите: «Жилберт, я люблю вас». И пока я буду этим жить. — Он крепко схватил ее за руку. — Скажите это, и я дам вам уйти.
— Это правда, Жилберт, — прошептала она, — я действительно люблю вас, к моей бесконечной тоске и горю.
И Ракель убежала.
Пока Ракель разговаривала с Жилбертом, Юдифь со своей сестрой Диной уселись в тенистом уголке внутреннего двора, чтобы серьезно поговорить о том, что занимало их все мысли.
— Ракель — красавица, — одобрительно заметила Дина. — Когда я видела ее в последний раз, она была не слишком красивым ребенком — это часто случается, не так ли? Из красивых девочек вырастают дурнушки, которых без огромного приданого никто замуж не возьмет.
— Ей было всего пять лет, когда ты уехала из дома, — сказала Юдифь. — Но, полагаю, что ею очень восхищаются.
— Мы всегда были красивой семьей, — со смехом сказала Дина. — Даже мои девочки, отец которых совсем не красавец…
— Молчи, Дина, — потрясенно шикнула на нее сестра. — Не нужно искушать Господа, хваля своих детей…
— Ты не изменилась, сестра. Ты по-прежнему указываешь мне, что я должна делать.
— И не делать. У тебя никогда не было должного уважения к достойным людям и понятиям. Я не забыла, что…
— Ладно, Юдифь, — сказала Дина, поднимая руку, чтобы остановить изливавшийся на нее поток слов, — давай поговорим об этом браке. Всю следующую неделю мы можем продолжать наши старые споры. Что об этом думает ее отец?
— Исаак? Он отказывается вмешиваться, как он это называет. Как будто отец не должен интересоваться браком дочери. Но, если мы все устроим и Ракель будет счастлива, он тоже будет доволен. И оставит ей по завещанию достаточное состояние. Конечно, ей не нужно покупать мужа…
— У нее есть другие поклонники?
— О, да. Племянник и наследник Эфраима, перчаточника.
— И что она?
— Она его не любит. Я внимательно наблюдала за ней, и могу сказать, что пока она вообще ни в кого не влюблена, — заверила сестру Юдифь. — Теперь расскажи мне о племяннике Джошуа.
— У нас только две дочери, — сказала Дина. — Ты же знаешь, Джошуа не молод. Вряд ли у меня будут еще дети.
Она сказала это вызывающе, как будто бросая вызов сестре, чтобы та могла поддразнить или пожалеть ее.
— У тебя восхитительные девочки, и отец безумно их любит, — тактично заметила Юдифь.
— Да, — сказала Дина. — И у них будет отличное приданое. Но я воспитала Рубена. Ему было девять лет, когда умерли его родители, и он мне почти что сын. И для Джошуа тоже. Он хороший мальчик и умный, правда, немного застенчивый, но очень милый, когда узнаешь его поближе. Он унаследует дело и этот дом. А это — не так уж и мало.
— О, да, — сказала ее сестра, осматриваясь.
— У нас не слишком большая семья, ты и я, — сказала Дина. — Что будет с моими дочерьми, когда Джошуа умрет? Рубен может жениться на девушке, которая решит, что ее муж не обязан помогать своим кузинам или тете, на девушке, которая не полюбит меня и захочет, чтобы я уехала. А это мой дом, Юдифь.
— Ты думаешь, что Рубен будет во всем слушаться жену?
— Да. Он слишком нежный и тихий. Ему нужна жена, которая понимает всю важность семьи.
— Нашей семьи.
— Да.
— С Ракель бывает порой трудновато, но она никогда не забывает о своем долге перед родителями, — сказала Юдифь. — Это правда. Вот о ее сестре я бы такого никогда не сказала.
— Тогда мы должны познакомить их. Но, полагаю, не сегодня вечером. Ракель слишком устала после путешествия, а Рубен, по правде говоря, сильно волнуется. Давай, завтра. Но их надо посадить как можно дальше друг от друга, чтобы они не могли заподозрить, что у нас есть какой-то интерес.
— Превосходный план, — церемонно поклонилась Юдифь сестре. — Ты всегда умела все обустроить. Давай, я позову ее. Мне хотелось, чтобы вы познакомились поближе.
Она повернулась к комнате Ракели и позвала:
— Ракель? Ты мне нужна. Спустись сюда. — Она улыбнулась сестре. — Но ни слова о Рубене.
Когда дневная жара начала спадать и город потихоньку просыпался от полуденной дремы, Андреу и Фелип добрались до собора с инструментами в руках, словно собирались сыграть что-нибудь, дабы собрать денег с толпы, собравшейся по случаю начала совета.
— Думаю, — сказал Андреу, — что стакан вина нам не повредит.
— Но где? — спросил Фелип.
— Это улица Писцов, — ответил Андреу. — Здесь около собора есть таверна.
— Отлично! — заметил Фелип, и они вошли внутрь.
— Интересно, а те двое еще здесь, как бишь их звали?
— Миро и Бенвенист, — ответил Фелип, как только хозяин таверны принес стаканы.
— Те два негодяя? — сказал хозяин. — Это ваши друзья?
— Просто случайные знакомые, — ответил Андреу. — Они любезно порекомендовали нам ваше вино.
— Я не видел их уже два дня, — сказал хозяин таверны. — Обычно они ошивались здесь каждый день. Затем пришел этот коротышка и сказал, что у него для них сообщение, но он, мол, не может ждать. Он передал мне сообщение и несколько монет. Когда я отдал им сообщение, они исчезли, не оплатив счет. И ей тоже не заплатили, — сказал он, указывая вниз по улице. — Они жили у вдовы. Никто их больше не видел.
— А что они сказали, когда услышали сообщение?
— «Матерь Божья». Или что-то вроде того. Затем старший засмеялся и хлопнул другого по плечу. Они перевернули скамью и сбежали.
— И сколько они были вам должны? — спросил Фелип.
Владелец окинул их оценивающим взглядом.
— Десять монет, — сказал он. — Для такого бедного человека, как я, это, — целое состояние.
— Впредь будьте осторожней и берите деньги вперед, — сказал Андреу, оставляя деньги за свое вино на столе. — Они — те еще проходимцы. Но если мы их увидим, то обязательно напомним о долге.
— Возможно, они уехали отсюда в среду утром, — сказал Фелип, когда они поднимались по ступенькам собора.
— Вполне возможно, — ответил Андреу. — Но я полагаю, что они воспользовались светом луны и большую часть пути проехали ночью.
— Интересно, что еще хозяин таверны о них знает?
— И вдова, которая сдала им жилье. Но нам потребуются деньги, чтобы сделать их более разговорчивыми.
Во внутреннем дворике было тепло и тихо. Ракель старательно избегала входить в комнату Жилберта, посылая Юсуфа, если ее мать просила что-либо сделать для раненого.
— С Ракель все в порядке? — спросила ее тетя Дина.
— Все хорошо, — ответила Юдифь. — Моя Ракель сильна и бодра, как и я. Но, как и ты, сестра, она порой ленится. Юсуф так рад выполнить ее поручения, что она иногда позволяет ему делать всю работу
