Надеюсь, на вкус оно лучше, чем эта гадость…
— Если в нём будут плавать куски слизеринцев? Скажи, что шутишь, — сказал Рон.
В этот момент дверь больничного крыла распахнулась, и навестить Гарри зашла грязная, насквозь промокшая гриффиндорская команда.
— Невероятный полёт, Гарри, — сказал Джордж. — Я только что видел, как Маркус Флинт орёт на Малфоя. Что-то вроде того, что Снитч сидел у него на голове, а он не заметил. Малфой не выглядел чересчур счастливым.
Они принесли пирожные, сладости и бутылки с тыквенным соком; все собрались вокруг кровати Гарри и только начали было, обещавшую стать очень весёлой, вечеринку, как влетела мадам Помфри и закричала:
— Этому мальчику нужен покой, ему предстоит отрастить тридцать три кости! Вон! ВОН!
И Гарри был оставлен в одиночестве, теперь уже нечему было отвлечь его от пронизывающей боли в безжизненной руке.
Много часов спустя Гарри внезапно проснулся в кромешной тьме и взвыл от боли: ему показалось, что в руке было полно огромных заноз. На секунду он подумал, что это и разбудило его. Затем с ужасом он понял, что кто-то в темноте протирает ему губкой лоб.
— Отстаньте! — громко сказал он, и затем. — Добби!
Из темноты на Гарри глядели выпученные глаза домашнего эльфа, каждый величиной с теннисный мяч. По его острому носу сползала одинокая слезинка.
— Гарри Поттер вернулся в школу, — в отчаянии прошептал он. — Добби предупреждал и предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему же вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся домой, когда не попал на поезд?
Гарри приподнялся на подушках и оттолкнул губку Добби.
— Что ты тут делаешь? — спросил он. — И откуда ты знаешь, что я не попал на поезд?
У Добби задрожала губа, и Гарри охватило внезапное подозрение.
— Так это был ты! — медленно произнес он. — Ты не дал барьеру нас пропустить!
— И вправду, да, сэр, — неистово закивал Добби, хлопая ушами. — Добби прятался и наблюдал за Гарри Поттером, и запечатал проход. Добби пришлось потом прижечь свои руки утюгом, — и он продемонстрировал Гарри десять длинных перевязанных пальцев. — Но Добби было всё равно, сэр, так как он думал, что Гарри Поттер в безопасности. Добби даже и предположить не мог, что Гарри Поттер попадет в школу другим способом!
Он раскачивался вперед-назад, тряся своей уродливой головой.
— Добби был так шокирован, когда услышал, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что пережарил обед хозяина! Такой порки Добби ещё не получал, сэр…
Гарри снова откинулся на подушки.
— Из-за тебя нас с Роном чуть не исключили, — с яростью сказал он. — Лучше тебе убраться отсюда, пока мои кости не отросли, Добби, или я тебя придушу.
Добби слабо улыбнулся.
— Добби привык к смертельным угрозам, сэр. Дома Добби получает их по пять раз на дню.
Он высморкался в угол грязной наволочки, которая была на нём, выглядя до того жалко, что Гарри почувствовал, что, помимо его воли, гнев его утих.
— Добби, почему ты это носишь? — поинтересовался он.
— Это, сэр? — Добби дёрнул за свою наволочку. — Это знак рабства домашнего эльфа, сэр. Добби сможет освободиться, если его хозяева подарят ему одежду, сэр. А семья никогда не даст Добби даже носок, сэр, потому что тогда он будет свободен и покинет их дом навсегда.
Добби промокнул свои выпученные глаза и внезапно сказал:
— Гарри Поттер должен отправиться домой! Добби думал, что его Бладжера будет достаточно, чтобы…
— Твоего Бладжера? — сказал Гарри, снова чувствуя, как в нём нарастет гнев. — Что значит «твоего Бладжера»? Ты заставил тот Бладжер попытаться меня убить?
— Не убить вас, сэр, ни в коем случае не убить вас! — в шоке произнёс Добби. — Добби хочет только спасти жизнь Гарри Поттеру! Лучше быть отправленным домой с серьёзной травмой, чем оставаться здесь, сэр! Добби только хотел, чтобы Гарри Поттер получил достаточно серьёзную травму, чтобы его отправили домой!
— А, так только и всего? — со злостью сказал Гарри. — Не думаю, что ты мне скажешь, почему тебе хотелось, чтобы меня отправили домой по частям?
— Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — простонал Добби, роняя ещё несколько слезинок на свою дырявую наволочку. — Если бы он только знал, что он значит для нас, униженных и порабощённых, нас, отбросов магического мира! Добби помнит, что было, когда Тот-Кого- Нельзя-Называть был на вершине власти, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с насекомыми, сэр! Конечно, с Добби и сейчас так обращаются, сэр, — признал он, утирая лицо наволочкой. — Но в основном, сэр, жизнь моего народа стала лучше с тех пор, как вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя- Называть. Гарри Поттер выжил, а сила Темного Лорда пошатнулась, и наступил новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер засиял, как маяк надежды для тех, кто думал, что чёрные дни никогда не закончатся, сэр… А теперь в Хогвартсе должны произойти ужасные вещи, возможно, они уже творятся, и Добби не может допустить, чтобы Гарри Поттер оставался здесь теперь, когда история должна повториться, когда Тайная Комната открыта снова…
Добби застыл, поражённый ужасом, затем схватил со столика у кровати Гарри кувшин с водой и стукнул им себя по голове, после чего опрокинулся и скрылся из виду. Через секунду он с перекошенными глазами вскарабкался обратно на кровать, бормоча: «Плохой Добби, очень плохой Добби…»
— Значит, Тайная Комната существует? — прошептал Гарри. — И… ты сказал, что она открывалась раньше? Рассказывай, Добби!
Он ухватил эльфа за костлявую ручонку, когда тот снова потянулся к кувшину.
— Но я же не магглорожденный… чем может быть для меня опасна Комната?
— Ах, сэр, не спрашивайте больше, не спрашивайте больше у бедного Добби, — пролепетал эльф, и его глаза в темноте расширились ещё больше. — Тёмные дела вершатся здесь, но Гарри Поттер не должен быть здесь, когда они свершатся… отправляйтесь домой, Гарри Поттер, отправляйтесь домой. Гарри Поттер не должен быть в этом замешан, сэр — это слишком опасно…
— Кто это, Добби? — спросил Гарри, крепко держа Добби за руку, чтобы не дать тому снова стукнуться кувшином. — Кто её открыл? Кто открывал её в прошлый раз?
— Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен говорить! — завизжал эльф. — Отправляйтесь домой, Гарри Поттер, отправляйтесь домой!
— Никуда я не отправлюсь! — яростно крикнул Гарри. — Одна из моих лучших друзей — магглорожденная, и она будет первой на очереди, если Комната действительно открыта…
— Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради друзей! — простонал Добби в печальном экстазе. — Такой благородный! Такой храбрый! Но он должен спастись, он должен, Гарри Поттер не должен…
Добби внезапно замер, зашевелив ушами. Гарри тоже это услышал. В коридоре снаружи послышались шаги.
— Добби должен идти! — в ужасе выдохнул эльф. Раздался громкий треск, и в кулаке у Гарри остался только воздух. Откинувшись на кровати, он уставился на тёмную дверь больничного крыла, когда шаги стали ближе.
В следующий момент спиной вперёд в палату вошёл Дамблдор, одетый в длинный шерстяной халат и ночной колпак. Он держал за верхнюю часть что-то похожее на статую. Через секунду появилась профессор МакГонагалл, держа её за ноги. Вместе они взвалили это на кровать.
— Позовите мадам Помфри, — прошептал Дамблдор, и профессор МакГонагалл быстро прошла куда-то мимо кровати Гарри и скрылась из виду. Гарри замер, притворяясь спящим. Он услышал напряжённые голоса, затем в поле зрения снова появилась профессор МакГонагалл, за ней шла мадам Помфри, накидывая платок поверх ночной рубашки. Он услышал резкий вдох.
— Что случилось? — шепнула Дамблдору мадам Помфри, склоняясь над статуей, лежавшей на кровати.
— Ещё одно нападение, — ответил Дамблдор. — Минерва нашла его на лестнице.
— Рядом с ним была гроздь винограда, — сказала профессор МакГонагалл. — Мы думаем, он пытался пробраться сюда, чтобы навестить Поттера.
У Гарри сердце ушло в пятки. Медленно и осторожно, он приподнялся на несколько дюймов, чтобы взглянуть на статую на кровати. Луч лунного света пересекал неподвижное лицо.
Это был Колин Криви. Глаза его были широко раскрыты, руки сжимали камеру.
— Окаменел? — прошептала мадам Помфри.
— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но я содрогаюсь при одной мысли… Если бы Альбус не спустился по лестнице за горячим шоколадом, кто знает, что бы могло…
Все трое уставились на Колина. Затем Дамблдор нагнулся и вытащил из застывшей руки Колина фотоаппарат.
— Вы думаете, он мог сфотографировать нападавшего? — поинтересовалась профессор МакГонагалл.
Дамблдор не ответил. Он открыл крышку аппарата.
— Святые угодники! — сказала мадам Помфри.
Из камеры со свистом вырвалась струя пара. До Гарри, лежавшего тремя кроватями дальше, донёсся резкий запах горелого пластика.
— Расплавилась, — с удивлением сказала мадам Помфри, — вся расплавилась…
— Что это значит, Альбус? — настойчиво спросила профессор МакГонагалл.
— Это означает, — ответил Дамблдор, — что Тайная Комната на самом деле снова открыта.
Мадам Помфри прижала руку ко рту. Профессор МакГонагалл не сводила глаз с Дамблдора.
— Но, Альбус… кто?
— Вопрос не в том, кто, — сказал Дамблдор, глядя на Колина. — Вопрос в том, как…
По лицу профессора МакГонагалл Гарри догадался, что она поняла не больше
