боялись магии и преследовали ведьм и волшебников.
Он сделал паузу, оглядел класс и продолжил.
— Несколько лет основатели Хогвартса дружно работали вместе, разыскивали детей, проявлявших магические способности, и приводили их в замок для обучения. Но затем между ними возникли разногласия. Между Слизерином и остальными начал разгораться конфликт. Слизерин желал, чтобы отбор студентов для обучения в Хогвартсе был более тщательным. Он считал, что магические знания должны храниться лишь в полностью волшебных семьях. Он был против того, чтобы брать на обучение детей из маггловских семей, так как считал их недостойными доверия. Спустя некоторое время из-за этого Гриффиндор и Слизерин серьёзно повздорили, и Слизерин покинул школу.
Профессор Биннс снова сделал паузу и сложил губы бантиком, став похожим на старую морщинистую черепаху.
— Вот и всё, что говорят нам достоверные исторические источники, — сказал он, — но все эти достоверные исторические факты затмила причудливая легенда о Тайной Комнате. Эта легенда гласит, что Слизерин построил в замке секретную комнату, о которой ничего не знали остальные основатели. Согласно легенде, Слизерин запечатал её так, чтобы никто не мог туда проникнуть, пока в школе не появится его истинный наследник. Только наследник сможет зайти в Тайную Комнату и выпустить ужас, таящийся внутри, а затем очистить Хогвартс от всех недостойных обучения магии.
Когда он закончил говорить, в комнате повисла тишина. Но это была не та сонная тишина, обычно заполнявшая класс профессора Биннса. В воздухе витало напряжение, все продолжали смотреть на него, надеясь услышать ещё что-то. Профессору Биннсу это всё явно надоело.
— Всё это, конечно, полная ерунда, — сказал он. — Естественно, школа обыскана на предмет наличия подобной комнаты много раз самыми опытными магами и волшебницами. Она не существует. Очередная страшилка.
Рука Гермионы снова взметнулась вверх.
— Сэр… а что конкретно вы имели в виду, говоря об «ужасе», таящемся внутри Комнаты?
— Говорят, это какое-то чудовище, подчинить которое может только истинный наследник Слизерина, — сказал профессор Биннс своим сухим и скрипучим голосом.
Ребята обменялись встревоженными взглядами.
— Говорю вам, её не существует, — сказал профессор Биннс, шелестя заметками. — Нет никакой Комнаты и нет никакого чудовища.
— Но, сэр, — сказал Шэймус Финниган, — если Комната откроется только истинному наследнику Слизерина, никто другой найти её просто не сможет, так?
— Ерунда, О'Флэрти, — рассердился профессор Биннс. — Если уж длинная череда директоров и директрис Хогвартса не могла её найти…
— Но, профессор, — прервала его Парвати Патил, — наверное, нужно воспользоваться Чёрной Магией, чтобы открыть её…
— То, что маг не использует Чёрную Магию, вовсе не значит, что он не может, мисс Пеннифэзер, — бросил профессор Биннс. — Повторяю, если уж такие, как Дамблдор…
— Но, возможно, нужно быть родственником Слизерина, так что Дамблдор не мог… — начал Дин Томас, но с профессора Биннса уже было достаточно.
— Хватит, — отрезал он. — Это миф! Её не существует! Нет даже малюсенького доказательства того, что Слизерин построил хотя бы тайный чулан! Я сожалею, что рассказал вам такую дурацкую историю! А сейчас, с вашего позволения, мы вернёмся к истории, к серьёзным, достоверным, доказанным фактам!
И уже через пять минут класс впал в обычное оцепенение.
— Я всегда знал, что Салазар Слизерин был старым больным психом, — сказал Рон Гарри и Гермионе, когда после урока они пробирались сквозь толпу в коридоре, чтобы оставить сумки до ужина. — Но я никогда не думал, что именно он заварил всю эту кашу с чистокровностью. Я бы не пошёл в его Дом, даже если бы мне заплатили. Честно, если бы Распределяющая Шляпа попыталась отправить меня в Слизерин, я бы тотчас же сел на поезд и уехал домой…
Гермиона кивнула в знак согласия, но Гарри ничего не ответил. У него неприятно скрутило живот.
Гарри никогда не рассказывал Рону и Гермионе, что Распределяющая Шляпа всерьёз намеревалась отправить его в Слизерин. Он помнил всё, словно это произошло не в прошлом году, а вчера: тоненький голосок, зашептавший ему в ухо, когда он год назад надел на голову Шляпу.
— «…ты мог бы стать великим. Это всё здесь, в твоей голове, и Слизерин поможет тебе на пути к величию, без сомнения…»
Но Гарри, который к тому времени был уже наслышан о репутации Слизерина, и о том, что большинство тёмных волшебников были его выпускниками, в отчаянии подумал: «Не в Слизерин!», а Шляпа сказала: «Что ж, если ты уверен… пусть будет Гриффиндор…»
Пока они маневрировали по коридору, мимо прошёл Колин Криви.
— Приветик, Гарри!
— Привет, Колин, — машинально ответил Гарри.
— Гарри… Гарри… один мальчик из моего класса сказал, что ты…
Но Колин был таким маленьким, что не смог противостоять толпе, уносившей его в Большой Зал. Они услышали только, как он пропищал: «Пока, Гарри», — и исчез.
— Что же мог о тебе говорить мальчик из его класса? — поинтересовалась Гермиона.
— Видимо, что я — наследник Слизерина, — сказал Гарри. Теперь ему стало совсем плохо, когда он вспомнил, как днём от него убежал Джастин Финч-Флетчли.
— Эти люди поверят чему угодно, — с отвращением произнес Рон.
Толпа поредела, и им удалось подняться по следующей лестнице без особого труда.
— По-твоему, здесь в самом деле есть Тайная Комната? — спросил Рон у Гермионы.
— Не знаю, — ответила она, нахмурившись. — Дамблдор не смог вылечить Миссис Норрис, и это наводит меня на мысль, что тот, кто не неё напал, не может быть… ну… человеком.
Пока она говорила, они повернули за угол и очутились в конце того самого коридора, где произошло нападение. Они остановились и огляделись. Всё выглядело так же, как и той ночью, кроме кошки, висевшей тогда на факельном рожке, да у стены с надписью «Тайная Комната открыта» стоял пустой стул.
— Здесь караулит Филч, — пробормотал Рон.
Они переглянулись. Коридор был пуст.
— Никто ведь не обидится, если мы осмотримся, — сказал Гарри, кидая сумку и опускаясь на четвереньки, чтобы поползать в поисках какой-нибудь подсказки.
— Следы от ожогов! — сказал он. — Здесь… и здесь…
— Идите сюда, посмотрите! — позвала Гермиона. — Как странно…
Гарри поднялся и подошёл к окну рядом с посланием на стене. Гермиона указывала на
(Термин "window pane" обозначает небольшой кусочек стекла. Из множества таких стёклышек складывается узор, который может быть как простым (обычная решётка), так и сложным (рисунки, витражи).
маленькое стёклышко на самом верху, где около двадцати пауков сражались друг с другом, стремясь пролезть в маленькую трещинку в стекле. Длинная серебряная нить свисала вниз, как верёвка, словно они взобрались по ней, спеша выбраться наружу.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы пауки себя так вели? — удивленно спросила Гермиона.
— Нет, — сказал Гарри, — а ты, Рон? Рон?
Он оглянулся через плечо. Рон стоял далеко позади, и, казалось, отчаянно боролся с желанием убежать подальше.
— В чём дело? — спросил Гарри.
— Я… не люблю… пауков, — напряжённо произнёс Рон.
— Я этого не знала, — сказала Гермиона, удивлённо взглянув на Рона. — Ты же столько раз добавлял пауков в зелья…
— Я не против, когда они мёртвые, — сказал Рон, стараясь не смотреть в сторону окна. — Мне просто не нравится, как они двигаются…
Гермиона хихикнула.
— Это не смешно, — свирепо сказал Рон. — К твоему сведению, когда мне было три года, Фред превратил моего… моего плюшевого мишку в огромного грязного паука лишь за то, что я сломал его игрушечную метлу. Ты бы тоже их не любила, если бы держала своего мишку, как вдруг у него появилось бы слишком много ног и…
Он замолчал, вздрогнув. Гермиона явно старалась сдержать смех. Чувствуя, что следует сменить тему, Гарри сказал:
— Помните, на полу была вода? Откуда она взялась? Кто-то всё вытер.
— Она была примерно тут, — сказал Рон, придя в себя, чтобы пронестись мимо стула Филча, и указывая на пол. — На уровне этой двери.
Он потянулся к медной дверной ручке, но внезапно отдёрнул руку, как ошпаренный.
— В чём дело? — спросил Гарри.
— Я не могу войти туда, — пробубнил Рон. — Это девчачий туалет.
— Ой, Рон, да там же нет никого, — сказала Гермиона, вставая и направляясь в его сторону. — Это же обитель Плаксы Миртл. Пошли, посмотрим.
И, не обращая внимания на большую табличку «Не работает», она открыла дверь.
Это был самый мрачный и мерзкий туалет из всех, какие видел Гарри. Под большим треснувшим мутным зеркалом располагался ряд облупленных каменных раковин. Пол был мокрым и отражал мрачный свет нескольких догоравших свечей; деревянные двери кабинок были поцарапанными, и с них облупилась краска, а одна еле держалась на петлях.
Гермиона приложила палец к губам и прошла к самой дальней кабинке. Дойдя до неё, она сказала: «Привет, Миртл, как дела?»
Гарри и Рон подошли, чтобы посмотреть. Плакса Миртл сидела на бачке, выдавливая прыщ на подбородке.
— Этот туалет для девочек, — сказала она, подозрительно оглядывая Рона и Гарри. — А они — не девочки.
— Не девочки, — согласилась Гермиона. — Я только хотела им показать, как… э… здесь мило.
Она махнула рукой на мутное зеркало и мокрый пол.
— Спроси, не видела ли она чего-нибудь, — беззвучно произнёс Гарри.
— Что это ты шепчешь? — спросила Миртл,
