Делать выводы предоставляю вам самим.
Глава 27
У мадам Ивонн была своя Тема для разговоров. Всякий хозяин и всякая хозяйка кафе должны иметь такую Тему. Бывают обычные темы: погода, спорт, налоги, телевидение, спорт, телевидение, погода… Вокруг этих тем вертится все, что можно услышать в кафе, — помимо неизбежного обмена репликами насчет еды, напитков и телефона. Но бывает еще и особая Тема, которая придает заведению неповторимый колорит, оригинальность, изюминку. Чаще всего ею становится одна из обычных тем; но тогда мы имеем дело с обычным кафе. Такие тоже нужны. Бывает, что в разговорах господствует какая- нибудь животрепещущая тема, как, например, польдевцы, рыжие красавицы, силикаты. В этих кафе любят ставить и обсуждать Серьезные Проблемы. Там говорят о привилегиях, о морали, об экологии, о скоростных поездах — поднимают серьезные проблемы и тут же стараются их решить. Эти кафе я обхожу стороной. К сожалению, в последнее время их все больше и больше. Как говорит отец Синуль: «Гадить на тротуаре — не значит всерьез ставить проблему чистоты улиц».
Но есть такие кафе, где существует своя собственная Тема, объединяющая кружок единомышленников, которые знают, что сюда можно прийти не просто выпить, но еще и поговорить на любимую Тему.
Темой мадам Ивонн была Бесконечность. Этим она была обязана отцу Синулю. Именно он раскрыл перед ней один из самых впечатляющих, даже устрашающих видов бесконечности — бесконечность космического пространства, с галактиками, которые кажутся нам просто песчинками, с чудовищными водоворотами спиралевидных туманностей и долгой, немыслимо долгой работой света, который силится превратить все это в одну большую дружескую компанию, в своего рода вселенское бистро. Эта картина ужасала ее и в то же время зачаровывала. Как говорится в песенке:
Это и стало фирменной Темой мадам Ивонн.
Со временем, благодаря отцу Синулю и другим посетителям кафе, она узнала, что существуют и другие виды бесконечности. В «Гудула-баре» часто звучали имена Аристотеля и Георга Кантора. Мадам Ивонн по-прежнему испытывала слабость к геометрической бесконечности, бесконечности небесной сферы, но при случае не пренебрегала и бесконечностью Числа или Времени.
У официантов в «Гудула-баре» с этим дело обстояло неважно. Либо они совершенно не интересовались Бесконечностью, ничего в ней не смыслили и плевать на нее хотели. Либо они испытывали к ней слишком большой интерес и не признавали конечных чисел, в которых выражалось количество заказов: ну почему 1 «перье», 3 «оранжины», 2 пива, 6 кофе, 4 кальвадоса, 5 «ферне-бранка», а не 5 «перье», 1 «оранжина», 4 пива, 3 кофе, 6 кальвадосов и 2 «ферне-бранка»? Ведь в сумме выходит одно и то же конечное число. Надо сказать, такая точка зрения редко встречала понимание у клиентов.
Поэтому официанты в «Гудула-баре» часто менялись. Мадам Ивонн отличалась предусмотрительностью: всем, кто приходил наниматься, она сразу же задавала вопрос о Бесконечности и, если ответ ее не удовлетворял, выставляла кандидата за дверь. И все же уровень персонала казался ей недостаточно высоким. Когда к ней пришел тот, кого мы называем новым официантом из «Гудула-бара», Красивым Молодым Человеком, она начала беседу, не питая особых надежд на успех. И пережила настоящее потрясение. У молодого человека были совершенно четкие представления о Бесконечности. Он в нее не верил. «Десять в двадцать третьей степени — разве такое может быть?» — говорил он. Мадам Ивонн чуть не задохнулась от негодования. Однако, будучи опытной хозяйкой бистро, она сразу поняла, какую выгоду можно извлечь из подобной ситуации. Разумеется, она не в первый раз встречала человека, который отрицал существование Бесконечности. Но почти все они выдвигали какие-то неубедительные, невнятные, как говорил отец Синуль, аргументы. А этот молодой человек был так тверд в своих убеждениях и так складно рассуждал (хотя она не поняла ни слова), что у нее возникли кое-какие надежды. Она тут же наняла его. И не пожалела об этом. Он прекрасно справлялся со своей работой — как она и предполагала, поскольку приняла его за противника Бесконечности (которым он не был), — и вдобавок придал ее фирменной Теме приятный оттенок новизны, отчего дискуссии в кафе словно обрели второе дыхание.
Весть о похищении Гортензии распространилась по кварталу с быстротою молнии, породив массу самых фантастических слухов и волну бессильного гнева. Гортензия пользовалась всеобщей любовью. «Такая приветливая», «Всегда найдет доброе слово», «Чудо как хороша», — слышалось вокруг. Мадам Груашан была почти что в трауре. Все надеялись на Блоньяра. Вскоре в кафе появился и он сам, с озабоченным видом. Оба преступления, несомненно, были связаны между собой. Присутствующие вспомнили Бальбастра, и прослезились. Им стало еще страшнее.
Но это не могло помешать разговорам на любимую Тему. События приходят и уходят, а Тема остается.
В кафе находились (я называю только главных участников дискуссии, но был еще хор случайных клиентов):
— Мадам Ивонн и новый официант
— Адмирал в отставке Нельсон Эдвард
— Отец Синуль
— Профессор Джирардзой.
— Мотелло.
Отец Синуль и профессор Джирардзой вместе пришли в «Гудула-бар» из Центра сравнительного патанализа. Профессор Джирардзой создал самую надежную в мире защиту от вирусов, зловредных букашек, пожирающих программы. Отец Синуль установил эту защиту в своем компьютере, но одна букашка там все-таки завелась и, похоже, не маленькая (см. гл. 17). «Не понимаю я вас, — говорил Синуль, — хоть убейте, не поверю, что теорема Геделя в Польдевии не имеет силы». (Антивирусная защита профессора Джирардзоя, как и сам профессор, — польдевского происхождения.) Это была шутка. Но профессор не засмеялся. Он задумчиво почесал в бороде и пробормотал: «Быть может, нам не следует слишком долго дразнить Божество». От всего этого отец Синуль почувствовал жажду. Он внес предложение продолжить беседу за рюмочкой.
Незадолго до этого мадам Ивонн приступила к делу:
— Вот он, — сказала она адмиралу Нельсону Эдварду, показывая на нового официанта, — не верит в Бесконечность. Он думает, что у всего есть конец, — неосторожно добавила она.
