- Я пойду первым, - как ни в чем не бывало объяснял малолетний хулиган, - но оставлю проход открытым. Особо не тяни, но и не суетись, подожди, пока я буду э-э... на той стороне. - ткнул он в сторону Харрисовой горницы. - Ключ найдешь на столе. Но прежде ты должен поклясться!
Джей посмотрел на себя самого, застывшего у стола в нелепой позе, казалось, уже начавшего собирать пыль...
- А что будет со мной, если я не вернусь? То есть, я имею ввиду, с тем мной... который там. Пока я вот... тут. - Сексот сбился, совершенно запутавшись в себе.
- Что случается с телом, кторое навсегда оставило сознание? - ответил парнишка вопросом на вопрос. - Время здесь, в Палате, как ты ее называешь, движется гораздо быстрее, чем там. - Найд кивнул в сторону прохода. - На той стороне ты, скорее всего, станешь 'овощем'. А тут... Если честно, не знаю. А тебе хочется узнать?
Джей сглотнул комок в горле и затряс головой. Узнавать это ему совсем не хотелось. Ощутить на себе гнев Летиции Бэдвайзер - тоже. Что ж, из двух зол, как говорится, мил будет и козел...
- Ладно. Клянусь. - глухо буркнул сексот, глядя себе под ноги.
- Чего - клянусь? - не унимался нахальный тип.
- Клянусь сделать все, чтобы СОВБЕЗ не выставил херру Харрису никаких обвинений.
Пацан выжидательно смотрел на Джея своими пронзительно-голубыми глазами.
- Что еще? - недовольно проворчал сексот.
- Ты ничего не забыл? - Джей сделал удивленное лицо. - Ну, чем вы там, деспоты, клянетесь?
Сцепив зубы так, что на скулах выступили желваки, сексот дотронулся сложнными указательным и средним пальцами правой руки до своего лба, горла и солнечного сплетения. Клятву, скрепленную знамением Света, маг нарушить не мог - это было равносильно полной потере чести.
- Я принимаю твою клятву, - улыбнулся несносный сопляк. - Свет тому свидетель.
Он легко шагнул в сияющий проход, обернулся:
- Помни, когда я буду на той стороне!..
И его поглотило лето.
Джейремия Хопкинс моргнул, не совсем понимая, почему они сидят в сумерках, вместо того, чтобы зажечь стоящий на столе свечной огарок. Херр Харрис задумчиво вертел в руках резной ключик на тонкой золотой цепочке.
- Это случайно, не твое, сынок? Не понимаю, откуда взялось... Клянусь, секунду назад ничего тут не было...
Джея как обухом по голове садануло! Клятва, Дуэльная Палата, Харрисов выкормыш-ворюга, оковы власти... Оковы! Сексоту стоило титанических усилий не вырвать ключ из рук ничего не подозревающего ленлорда.
- Простите, херре. - маг натянуто улыбнулся. - Это - единственное, что осталось мне в память о покойных родитлях, очень дорогая для меня вещь. И как это я, разиня, умудрился ее потерять?
Спрятав наручники в рукава длинноватой заемной рубахи, сексот потянулся через стол. Пальцы мертвой хваткой вцепились в заветный куочек металла.
- Прошу прощения, мне бы отлить... - не дожидаясь ответа, Джей вылетел в дверь.
Глава 10,
Летиция Бэдвайзер никогда еще не получала такого нелепого отчета от своих рядовых сотрудников. Если бы не зарегистрированный сетью энерговыброс красного класса Си, этот очет, скорее всего, стал бы последним в короткой карьере младшего сексота Джейремии Хопкинса. Незарегистрированный, проявленный маг с умениями то ли Мастера, то ли Темного (!), Дуэльная Палата, необычайная отвага сексота Хопкинса, уничтожившего матерого врага и победителем вернувшегося 'с той стороны'... В этой сказочке не хватало только Драконьих Гор, Замка, глядящего на океан, и Ворона. Это наводило на мысли.
Первая из них была, что младший сексот беззастенчиво врал, скорее всего, прикрывая свой провал. Вторая, более тревожная, но в то же время возбуждающая, - что идиот Хопкинс, действительно, натолкнулся на что-то стоящее, чего с перепугу не мог объяснить, и оттого дал волю юношеской фантазии. Впрочем, одно не обязательно исключало другое. Летиция по-кошачьи потянулась, разминая затекшую шею. Должность спиндоктора при Верховном Совете ОЗ, о которой так давно и тщетно мечталось, показалась вдруг на расстоянии вытянутой руки. Что ж, класс мощности зарегистрированного выброса позволял Летиции самой разобраться на месте. Конечно, на открытие портала требовался допуск, но очень близкое знакомство с судьей Аполлинарием Бестикайтесом оставляло уверенность в том, что кольцо уже было у нее в кармане. То есть - на пальце.
- Жди меня! - холодно приказала волшебница Хопкинсу, беспокойно переминавшемуся с ноги на ногу в глубине хрустального шара. - Ничего не предпринимай! Я подниму летучий отряд. Мы будем у тебя через... - Летиция щелкнула крышкой висевшей на груди 'луковицы', - двадцать шесть минут и трдцать две секунды! Конец связи.
Айден возвращался с мельницы в пресквернейшем расположении духа. Во-первых, всю дорогу его поливал нудный дождь, превративший лесную тропу в раскисшую, скользкую колею. Во-вторых, в животе у него уже давно и грозно бурчало. В-третьих, дурацкая выходка Найда не давала ему покоя. Не грела даже мысль о том, что остолопу, наверняка, влетело от отца за самовольный уход с работы. Айден перепрыгнул через очередную лужу и снова вернулся к мрачным раздумьям.
'Вот ведь, нате! Все дело с Камиллой удалось свинтусу испоганить! А уж сколько я ее обхаживал... Мало того, что гаденыш шпионил за мной, так еще и полез со своими проповедями в самый интересный момент! Камилла, конечно, попыталась лаской потом все загладить. Но ведь Найду удалось запустить в душу червь сомнения, и вот этот самый червь не только настроение опустил, но и кое-что другое, более важное...' - Айден зло сплюнул, и тут же получил свою собственность обратно в лицо, разбавленную солидной порцией дождевой воды.
'И ведь вот, даже разозлиться на дурака, как следует, не получается. Шею бы сопляку намылить, чтоб в следующий раз свой нос не совал в дела старших. Да только, как забудешь этот взгляд раненого животного, бледные, закушенные губы, отсутствующее выражение лица - то самое, которое я часто видел у младшего, когда деревенские пацаны зажимали его в угол. Но на этот раз виной всему не Горлицкие задиры, а я сам. Ну, что мне стоило язык-то придержать! Знал же, как Найда больнее всего ударить, и все равно, не смолчал... Разве это не подлость, недостойная моего положения? Всегда и вечно это мое положение! Наследный ленлорд тут, наследный ленлорд там, это Вашей светлости нельзя, и то не позволительно... А навоз в хлеву грести позволительно? Ладно, хоть уборные отец еще не посылал чистить... Другое дело - Найд! Сирота, без роду и племени, он свободен, как ветер в поле, и признает один авторитет - херра Харриса'.
О прошлом Найда они никогда не говорили. Айден, в общем, знал то же, что и все. Но он чувствовал, что в этом прошлом сироту и его опекуна связывала какая-то тайна, соединившая этих двоих узами, которых у него с отцом никогда не было и не будет. Найд никогда не боролся с молодым ленлордом за любовь Харриса, никогда не заискивал, не напрашивался на ласку. Но каждая улыбка отца, подаренная не сыну, а приемышу, каждый молчаливый диалог голубых и карих глаз, словно исключавший Айдена из маленького союза, рвали его сердце, заставляя мучиться чувством, которое, он знал, было самой обычной ревностью. В глубине души Айден стыдился этого, но поделать с собой ничего не мог.
Когда его мать была еще жива, она всегда говорила, что Айден был и остается ее единственным сыном. Но он не забыл, как леди Женевьева носилась с сиротой в первое время, после его появления в их доме. Ежедневно меняла повязку на шее, откармливала, перешивала слишком большую Айденову одежду, болтала с немым мальчишкой без умолку - за двоих, купила на ярмарке новую обувь, хотя сапоги родного сына давно просили каши... Найд плохо спал по ночам и часто будил старшего мальчика, с которым он делил комнату, своими стонами и мычаньем . Тот ворчал, и тогда сирота начал ночами выходить во двор, благо погода еще позволяла. Однажды Айден проснулся и захотел отлить. На крыльце он увидел мать, полуобнявшую чужого мальчишку за плечи и вполголоса напевавшую какую-то песенку, будто младенца укачивала. Он тогда нарочито громко затопал в сенях, Найд встрепенулся, как птаха испуганная, оттокнул руку Женевьевы и удрал в темноту...
