правительственным сообщением, – ответила Джулия, показывая мне раздел «Горячие новости. Экстра!».
Я ахнула. Как вы уже поняли, я свято верю во все сплетни. А поскольку сплетня попала в манхэттенский журнал, значит, все правда. Какой кошмар!
– О-о-о нет, теперь я не смогу сохранить это в секрете! – взвыла я. – Мне так стыдно!
– Взгляни на это с другой стороны, – посоветовала Джулия. – Теперь тебе не придется пройти через ад, сообщая каждому, что свадьбы не будет, поскольку все уже прочитают об этом. Так даже лучше, солнышко. Бесплатная негативная реклама имеет свои преимущества.
– Привет! – прочирикал кто-то. Голосок принадлежал Кристал Филд, такой хорошенькой девушке, что мне в моем состоянии было трудно это вынести. Стройная, загорелая, с крошечной корзинкой, из которой выглядывал уморительный карликовый шпиц с красным бантиком. Карликовые собачки ужасно модны (их можно взять на самолет в Париж как ручную кладь), как и мини-корзинки из Чайнатауна. Кристал тоже в большой моде. Дело в том, что она идеальна. Поверьте, ее появление в этот момент моей жизни было tres большой трагедией. Кристал угнетающе неотразима. Несколько секунд спустя к нам присоединился Билли, ее бойфренд. Билли очень шикарен и очень популярен. Они держались за руки, поскольку были официально «влюблены». Но это меня не трогало. Кристал и Билли слишком «в моде», чтобы вступать в истинные отношения. Долго это не продлится.
– Вы оба так загорели, – заметила Джулия.
– Медовый месяц, – улыбнулся Билли. – Мы только что вернулись.
Почему счастливые парочки испытывают несправедливую потребность безнаказанно изводить одиноких людей вроде меня? Это уже сверхэгоизм. И тут Кристал спросила:
– А когда твоя свадьба?
Несколько секунд я таращилась на нее. В жизни не переживала более унизительных мгновений. Придется сказать кому-то при всех, что я осталась без жениха! Я так долго не отвечала, что Кристал и Билли нервно переглянулись, а собачка залаяла.
Наконец я обронила:
– Свадьбы не будет.
Молчание. Никто не знал, что сказать перед лицом такой трагедии в «Пастис», месте, где клиенты жаждут лишь удовольствий; 3
– Ох! – Рот Кристал от удивления округлился аккуратной буковкой «о».
– Да, это уж точно, ох, – согласился Билли.
Они извинились и быстро ушли.
Никто не хотел находиться рядом с романтическим банкротством, вроде moi, из опасения подхватить инфекцию. Любовь в Нью-Йорке была повсюду. Только мне ничего не доставалось. Подобное чувство я пережила в тот раз, когда Гуччи выбросил в продажу сумочку «Джеки». Сумочки были распроданы за считанные минуты и достались всем, кроме меня. Я внесла свое имя в список, надеясь, что, может быть, рано или поздно получу сумочку, но, похоже, она мне так и не достанется. Их просто не хватит на всех, как и любви.
К тому времени как мы прибыли chez[39] Ванди, я ощущала почти такую же уверенность в себе, как Челси Клинтон до того, как она узнала о распрямляющих волосы щипцах. Джулия заверила меня, что никто не придет к Ванди в сопровождении симпатичных мужей.
Близнецы жили в перестроенной под квартиру небольшой фабрике, в нижней части Малберри-стрит. Все расположились на разбросанных по полу гигантских подушках от Мосс и пили чай-антиоксидант. На Веронике и Вайолет Вандонбилт были сшитые на заказ жакеты, с изречением поперек спины: «ЭТО НАШ МИР, ВЫ ТОЛЬКО ЖИВЕТЕ В НЕМ». Завидев нас, они одновременно наклонили головы и хором сказали:
– О-о-о! Нам та-а-а-ак тебя жа-а-аль. Услышав обо всем, мы специально пригласили нашего акупунктуриста. Горячо обнимаем.
И тут все вдруг стали спрашивать Джулию, почему это Ванди так меня жалеют, и не успела я оглянуться, как вся компания принялась горячо меня обнимать (хорошо, что только на словах). Джулия поспешно отвела меня в сторону, на укромную подушку.
– Даже близко не подходи к этому их акупунктуристу, – предупредила она. – Господи, с чего такая любезность? Мне просто не по себе при мысли о том, что они даже не знают тебя и все же сразу предлагают иглы. Заметила, как часто они встряхивают волосами? Какая дешевка!
Ванди подошли и сели с нами. Джулия, сияя улыбками, начала расспрашивать, что они затевают.
– Я открываю лечебницу в Бауэри площадью тридцать тысяч квадратных футов, – сообщила Вероника.
– А я покупаю ювелирный магазин на Элизабет-стрит, – похвасталась Вайолет.
– Чудесно! – воскликнула Джулия. – Как великодушно со стороны папочки Ванди!
– Нас спонсирует LVMH,[40] – дружно ответили они.
– Какой миленький браслет, – заметила Джулия, поспешно меняя тему и хватая Веронику за руку. – Что это?
На Веронике был плоский золотой браслет с выгравированным числом 622.
– О, у Джона точно такой же, – проворковала Вероника. – Номер нашего «люкса» для новобрачных в «Киприани Венис». М-м-м…
Даже столь высокочувствительные милые люди, как Ванди, не удержались и напомнили мне о том, что у меня нет медового месяца и, возможно, никогда не будет.
Я украдкой вытерла непрошеную слезу.
– О не-е-ет! – разразились; близнецы. – Помни, мы с тобой!
Вынести это было невозможно. Все мое тело, до кончиков ногтей, внезапно обдало болью. Казалось, я вот-вот истеку кровью. Спасибо Господу за Джулию! Извинившись, она потащила меня к машине, и мы помчались по городу к тишине и безопасности ее номера.
Это становилось все серьезнее. Я поняла: если в скорейшем времени не найду замену Заку, жизнь на Манхэттене станет такой пыткой, что придется переехать в совершенно чужие места вроде Бруклина.
На следующий день я вернулась к себе. На автоответчике было всего одно сообщение. От мамочки.
«Мы все знаем. Уверена, что хочешь отменить свадьбу? Мне ужасно неловко перед жителями деревни. Придется вторично звонить в замок и все отменять Не могла бы ты на этот раз сделать все сама? О'кей. Не пропадай, хорошо?»
Квартира выглядела странно опустевшей. Телефон не звонил. И никаких приглашений Жак я и подозревала, бесплатной одежды от модных дизайнеров после разрыва помолвки тоже ожидать не приходилось.
Я слонялась по квартире в ночной рубашке; (хотя ужасно шикарной и дорогой), гадая, как выполнить задание редакции. Он хотели как можно скорее по лучить историю с Палм-Бич, но я сейчас была способна только сидеть в кабинете, предаваясь отчаянию. В комнатах царила такая тишина, что я впервые почувствовала себя сродни несчастным девушкам, имевшим DVD-плейеры.
Поэтому я решила немедленно поехать, купить себе такой же и смотреть фильмы до конца жизни, поскольку меня все равно никогда и никуда больше не пригласят. Оделась и вышла из дома. По пути в «Уиз» на Юнион-сквер я остановилась у «Магнолии», купила ванильный кекс с глазурью и съела в такси. Эти кексы такие сладкие, что, клянусь, заниматься подобным самолечением очень даже полезно. Мне сразу полегчало, хотя и на несколько минут.
Одной поездки в «Уиз» на Юнион-сквер вполне достаточно, чтобы, даже в лучшие времена, ногти заныли как сумасшедшие.
«Господи, – думала я, пробираясь мимо миллиона моделей мобильников к телевизорам, – пузырек шампанского потерял игристость. Неудивительно у меня такая депрессия».
Выбрав плейер, я встала в очередь к кассе. Но тут зазвонил мой сотовый. Это оказалась Джулия. Она бросила, где я сейчас. Я объяснила. Джулия так и отпала.
– Гребаный «Уиз»? Покупаешь плейер? У тебя нервный срыв.
– Никакого нервного срыва у меня нет, – возразила я, захлебываясь истерическими слезами. – Я на сто процентов, абсолютно, полностью в порядке.
Минут через пятнадцать прибыла Джулия и потащила меня в машину. Мы отправились прямиком в
