А вместе с болью приходит неожиданная легкость.
Какая теперь разница?
Наконец-то все закончится. Он и так слишком долго прослужил в качестве чехла для печати.
Тадеуша охватывает непонятная радость от того, что его смерть испортит планы Безликого. Пусть так, хоть эта мелочь.
Живот пронзает второй выстрел, и он падает, пытаясь повернуть голову в сторону своего хозяина. Видит ли тот, что его любимая игрушка наконец-то сломана?
Безликий застыл рядом с другим карателем, который держит перед его головой руку. Шлемы у обоих открыты, и длинная игла, торчащая из пальца второго, уходит куда-то вглубь.
В глубь густой тени, что, как и всегда, надежно скрывает лицо.
Как у одного, так и у другого.
В поле зрения неожиданно появляется Амра и резко натыкается на выставленный лазерный резак, который неуловимым движением, словно из воздуха, возникает в руке второго карателя.
Мартин. Второго карателя зовут Мартин.
Руки овер-канцлера сразу слабеют, и лазерник с тяжелым звуком падает на пол.
А потом Тадеушу становится все равно. И он с облегчением закрывает глаза.
— Неплохая попытка, Верховный.
— Неплохая — та, что ведет к успеху. Эта — плохая, Верховная.
— Согласна, Л'Орхоор. Зачем тебе понадобилась столь резкая коррекция второго? Первый уже и так был в твоей власти.
— У второго было оружие. Он был моложе и крепче. По крайней мере хоть какой-то шанс.
— У него не было шансов, Верховный.
— Я и говорю, это была плохая попытка, Л'Архаа.
— Как будет угодно. У тебя больше нет инструментов рядом, Верховный. Может, пора все-таки признать поражение?
— Признаю, Л'Архаа. Ты все же победила. Но такой победой в пору гордиться Плетущему, а не Верховной.
— Опять гордыня, Л'Орхоор. Средства не выбирают. А до Л'Ооки еще дойдет черед, Плетущий ответит мне за все свои подлые выходки.
— Сказать по правде, я до последнего был уверен, что роем энергов управляешь ты, Верховная.
— Не пытайся меня уязвить, Л'Орхоор. Имей смелость признать, что Л'Ооки обставил тебя по всем статьям.
— Как он обставил и тебя, Л'Архаа.
— Почти обставил. Почти — маленькое, незначительное отличие. Но оно все же есть, поэтому ты будешь стерт, а я продолжу существовать.
— Тогда заканчивай то, к чему так долго стремилась. К чему этот разговор?
— Не знаю, Верховный. Наверное, становлюсь сентиментальной.
— Чушь.
— Нашему противостоянию много циклов, Л'Орхоор. Могу я напоследок потешить себя разговором с поверженным врагом?
— Потешить? Этому я поверю охотнее, Верховная. Тебе всегда нравилось мучить свою жертву.
— Не переигрывай, Л'Орхоор. Здесь нет зрителей, и твой сарказм пропадет втуне.
— Как скажешь, Л'Архаа. Трудно быть спокойным под Стегателем. Кстати, откуда он у тебя?
— Не важно. Хочешь маленький секрет? Стегатель — не просто оружие, он нечто большее, и даже я еще до конца не могу оценить его возможностей. Но у меня наконец-то будет время, хоть для этого и придется немного попользоваться твоим инструментом-обществом.
— Ими тяжело управлять, Л'Архаа.
— Я справлюсь, Верховный. Давно хотела узнать, что за странный идентификатор — люди? Человечество? Ты упорно пользуешься им снова и снова, словно желая добиться чего-то.
— Привычка, Л'Архаа. Просто привычка. Когда-то давно я поставил перед собой цель создать подобие нас самих. И первый инструмент был назван именно так.
— Не смеши меня, Верховный. Инструменту никогда не обрести самостоятельность.
— Ты уверена, Л'Архаа? Посмотри вокруг. Мой текущий эксперимент довольно стабилен, не так ли? Множество заселенных миров, четкая структура, непрерывная тяга к совершенствованию. Да что там, более того, с момента встречи с твоим роем я ни разу не контролировал столкновений. Они все делают сами, причем делают отнюдь не плохо.
— Насколько я знаю, мой рой даже под управлением бездарного Плетущего изрядно потрепал твое «человечество».
— Мне попросту не хватило времени. Я немного перемудрил с параметрами агрессии, и процесс объединения затянулся.
— У тебя для каждой неудачи есть оправдание. Даже в тот раз, когда твои стабильные «люди» только и смогли, что выйти на орбиту домашних миров. Даже тогда, когда они истребили друг друга еще на этапе становления.
— Тогда я сделал их слишком дотошными. Жизненная необходимость постичь то, к чему они не были готовы, быстро вылилась в странное явление «религиозности». В этот раз я удачно обошел это, дав своему обществу одинаковую трактовку возникновения.
— Нет, Л'Орхоор. Твои опыты завели тебя в тупик, имей мужество признать это хотя бы в последний цикл существования.
— Но, Верховная, разве твой носитель сейчас не симбионт, созданный моими людьми?
— Согласна, симбионты — одна из лучших твоих разработок, Верховный. Я даже собиралась использовать ее в своем рое, и странно, что Л'Ооки еще не докопался до этих записей. Но твои эксперименты с самодостаточностью ведут в никуда. Посмотри на себя, Л'Орхоор. Верховная сущность, отрезанная от управления, выглядит как минимум жалко.
— Я уже говорил, Верховная, под Стегателем трудно выглядеть по-другому.
— Не играй словами, Л'Орхоор, ты прекрасно знаешь, что я не про это. Л'Ооки отрезал тебя от управления, используя твой собственный инструмент. Да более того, он чуть было не уничтожил меня, опять-таки пользуясь только твоими «людьми». Знаешь, тебе повезло, Верховный?
— Повезло?
— Да, Л'Орхоор. Благодари Плетущего: если бы не он, то твоему обществу вместе с тобой пришел бы конец еще тогда, на этапе засевания. Я в отличие от тебя смогла бы развернуть свой рой гораздо быстрее Л'Ооки. А ему хватило для этого несколько тысяч циклов.
— При чем здесь Плетущий?
— Ты так ничего и не понял, Верховный. После нашей последней стычки я сразу отследила твое новое место для эксперимента и двинулась следом.
— Ты же знаешь, я не умею отслеживать другие сущности. Эти уловки впору Плетущему.
— Гордыня, Л'Орхоор, гордыня. Впрочем, тебе уже ни к чему менять свою сущность.
— Мы говорим про Л'Ооки, Верховная.
— Хорошо, Л'Орхоор, продолжаю. Так вот, я отследила тебя, а Л'Ооки — меня. Моя самонадеянность сыграла со мной злую шутку. Попав в ловушку Плетущего, я оказалась со своими записями и Стегателем на одном из твоих только что засеянных миров.
— Ловушку?
— Я не хочу вспоминать об этом. Так вот, срок службы предыдущего носителя подходил к концу, а твои «люди» еще были слишком слабы и неразвиты. Останься я там в своей целостной форме, Л'Ооки очень быстро бы нашел меня и мои записи. Мой рой. Стегатель, в конце концов. И ему бы не составило никакого труда уничтожить меня вместе со всеми носителями на том домашнем мире. И тогда я решила разделить свою сущность.
— Разделить? Что за бред, Л'Архаа?
— Именно разделить. Стегатель — это не оружие. Это сложный инструмент, с помощью которого
