10
Стас посмотрел на Григория Ивановича и осекся...
…За окном послышался морозный скрип шагов, потом раздался грохот обиваемых о крыльцо сапог, затем звук открываемой двери и, наконец, по всему дому загулял зычный голос Григория Ивановича:
- Эй, работнички!
Стас мигом вскочил с кровати и испуганно заметался по комнате…
Первым его желанием было выскочить в окно. Но тут он вспомнил, что его верхняя одежда висела на вешалке в прихожей. Да и дом все равно уже не продать, а значит, и прятаться теперь незачем!
Он сразу же успокоился и с самым независимым видом – насвистывая, руки в карманах - вышел навстречу гостю.
Тот уже был на кухне.
- Что же вы это не пришли? Я вас ждал-ждал… Пришлось самому все делать! – с упреком начал он и вдруг увидел перед собой Стаса. – Ничего не понимаю! А где….
- Таджики, что ли? – как можно небрежнее уточнил Стас и беспечно махнул рукой за окно: - А они съехали!
- Как это? – не понял Григорий Иванович.
- Очень просто! Взяли свои вещи и тихо-мирно ушли.
- Когда?
- А когда темно еще было!
- Не может быть! Я хорошо помню, что уже посветлу с ними разговаривал!
- Да не с ними вы разговаривали, а со мной! – буркнул Стас и, посмотрев на ничего не понимающего Григория Ивановича, усмехнулся: - Не вэриш хазаин, Лэнку, спроси! Она тут была, всьё слишала!
- А-а, вон оно что! - сообразил, наконец, Григорий Иванович и внимательно посмотрел на Стаса: - Погоди! А ты, случайно, не… Стасик? Не хозяйский ли сын будешь?
- Он самый!
- Надо же, как вырос! - как взрослому затряс руку Стаса Григорий Иванович: - А родители где - в магазин пошли?
- Ага! В ГУМ!
- В какой еще ГУМ?
- В Московский, разумеется! Или у вас в Покровке тоже есть Государственный универсальный магазин?
- Так ты что
- Так я вам все взял да сказал! – насупился тот.
- А почему бы и нет? – удивился Григорий Иванович.
- Так вы же им сразу позвоните, если всю правду узнаете!
- Да нет, - пообещал гость и почему-то вдруг хитро улыбнулся: - Не буду я им звонить!
- Честно?
- Сказал же – не буду.
Стас набрал полную грудь воздуха, чтобы разом высказать всю ту обиду, которая заставила его
