- Ты что, Ашота Телемаковича не знаешь? - с горечью усмехнулся Василий Иванович. - Он скорее умрет вместо меня, но денарий не отдаст!
- И это правда…
Положение казалось безнадежным. Даже Владимир Всеволодович молчал и уже ничего не мог придумать. Василий Иванович вздохнул и с досадой сказал:
- И дался же им этот денарий кесаря! Ведь если разобраться, то до революции вообще считалось, что на нем был изображен не Тиберий, а Октавиан Август!
- Как ты сказал – Август? Откуда знаешь?! – сразу насторожился Владимир Всеволодович.
- Не знаю – а видел!
- Где?!
- В книге – «Закон Божий»
- И ты знаешь, где эту книгу можно достать?
- Еще бы не знать! – усмехнулся Василий Иванович. – Из моего портфеля! Я ее на время взял почитать! А ты все это – к чему? – в свою очередь насторожился он и услышал оживающий голос:
- К тому, что надо показать им эту книгу и предоставить на ее основании другой денарий – Августа. Насколько я помню, ты, словно специально для этого приобрел сегодня такой великолепный денарий.
- Бесполезно! – вздохнул Василий Иванович. - Градов может сказать, что у нас устаревшие данные. Что теперь наука считает, что на денарии должен был быть изображен именно Тиберий. Вот если бы это была статья в современном журнале или хотя бы заметка…
- Я как раз готовлю сейчас небольшое сообщение в один солидный исторический журнал. Вот уже гранки вычитываю, - задумчиво проговорил Владимир Всеволодович. – Но разумеется на другую тему.
- А что если вместо него срочно написать и поставить в номер нужную нам статью?
- Написать можно… И номер выходит за день до срока сдачи нашего заказа. Но кто же согласится в научном журнале опубликовать материал на христианскую тему?!
- В другое время, может, это было бы невозможно. Но сейчас ведь – год тысячелетия крещения Руси!
- Да ну? Так ведь это совсем другое дело! – сразу оживился Владимир Всеволодович. – У нас любят юбилеи! А главному редактору я все это так преподам, что он просто ухватится за нашу статью!
- Только подписана она должна быть – тобой! – предупредил Василий Иванович. – Иначе все будет шито белыми нитками. Они ведь знают мою фамилию.
- Само собой разумеется. И о денарии кесаря по этой же причине тоже нельзя писать напрямую. Лучше начать с того, о чем говорил сегодня Исаак Абрамович – что наиболее правильным следует считать сребреником Иуды не тетрадрахму Тира или последнего Селевкида, а гораздо ближе по времени к тридцатым годам – серебряную монету Антиохии. Тем более, что Иудея находилась в ее подчинении. А о денарии кесаря дать лишь, как противопоставление – мол, а тут, наоборот, нужно больше доверять дореволюционным данным. Обмолвиться вскользь. Но и этого будет более чем достаточно, чтобы они вынуждены были уступить нам!
- Ну так что, тогда за дело? – обрадовался Василий Иванович и услышал уже окончательно решительный голос друга:
- Да! Я начинаю срочно писать статью, а ты…
- Знаю-знаю! Можешь не напоминать: заканчивать повесть! Могу порадовать – сегодня уже допишу пролог!
- Как – только пролог?! – ахнул Владимир Всеволодович.
- А ты как думал? – упрекнул его Василий Иванович. – Сам виноват! Настроил меня, чтобы все было строго по Евангелию. Вот я так и делаю. Но ты не беспокойся! Основная часть уже вся продумана-передумана, и ее можно написать за три-четыре дня, максимум за неделю. Самое сложное это пролог, потому что в нем – о Христе!
Положив трубку, он посмотрел на монеты, подложил к ним новые и взялся за авторучку…
