Готову наперебой о своих приключениях и технике «зацепления»:
— Главное, вовремя отцепиться и убежать…
— Надо назад смотреть, чтобы там машин не было…
— Толстого недавно поймали менты.
— Дак, правильно. Забоялся и не побежал…
— Пошел ты… сам забоялся. Не видел, не говори…
К остановке подошел автобус. Дети-экстремалы приготовились.
— Можно с вами покататься? — спросил Готов.
— Конечно, можно, — сказал мальчик в зеленой куртке, — только держитесь крепче.
Впятером они подбежали к автобусу сзади, присели и зацепились руками за бампер.
Автобус тронулся и стал набирать скорость. Дети заорали от восторга. Готов подхватил.
Миновав три остановки, на ходу отцепился мальчик в черном комбинезоне и остался позади.
— У нас потери! — крикнул Готов новым друзьям. — Что будем делать?
— Ничего! — мальчик в красном петушке держался за бампер одной рукой. — Он нас будет здесь, на остановке, ждать.
Выхлопные газы ничуть не мешали Готову наслаждаться скоростью, даже наоборот, действовали возбуждающе.
Обгоняющие автобус машины сигналили зацепившимся.
На конечной остановке «Зернохранилище» они отцепились и спрятались за сугробом, чтобы не заметил водитель или кондуктор.
Готов пожал ребятам руки и бодро сказал:
— Здорово, просто великолепно. Я такого кайфа со времен застоя не испытывал. Будь вы моими учениками, из «пятерок» бы не вылезали.
— Вы что, учитель? — спросил Толстый.
— Так точно, — ответил Готов. — Преподаватель истории. Школа № 3. А вы из какой?
— Из первой, — хором сказали ребята. — Вот бы у нас такие учителя были.
— У вас что, учителя плохие? — поинтересовался Готов.
— Ваще козлы! — со злостью сказал мальчик в красном петушке и улыбнулся. — А Вы классный.
— По русскому нормальная, — поправил друга Толстый.
Двери автобуса закрылись, и он плавно тронулся с места.
— Бежим, — скомандовал мальчик в красном петушке. — Следующего долго не будет, Колян заждался.
Ребята и Готов на ходу зацепились за автобус. Подошвы зашуршали по скользкой дороге. По пути присоединился Колян.
Глядя на проносящиеся мимо горящие квадратики окон вечернего города, Готов размышлял о скуке и бесцельности человеческой жизни: «Разве могут понять меня, учителя истории, мчащегося за автобусом, эти люди. В своих жалких квадратных метрах. В этих муравейниках. В тесных, пахнущих луком и картошкой, кухнях. Люди, черпающие знания из телевизора и житейскую мудрость из посиделок со спиртным. Синица в руках или журавль в небе…».
В центре города, не доезжая до остановки, автобус притормозил. Ребята, не сговариваясь, отцепились и рванули в сторону.
Готов не успел сориентироваться, продолжал держаться за бампер. Обнаружив, что причиной бегства был выбежавший водитель, учитель вскочил, но поскользнулся.
— Я тебе сейчас уши поотрываю, — ругал водитель лежащего на дороге Готова, но, рассмотрев, что перед ним не ребенок, осекся. — Мужик, ты чего здесь? Ты чего… ты это…
Готов закрыл лицо руками и, извиваясь, как уж на сковородке, заголосил:
— Дяденька, не бейте меня! Я больше не буду! Я не специально, это они меня подговорили. Я больше не буду! Простите меня, пожалуйста! Этого больше никогда не повторится.
Вскочив, Готов побежал по сугробам и скрылся во дворах. Водитель ухмыльнулся, закурил, сел в кабину и уехал. Несомненно, он поведает о случившемся друзьям и знакомым, сидя в тесной, пахнущей луком и картошкой кухне.
Кнопки
Готов зашел в класс за полчаса до начала первого урока и закрыл дверь на ключ. Он повесил пальто в шкаф, не спеша прошелся до стола, открыл дипломат и достал коробку канцелярских кнопок. Аккуратно высыпав кнопки на стол, Рудольф Вениаминович стал их считать и раскладывать по десяткам.
— Вот уроды, ведь ни фига не сто! — воскликнул Готов. — Надо было в магазине пересчитать, прямо на глазах!
Он собрал кнопки в ладонь, обошел ряды и положил на каждый стул по одной «острой подлянке». После он вынул из пакета сверток с гвоздями, молоток и плоский предмет прямоугольной формы.
Забить гвоздь над доской оказалось не так просто. Ушиб пальца и три загнутых гвоздя — жертва, принесенная учителем за достигнутый результат.
Прямоугольный предмет оказался портретом Рудольфа Вениаминовича Готова. Учитель повесил его над доской рядом с М. Ломоносовым и Т. Хейердалом.
Звонок звал на урок, и ученики дергали дверь. Готов повернул ключ и сильно потянул на себя ручку. Дети продолжали дергать. Учитель разжал ладонь. Послышался звук удара о пол детского тела, матерная ругань и громкий смех всего 6-го «А».
— Заходим быстрей! Все встали по своим местам, никому не садиться. Глухов, ты дурак?! Я же сказал, не садиться, оставь стул в покое. Кто упал на сей раз? — сдерживая смех, спросил Готов.
— Глухов и упал, — ответила Оля Бесчастных.
— Пять раз ваш класс попадается, условный рефлекс выработать не в состоянии? Что встали, садитесь.
Ученики садились, смахивая на пол кнопки.
— Не трогай! — завизжал Готов, но ученики уже достали учебники с тетрадями и сели. — М-да, не вышло. Готовьтесь к следующей экзекуции. Глухов, иди сюда.
Глухов вышел к доске. Учитель зашел ученику за спину и сделал над его головой «козу».
— Бери мою методичку и рисуй эту таблицу… да не эту, а эту, с датами. Я что ли гегемонскую работу делать должен? Попляшете у меня, и даже сегодняшняя авария на водозаборе не спасет.
Готов подошел к двум девочкам, сидящим у двери, и стал сильно трясти их парту:
— У-у-у-у! Землетрясение!
Девочки, недоумевая, переглянулись.
— Нарисовал? — спросил Готов Глухова.
— Да.
— Можешь сходить вымыть руки.
— А где их мыть? Воды-то во всем городе нет, авария…
— В унитазе! — обнажив зубы, крикнул Готов. — Я же сказал, никакая авария вас не спасет. Была б моя воля, дал бы вам билеты за одиннадцатый класс и…
Монолог прервал лязг бьющегося стекла. Учитель испуганно повернул голову. На полу лежал разбитый портрет Рудольфа Вениаминовича Готова. Класс взорвался в диком хохоте.
Контакт
Учитель лукаво взглянул на школьников.
— Вы часто меня спрашиваете: «Существует все-таки НЛО или нет?» (Никто из присутствующих ни
