— С какой такой радости я стану деликатничать с собственной женой? Вот еще глупости! Извини, дорогая, но, если бы я считался с ее стыдливостью, она бы и по сей день оставалась девственницей.
— Все верно, Жюль, однако не забывай, что она еще слишком молода и неопытна. А ты… прости, братец, но ты ведешь себя в постели как грубая свинья! Да-да, не криви рожу, моя подруга Варенька Заболотская мне кое-что рассказала.
— Твоя подруга Варенька — отменная дура, вот что! — раздраженно парировал Вульф. — Сама же уверяла меня, что хочет острых ощущений, а когда я доставил ей такие ощущения, закатила истерику и обозвала меня извращенцем!
«О Боже! — подумала Полина. — Кажется, мне следует радоваться, что со мной он не выкидывает таких штучек!»
— Ладно, не кипятись, — примирительно сказала Элеонора. — Заболотская, и вправду, гусыня. А твоя Полина… Не подумай, что я ей сочувствую, нет! Напротив, я от души посмеялась над ее «несчастным положением». Так ей и надо, самодовольной гордячке! Но ты, дорогой мой брат, не понимаешь, что действуешь себе во вред. Поверь мне, женщине с богатым жизненным опытом: запуганная жена не доставит мужу много удовольствий.
— Выпороть бы ее хорошенько, так доставила бы, — многозначительно изрек Вульф.
Послышался скрип дивана, и юбка Элеоноры прошелестела в сторону окна.
— Выпороть! — насмешливо повторила графиня. — Задумка хорошая, но вряд ли тебе удастся ее осуществить. С дворянкой нельзя обращаться как со шлюхой или крепостной.
— И все-таки когда-нибудь я это сделаю, — уверенно произнес Юлий Карлович, как показалось Полине, мечтательным и сладострастным голосом. — Вот только повод подходящий представится.
— Повод при желании всегда можно найти. А я даже, пожалуй, смогу дать тебе дельный совет. — Элеонора немного помолчала. — Но не задаром, а… за тысячу рублей.
— Что?! За тысячу рублей? — возмущенно вскинулся Вульф. — Да катись ты к дьяволу со своими советами! Совсем обнаглела!
— Жид ты пархатый, а не российский дворянин, — презрительно изрекла графиня. — Да мой совет больше стоит, чем какая-то несчастная тысяча!
— Ха! Что ж тебе твои любовники не платят… за дельные советы и «богатый жизненный опыт»?
— Дурак! Да благодаря моему любовнику — да, да, Марасевичу — ты заполучил жену с имением в сорок тысяч дохода!
— Ладно, шут с тобой, заплачу. Ну, выкладывай свой «дельный совет»!
Платье Элеоноры прошелестело обратно к дивану.
— А совет мой таков: хочешь добиться от жены покладистости — сыграй на ее привязанности к любимой служанке. Пригрози продать ее разлюбезную Верочку какому-нибудь отпетому негодяю. Уверена, что в этом случае Полина станет мягкой, как шелк. Что? Скажешь, нет?
С минуту Юлий Карлович молчал, вероятно, обдумывая слова сестры.
— Хороший совет, — медленно протянул он, — да только не ко времени. Полина успела нажаловаться на меня не только тебе, но и своему папаше. Как бы тот не заявился в Премилово!
— Ба-атюшки, как страшно! Да что он может тебе сделать? К твоему обращению с женой не придерешься, здесь все чисто. А если Поленьке так дорога крепостная холопка, что она готова ради нее на все, то это ее дело. И вообще, Жюль, что тебе эти Вельские? Да плюнь ты на них! Все равно взять с них больше нечего, а стало быть, незачем и церемониться.
— Ладно, посмотрим, — заключил Юлий Карлович, тяжело поднимаясь с дивана. — Все, Ленора, я ухожу. Завтракайте тут без меня, а я поехал по делам. Да, имей в виду: может статься, что я сегодня заночую в гостях.
Полина торопливо юркнула в свою комнату. Голос Вульфа раздался совсем близко от дверей, затем отдалился, и вскоре входная дверь хлопнула. Ушел. Слава Богу! Теперь можно было хорошенько обдумать услышанное.
Да-а, подслушивать иногда очень полезно. Например, можно узнать, что твоя подруга оказалась вовсе не подругой, а… лицемерной и подлой змеей!
Схватив кружевной пеньюар — подарок Элеоноры — Полина принялась яростно рвать его в клочья. Дурочка! Какая же она дурочка! Приняла за чистую монету льстивые уверения в дружбе и любви. Все это время графиня Лисовская водила ее за нос. И не только ее саму, но и ее простодушную маменьку.
Эта хитрая женщина втерлась к ним в доверие, чтобы с их помощью добиться для себя выгод. Она их использовала. Ведь только благодаря княгине Вельской ее, женщину с подмоченной репутацией, начали снова принимать в приличных домах. Она постоянно одалживала у Вельских деньги, причем без всяких расписок. Она разъезжала по городу в экипажах Дарьи Степановны. Не тратилась на театральные билеты, пользуясь ложами Вельских, каждый день обедала в их доме…
Но ведь она, Полина, все это прекрасно видела. Только предпочитала не замечать. Мол, для хорошего человека ничего не жалко… Вот именно что для хорошего! А не такого, который радуется ее несчастьям и дает ее мужу подленькие советы.
Расправившись с пеньюаром, Полина немного остыла и попыталась размышлять спокойно. В незавидное положение она попала, что и говорить! Муж оказался мерзавцем, золовка — лицемерной гадиной. Но сейчас нужно было думать не о них, а о том, как обезопасить себя от шантажа.
Вера… Что же с ней делать? Выход виделся один: как можно скорее отослать Веру в Петербург. И лучше не к родителям, а к брату. Написать, что Вульф преследует Веру, и попросить спрятать ее в надежном месте. Разумеется, Иван согласится помочь. А на тот случай, если у него не окажется денег на наем квартиры, надо выслать ему некоторую сумму. «Да, только все деньги у Вульфа, — с досадой вспомнила Полина. — Хотя, ведь можно же кое-что продать. Например, рубиновые сережки, подаренные муженьком. А чтобы он не заметил пропажи, попросить ювелира изготовить подделку… Господи, какая я стала! Полгода назад мне бы и на ум такое не пришло!»
Не терпевшая проволочек Полина сразу после завтрака отправилась на поиски ювелира. Все оказалось на удивление просто. Первый же попавшийся ювелир охотно согласился заменить драгоценные серьги на поддельные. И на руках у Полины в одночасье оказались две тысячи рублей — сумма более чем достаточная, чтобы снять квартиру со столом где-нибудь на окраине Петербурга. К тому же, подделку обещали изготовить быстро, всего за пару дней: вероятно, опыт у московских ювелиров в таких делах был приличный.
Покатавшись в коляске по городу, Полина вернулась домой. Вскоре посыльный принес записку от Наденьки. Подруга сокрушалась, что они разминулись на вчерашнем балу, и настоятельно просила Полину приехать к ней на обед или ужин.
«Я чуть не убила кузена, когда он сказал утром, что встретил тебя у Соболевских, — писала Наденька. — Ума не приложу, почему он сразу не привел тебя ко мне? Ради Бога, приезжай поскорее, мне так много надо тебе рассказать! Я бы приехала сама — Владимир узнал твой адрес — но не хочу встречаться с твоей противной золовкой.
Господи, неужели это правда, что Владимир делал тебе предложение и ты ему отказала?! А я ведь и не знала, Александр только вчера мне об этом проболтался: должно быть, Владимир запретил ему мне говорить. Кстати, кузен сегодня все утро ходит такой странный… Подозреваю, что он до сих пор к тебе не остыл, и вчерашняя встреча всколыхнула его чувства. И еще мне сдается, что он хочет, чтобы ты приехала: пока я писала записку, он два раза заходил в мою комнату и напоминал, чтобы я не забыла указать наш адрес».
Отложив письмо, Полина опустилась в кресло и задумалась. Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось повидаться с подругой. Но, с другой, ведь там наверняка будет Нелидов, потому что это его дом и потому что, если Наденька не ошиблась, он и сам хочет ее увидеть. А значит, он останется обедать и ужинать дома.
Но стоит ли в таком случае ехать? Ответ однозначный: нет. Поговорить с подругой по душам в присутствии мужчин не удастся. А общаться с Владимиром… От одной этой мысли Полине становилось не по себе. Как она посмотрит ему в глаза после того, что думала о нем все сегодняшнее утро? Он слишком
