— Каппа, тебе лечиться пора. Какая это тебе Вета? Ты что, не видишь, что здесь написано? Веты ему мерещатся, всякие. Ну ничего, сейчас поднимемся, она тебя живо вылечит. Ты что, читать не умеешь?
— Умею, — обиделся Каппа. — Только где тут читать?
— Вот подпись внизу, видишь? Глухой, слепой, калека, да еще и влюбился.
— Это что, тоже на старинном? Четыреста лет назад?
— Это уже пятьсот. Но правда... Похожа, не по-детски.
— Вот тебе раз... — Кумба подошел и всмотрелся. — Просто вылитая. Страшно сказать. А ты уверен?
— Что?
— Что пятьсот лет?
— Тут так написано.
— Вот эт-ты гад, — разозлился Кумба. — Почему ты умеешь читать всякую ерунду?
— Во-первых, это не ерунда, а старинный язык. Чему вас только в школе учат. Во-вторых, что еще делать, Кумба? — Таллео усмехнулся зловеще. — Если читать больше нечего? Приходится. Если кроме ерунды ничего нет, где еще набираться знаний?
— То есть? Вот ерунды и наберешься?
— Я что, дурак что ли? Я, Каппа, умею читать всякую ерунду. Я же тебе говорю, что еще читать-то?
— Да что за ерунда кошмарная! Пошли. Нет, какая ведь девочка... И как похожа... А ну-ка, читатель, прочитай, что тут написано! Только по-человечески.
— Это... Ого! Да это же какая-то пра-пра-пра... Сколько там?.. В общем, какая-то очень прапрабабушка нашей зазнобы. Каппа, ты знаешь, кто у нашей принцессы бабушка?
— Конечно! Это же весь город знает.
— А прабабушка?
— Тоже.
— А прапрабабушка?
— Нет.
— А пра-прапрабабушка?
— Да откуда! Да и зачем?
— А ты свою бабушку знаешь?
— Н-нет...
— А откуда ты взялся, вообще? Такой?
— Какой такой?
— Кумба, а ты знаешь?
— Что? Кто была каппина бабушка?
— Нет, твоя?
— Я сирота, — насупился Кумба презрительно. — Мне бабушка не полагается.
— Так вот и я про что. — Таллео вздохнул, еще раз обернулся к картине. — А может быть, ты тоже какой-нибудь пра-пра-пра, сколько там, правнук?
— Вот этой? — ужаснулся Кумба. — Вот вот этой вот?
— Ну да? А почему бы и нет? Откуда ты знаешь?
— Но ведь тогда... Если так...
— Тогда вы с Каппой тут передеретесь, не продолжай. Ага... — Таллео прошел вдоль стены и уставился в очередную картину. — Нет это просто милое дело. Кумба, иди сюда. Каппа, спокойно, тебя это уже не касается... Видал?
Кумба подошел к новой картине и остолбенел.
— А она что... А кто это?! Сейчас же читай!
— Но это же ерунда, Кумба?
— Сейчас словишь! Читай!
— А что читать. Твоя, Кумба, зазноба тоже, получается, королевской крови? Еще сильнее похожа, чем принцесса.
— А ты откуда знаешь?!
— Кумба, не нервничай! — Таллео отпрыгнул. — Вот навязались невротики на мою голову, блин. Влюбленные. Видел весной, на балконе, перед Замком, когда соревнования были. Целая площадь видела, не только я, иди всех перережь. У тебя нож вон огромный какой.
— Сейчас словишь. А ну читай дальше!
— Это, Кумба, все не так просто... Это тебе не принцесс воровать. В этом без подготовки не разберешься. В общем... В общем, кажется, вот эта, — Таллео указал жезлом на первую картину, — самая главная. Наша, похоже, ее самая прямая пра-пра-пра сколько там внучка. А вот эта, — Таллео перевел жезл, — ее двоюродная сестра. Папаша вот этой, — Таллео пробормотал пару старинных строчек, — похоже, родной брат вот этой... Ну да.
— Ужас какой!..
— Каппа, это действительно ужас. — Таллео оглядел глухой мрачный чертог. — Мало того, что все ясно по лицам... По лицам оно всегда ясно. Но здесь еще все подписано! Да еще так подробно! Под каждой картиной табличка!
— Это если ты читать умеешь, — сказал Каппа с досадой, разглядывая свою картину. — Талле, научи меня читать эту абракадабру!
— Это будет стоить очень дорого, — вспух Таллео.
— Вот эт-ты гад!
— Ладно, договоримся...
— Слушай!.. Но ведь тут все про всех! Про всех наших, все!
— И не только про наших. Видал, сколько тут рож? И представь что будет, если об этом узнают? Страшно подумать.
— А что будет?
— Говорю, страшно подумать.
— Талле, закрой этот музей как следует! Каким-нибудь своим особенным заклинанием! А мы сюда потом еще вернемся.
— Каппа, не нервничай. Все будет как надо. Только не кидайся на стены, это музей. Возьмем зазноб, вернемся, сами посмотрят. Правда, боюсь, уже не сегодня. До заката времени осталось совсем ничего. А нам еще Мастера обворовывать. А потом еще лезть в Колодец. А там Лабиринт, времени ухнет часа полтора. Пошли!
— Талле, а может быть, тут где-нибудь и ты есть? Ну, то есть, ты понял...
— А меня-то за что?
— А что? А если ты тоже королевской крови?
— Кумба, хватит бесить. Я и без крови как-нибудь обойдусь. Я просто ворую... Я тоже кругом сирота. Я даже не знаю где родился, вообще. Я себя помню с двух лет. Меня, кстати, уже тогда тянуло ко всяким пакостям. Видишь, чем все закончилось, — вздохнул Таллео повертев жезлом. — Проклятая безотцовщина.
— А я что, не сирота что ли? — обиделся Каппа. — Я вообще, может быть, на помойке родился!
— Каппа, не задавайся. Мы все с помойки. Родились и живем. Даже бабушек не знаем.
— Так вот и найдешь себе бабушку, какую-нибудь?
— Какую-нибудь мне не надо. А пирожков, Кумба, мне ты напечешь. Или принцесса. Каппа, она умеет печь пирожки?
— Слушай, не знаю...
— Она же принцесса, или кто? Нянюшек душить мы все умеем. А пирожков напечь? Голодным спасателям?
— Научим. — Кумба поправил колпак. — Еще меня сделает.
— В этом никто не сомневается. — Таллео направился к выходу. — Все, пошли. Мне еще здесь замки
