перечитывать. Еще десять минут. А скоро закат.
— Кажется, мы снова пришли. На этот раз окончательно.
Мальчики остановились в конце коридора. Арка была перегорожена толстой железной решеткой, ржавой и пыльной. Таллео посветил фонарем.
— То же самое. Как никуда и не поднимались.
За решеткой виднелась просторная круглая камера, площадка, ступеньки лестницы: винтом по стене, справа наверх, слева вниз.
— И опять обычная дверь?
— И опять обычная дверь. — Таллео посмотрел на потухший жезл и потер переносицу. — Обратно идти не хочется.
— На Белую?
— На Белую. По Серой мы не поднимемся, я уже понял. Он ее, похоже, всю тут законопатил, снизу доверху. Но и на Белой нам с Каппой делать нечего. Нас на следующем же этаже снимут. Принесут к Мастеру, то-то он рад будет.
— Ты что, не сможешь пробраться? Ты волшебник, или кто?
— Кумба, неоригинально. Мы это уже обсуждали. Все звонки и растяжки, на которые еще хватит Бочки, он натыкал на Белую лестницу. Поэтому Серую и законопатил, так подло. И не только поэтому, кстати.
— А почему еще?
— А подумать?
— А что тут думать, — хмыкнул Кумба зловеще. — Кому надо, чтобы у него там шарились.
— Представь что будет, если в одно и то же место поведут три дороги?
— Страшно подумать?
— Страшно подумать.
— А почему три? В Башне только две лестницы. Одна обычная, другая вот эта, как бы на всякий случай.
— Вообще-то, Кумба, серые лестницы в замках делаются для обслуживающего персонала.
— Перчего?
— Термин такой. Для таких как ты, с колпаком. Ты видишь, какой с нее доступ? Самый удобный. Без всяких приемных, этих дверей двухэтажных, этих коридоров с грязными окнами. Без дураков, которые с Белой лестницы куда-то лезут, как маленькие. Поднялся, вошел, на месте. Если бы ты таскал кашу по этой лестнице, она бы у тебя по дороге не остывала. И принцесса, может быть, не такая была бы тощая... Каппа, спокойно.
— Так вот я и говорю, кому надо? Чтобы у него там шарились. Поднялся, вошел, на месте.
— Так это еще не все. Ты знаешь вообще, сколько Башня-то в высоту?
— Ну... — Кумба посмотрел в потолок. — Локтей полтораста?
— Это от Внутреннего двора. Внешний, не забывай, на пятьдесят ниже. А там еще подвалов три яруса. И это о которых мы знаем. А там еще Колодец. Еще полсотни локтей. Вот и прикинь?
— Ну так что?
— А то. Замок строили не дураки, как мы все хорошо понимаем. И уж не чайники-то подавно. В любом нормальном Замке есть такая штука... Мы ее сейчас и найдем. Я уверен, догадаюсь, что это она. И посмотрим, что с ней вообще.
Таллео пошел по коридору назад. Через минуту они вернулись на пересечение с коридорчиком, ветви которого закруглялись куда-то за ствол Серой лестницы, одинаково с обеих сторон. Таллео без колебаний свернул направо, и они пошли, следуя изгибу хода, который уводил их назад, за лестницу. Вскоре коридор расширился большой площадкой. Таллео остановился и поднял фонарь.
— А вот и смотри. Мы сделали полкруга и сейчас за лестницей.
— Эх ты? Что это за дыра?
— Каппа, не подходи. Не подходи, Каппа! Ухнешь к собакам. Я кости собирать не буду.
Справа стена открывалась аркой, за которой ничего не было. Мальчики осторожно приблизились к краю и осторожно посмотрели вверх-вниз. Круглая шахта локтей шести в поперечнике пронзала Башню снизу и доверху.
— Милое дело, — хмыкнул Кумба, придерживая колпак. — Это еще зачем?
— А подумать?
— Талле, сам не беси. Зачем тут такая дыра? Да еще до самого верха, похоже? Это что, твой Колодец?
— Во-первых, это не мой Колодец. Во-вторых, это не Колодец, конечно. Какой здесь Колодец, Кумба? У тебя в голове мозги, или что?
— Откуда я знаю? Я даже не знал, что в Замке тут какой-то Колодец еще. А ты не умничай, а то сейчас словишь.
— Талле, правда, что это за дыра? Главное, зачем?
— А подумать, Каппа? Вот, например, жил бы ты в Замке. Вот влюбилась в тебя принцесса. Вот она зовет тебя в гости. Позвала один раз. Ты покряхтел, собрался, поднялся по лестнице. Сто сорок локтей. Четыреста... — Каппа посмотрел в потолок, подсчитывая. — Четыреста шестьдесят шесть ступенек. Или четыреста шестьдесят пять... Или даже четыреста шестьдесят шесть с долями какими-то... Идиотская дробь получается...
— Слушай, ты сейчас словишь, — вскипел Кумба. — Ну?!
— Что ну? Ты сколько раз в день туда поднимаешься?
— Ха, — ухмыльнулся Кумба с отвращением. — Самое большее три. Попробуй побегай туда сюда! Да еще с грузом. Полжизни уйдет. Вот если б я там жил...
— Так вот и я про что. Да еще с грузом. Так вот, Каппа, если тебя принцесса любит, а ты по- прежнему живешь внизу, то она тебя либо разлюбит, либо в следующий раз просто вниз не отпустит, обратно, если любит.
— Это как?
— Элементарно, блин. Если она тебя очень любит, тебе придется подниматься в день раз пятнадцать. Ну два-три раза поднялся, нормально. Ну пять, если ты тренированный. Но мы все смертные люди. Если доползешь на шестой раз, то принцесса тебя просто выкинет. Во-первых, она тебя и так заездит, без этой дурацкой лестницы, а тут еще эта дурацкая лестница. Четыреста шестьдесят шесть ступенек с долями. Вот ты ей нужен, такой дохлый? Если она тебя правда любит, чихать она хотела на твои ожерелья, можешь не горбиться. Лучше о здоровье подумай. Тебе еще детей растить кучу. Во-вторых, Каппа, ты хоть раз поднимался на четыреста шестьдесят шесть ступенек?
— Нет, а где бы я поднимался? У нас в городе самое высокое здание пять этажей.
— Тогда спроси у Кумбы, сколько времени для этого нужно.
— Но он-то вроде недолго? — Каппа обернулся к Кумбе. — Когда мы внизу перекусывали?
— Во-первых, Каппа, мы тогда проголодались, и нам было не до Кумбы с его проблемами. Во-вторых, он ведь не просто поднимался по лестнице, а взлетал на крыльях любви. А они хоть и любви, но крылья. Тоже могут так устать, что отвалятся. И вот ты нужен будешь своей зазнобе, когда у тебя отвалятся крылья любви?
— Кому ты вообще будешь нужен тогда, — ухмыльнулся Кумба. — Ну, значит, эта дыра нужна чтобы в нее сбрасывать.
— Кого? — испугался Каппа.
— Всех. У кого отвалились крылья. Зачем принцессе нужны без крыльев?
— Кумба, зачем сорить дома. Выбросить можно в окно. Дома ведь еще убирать придется. Хотя это вовсе необязательно, как я замечаю вокруг. Но эта дыра нужна для другого. Теперь не мешайте. Я буду проводить диагностику.
— Опять. Ты все-таки словишь сейчас. Сколько можно ругаться?
— Кумба, кабы не твоя ручная работа, на голове, ты у меня сам бы давно словил, по затылку. В таком
