чурбан. Всё, дескать, жизнь кончилась, некуда… – Сосед, кряхтя, переменил позу на маленьком, жестком табурете. – На самом-то деле не так. Если даже выхлещет град, пускай даже в июле, то по новой садят. Никто от этого не помирает. А у него…
– Ладно, лучше выпьем давайте, – не выдержав, перебил Игорь.
И сосед сразу переключился:
– Это – всегда готовы!
Бутылка «Серебра Сибири» уже опустела, Юрий Васильевич откупорил свою.
– Вы, Марина, не бойтесь, – предупредил, – спирт хороший. Мы гадость не пьем. А вот из этого вся водка и производится.
– Да, вы уже говорили.
Но все же разбавленный градусов до тридцати, плохо очищенный и вдобавок отдающий жженой резиной спирт отличался от «Серебра Сибири». Марина глотнула неосмотрительно щедро, поперхнулась, стала ловить воздух широко открытым ртом. Глаза налились слезами. Игорь протянул ей морс:
– Запей скорее.
– Что, не пошло! – испугался сосед.
– Ничего-ничего… сейчас… – Марина продышалась, пожевала капусты; чтобы загладить неловкость, спросила: – Юрий Васильевич, а у вас дети есть?
– Как же, трое. Две дочки и сын, Александр.
– Они здесь живут?
– Нет, зачем же – в городе все, на хороших работах. Квартиры отдельные, семьи. Пять внуков уже. Богатые мы со старухой насчет этого дела. Только, – сосед потускнел слегка, – она теперь еще хочет и деньгами разжиться. Решила теплицы делать, помидоры ро€стить под целлофаном. На приезжих тут одних насмотрелась, на Калашовых. Они целую эту, оранжерею устроили, и ездят в город, торгуют. И ей тоже вот надо стало. Тут помирать не за горами пора, а она, гляди-ка… Да пускай бы росло нормально, так ведь столько всего для этого надо. И целлофан, и мотор для полива, и шлангов…
Игорь пошел к печке подбросить. А Юрий Васильевич, не на шутку увлекшись, жаловался Марине:
– Просто так ничего у нас не растет. Не Африка. Еще и выбросы эти с алюминиевого комбината. От их всё язвами покрывается, даже картошка с капустой, а уж что о помидорах-то говорить. Еще жучки всякие, тля… Целлофан она собралась покупать! – Сосед ухмыльнулся. – Пускай покупает, только я ей твердо сказал…
– Что, разливать? – вернулся к столу хозяин.
– Дава-ай! – Юрий Васильевич уже заметно опьянел, лицо раскраснелось, сделалось каким-то хитровато-задиристым. – Давай, чего тянуть… А вы, Мариночка, извиняюсь, к Игорьку-то как? В гости… или как?
Она посмотрела на Игоря, с серьезным видом делящего алкоголь, ответила:
– Думаю, в гости.
– У-у… Я к тому спросил, вы уж не сердитесь… ведь сидит же, никуда не ходит. Борода отросла, как у деда, а молодой парень ведь! Здесь уже… – сосед беззвучно пошевелил губами, – ну да, уже три с лишним года…
Марина поправила:
– Скоро четыре.
– У? Ну тем более! Четыре года, и не видать его, не слыхать. Жалко даже, ведь не понимает, что жизнь, она же одна… А девки-то… – Юрий Васильевич осклабился и подмигнул Марине, – девки ой как интересуются. Я б, хе-хе, на его-то месте…
– Каждый живет так, – пожала гостья плечами, – как ему удобнее.
– Чего ж тут удобного? Приехал из самого Красноярска, из квартиры с душем…
– Пьем или нет? – снова перебил Игорь, поднял свой стакан.
Чокнулись, но выпили без тоста, без подъема.
– Не-ет, – продолжил Юрий Васильевич, проглотив кусок колбасы, – Игорек, он парень талантливый. Он далеко пойти может! Печатают ведь его, в этих «Родных просторах» вон, еще где-то, а если печатают – видят: достоин. Только жалко же саму-то жизнь. Разве вот это, – он обвел взглядом комнатёнку-кухонку, – это вот – жизнь? И как отсюда что увидишь путное? Хоть бы искупнулся когда, с удочкой посидел для души.
– А Марина учителем здесь быть собирается, – вдруг громко произнес хозяин, и в голосе то ли искренняя радость, то ли ехидство.
– Да? Правда?
Она качнула головой:
– Может быть.
– Хорошее дело. Учитель, это правильно. Школа у нас добрая, отопление от кочегарки. Классы, правда, маленькие, но и детей-то нынче…
– А с учителями как?
– Н-ну, с учителями сложный вопрос, – Юрий Васильевич, размышляя, пожевал губы. – На первый взгляд посмотреть – милое дело. Парни такие, лет по двадцать, нарядные, городские. Душа радуется. И историю парень ведет, и химию сейчас, и черчение. А если разобраться… Кхм… Вот глядите, Марина, закончил он институт, и ему в армию. На сколько там их сейчас? Опять вроде на два… Но можно вместо нее у нас поработать, в деревне. В такой школе вот.
– И что здесь плохого? – удивилась Марина расстроенному голосу соседа. – Наоборот, кажется…
– Да вообще-то так-то так… Только ведь как срок кончается, они сразу бегут. Все как один, без задержки, сейчас же. И учат так же, без интересу. Какой интерес, если почти тюрьма для них… Согласны?
– В этом плане – да. Но бегут потому ведь, что условий, наверное, нет.
Игорь на эти слова громко хмыкнул, Марина вздрогнула, как-то съежилась и не продолжала.
– Эх-хе, хорошо у вас, – разбил паузу Юрий Васильевич, – но идти надоть. Старуха там, чувствую, уже рвет и мечет. Еще возьмет побежит на ферму искать. – Доразлил себе и Игорю из бутылки, у Марины еще оставалось с прошлого раза. – Давайте-ка, ребятки, на посошок. К семи работать опять, опять с коровами там… общаться.
– А личная корова есть у вас? – встряхнулась, сбросила обиду на ухмылку Игоря гостья.
– Е-есть. И корова есть, и куриц стая целая, и свинью по весне берем. Скоро вот помидоры в целлофане появятся.
– Никогда так, вживую, коров не видела.
– Да и ничё интересного, – поморщился Юрий Васильевич. – Мычит, сено жрет без отдыху, навоз потом из-под ее ворочать не переворочать. Доить в шесть утра подыматься… Ну, вздрогнем давайте!
Выпили, и он, покряхтывая, явно неохотно, встал.
– Счас жена накинется. Когда при ей пью – пожалуйста, а на стороне… – И другим, деловым тоном предупредил Игоря: – Бутылку не затеряй, вернуть надо будет. – Надел шубейку, шапку, потоптался в пороге, остановил взгляд на Марине. – Не знаю, увидимся еще, нет, так вот я попросить хотел, если можно. Игорек, только ты не обижайся, лады? – Тот молча пожал плечами. – Вы, Мариночка, все-таки подействуйте на него как-нибудь, чтоб зажил нормально. Ведь нельзя так. Что это?… Сами же видите… У?
– Я попробую, но это вряд ли в моих силах.
– Ну как-нибудь… построже как-нибудь.
– До свидания, Юрий Васильевич? – потеснил его за дверь хозяин.
– Да, бывайте. Не сердитесь только.
– Да что вы, всё нормально…
– И часто вы так? – Марина потихоньку начала убирать со стола.
– Раз в неделю, иногда реже.
– Ну, это нормально, я уж думала…
– Нет, не нормально. Завтра насмарку.
– В смысле?
– Работать не смогу, голова не та будет. – Игорь присел на корточки, поорудовал кочергой в топке. –
