Глава-10
Ветер швырнул в лицо Алине пригоршню песка, вперемешку с мусором. Она вполголоса выругалась.
— И как это он тебя не зарезал! — Алина затянула узел повязки на руке Ньялсаги. Бинтом послужила полоска ткани, которую пришлось оторвать от полы собственной блузки. — А по лицу тебя ударил тоже Лютер?
— Святые ежики, — здорово он приложил! — сочувственно пробасил Бахрам, сжимая в руке любимую алебарду. Он появился на берегу минуту назад, но уже успел расспросить Яву обо всем, что произошло в «Химере».
— Нужно было стряхнуть вампирскую магию, — пояснил Ньялсана. — А вот и они! — в голосе его прозвучало облечение. — Шкатулка у Кемена.
Послышался шум мотора и две машины вылетели на берег.
— Бахрам, «попаданца» так и не отыскал? — мельком спросил Ньялсага.
— Ну… — тот озадаченно поскреб в голове и покосился на ворона Дэберхема, сидевшего на ветке дерева неподалеку. — Старался я, но никак…
Дверцы машин распахнулись почти одновременно. Из джипа выскочил Лютер и бросился к пикапу Кемена. Кемен перебросился с ним парой слов, захлопнул дверцу и заторопился к Ньялсаге.
— Марк не с вами? — тревожно спросил Кемен.
— Что? — переспросил Ньялсага, чувствуя, как в сердце закрадывается холодок. — Он же… ты не забрал у него шкатулку?!
Кемен покачал головой.
— Я же сказал забрать!
— Когда я вышел в зал, его там уже не было!
— И где он?! — сверкая глазами, поинтересовалась Алина. — Куда делся?
— Я думал, может, он с вами?
Кемен бросил взгляд по сторонам.
Ньялсага сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул, чтобы успокоиться.
— Ты не забрал у него нож? — повторил он очень медленно, почти по слогам, хотя и так было уже все ясно.
— Я видел этого парня, — вмешался Ява. — Он шел к выходу. Я хотел его догнать, да пока от дядюшки Фю отвязался, он уже исчез.
Ньялсага приложил ладонь ко лбу. Рука оказались холодной, как лед.
— Ясно. Значит, он сам решил донести до машины нож, — упавшим голосом проговорил заклинатель. — Проклятье!
— И куда он делся?! — свирепо рявкнул Бахрам. — По дороге заблудился, что ли? Где он? — Бахрам сердито уставился на Кемена. — Где?
За Кемена ответил Ньялсага.
— Его больше нет. Кто-то из Своры добрался до него.
…Как не готовились они к появлению Гинзоги и ее подручных, как ни озирались по сторонам, силясь угадать, с какой стороны нагрянет опасность, Свора появилась неожиданно.
Мертвая ведьма проделала тот же трюк, что и при первом появлении: шагнула на песок из сгустившегося тумана. Она поменяла наряд: сейчас вместо голубого бального платья, Гинзога была укутана в длинный темный плащ, застегнутый у ворота брошью с черным прозрачным камнем.
Вслед за ней из тумана появилась свита: дядюшка Фю, чьи глаза лучились добродушной усмешкой, словно все происходящее доставляло ему огромное удовольствие, вампир Трефалониус, выглядевший бледнее, чем обычно, и Мунго-лис. На губах оборотня играла улыбка. Последним из тумана показался призрачный рыцарь. Он остановил коня чуть поодаль и повернул голову, рассматривая людей. В прорезях шлема плясало багровое пламя.
Не проронив ни слова, Гинзога направилась к людям. Губы ее были сжаты, глаза метали молнии.
— Только хороший вкус не позволяет мне произнести самую банальную на свете фразу: «Постараемся продать наши жизни подороже»! — брякнул Ява.
— Шутки у тебя, — буркнула Алина. — Идиотские какие-то…
— Это был черный юмор, Алина, — пояснил Ява.
Гинзога остановилась, испепеляя людей взглядом.
— Потеряли кого-то? — прошипела она. — А может быть, что-то? Не это, случайно?
В руках у нее появился небольшой ларец, тот самый, в котором покоился бронзовый кинжал, смоченный в крови «увидевшего вечную ночь».
Ньялсага взглянул на ларец, на сытого оборотня — и все понял.
Дядюшка Фю усмехнулся.
Гинзога размахнулась и швырнула ларец в море.
— Хотите узнать, что бывает с теми, кто осмеливается бросить мне вызов! Ни одному из вас не суждено умереть так легко, как вашему мальчишка!
Мунго-лис громко икнул.
Сверкнул серебряный нож — Лютер бросился на ведьму.
Гинзога даже не повернула головы. Лишь выставила перед собой ладонь — и «Бриммский василиск» словно наткнулся на невидимую прочную стену.
— Я могла бы стереть тебя в порошок и развеять по ветру, — прошипела она и только при этих словах взглянула на него. — Но уже обещала тебя кое-кому. А я всегда держу слово!
Ведьма повернулась к некроманту и кивнула.
— Как и договаривались, Фюзорис.
— Благодарю, от всего сердца благодарю!
Дядюшка Фю взглянул на «Бриммского василиска», пожевал губами и довольно улыбнулся.
— А что это ты, медовый мой, побледнел как будто? Скоро мы с тобой, поговорим, по душам потолкуем… очень я этого жду, клубничный мой, очень жду… нам ведь поговорить-то есть о чем, хе-хе…
Гинзога сделала несколько шагов и остановилась напротив Ньялсаги.
— Что ж, бессмертные, — негромко проговорила она. — Чародеи Сумеречного Ордена заждались вас!
Она взглянула на Кемена.
— А с тобой будет особый разговор. Долго я ждала возможности поквитаться с Хэрвеллом! И пусть сам он ускользнул от меня, но ты, потомок моего врага, теперь в моих руках и в моей власти!
Ведьма обвела всех взглядом.
— Ну, что ж, — она сделала паузу. — Время!
Издалека донесся бой часов.
В сыром морском воздухе звук курантов прозвучал глухо и зловеще.
— Добро пожаловать в Свору. Клятва, произнесенная вслух, не может быть нарушена! Никому не под силу расторгнуть ее.
Ньялсага и Кемен переглянулись.
Потомок Хэрвелла еле заметно кивнул.
Черный ворон Деберхем, сидевший на суку высохшего дерева, замер.
Ньялсага собрался с духом: пора было переходить к запасному плану и молиться всем богам сразу, чтобы не было осечки.
— Не торопись, Гинзога, — проговорил он.
В ту же секунду, он услышал, как сзади коротко вжикнула молния сумки Кемена и почувствовал, как шеи его коснулась холодная сталь.
И как волшебству, исчезли волнение и беспокойство, на смену им пришла холодная твердая
