Зато шелест стих.
— Чего ты кричишь? — из-за угла показалась запыхавшаяся Элия, вооруженная Брюсовым кинжалом, за ней деловито топал гиппогриф.
— Я же велел сидеть на месте! — Ну наконец-то есть повод действительно закричать.
— Тогда незачем было так голосить!
— Я проверял кое-что…
— Как громко ты сможешь завопить в случае чего?
— Вернись назад.
— И не подумаю.
Несколько мгновений они, сопя негодующе (ну, или простуженно), смотрели друг на друга, потом Брюс углядел нечто за спиной девушки и резко сменил тактику, сдавшись.
— Ладно. Идем вместе. Только держись рядом.
Элия, вообразив, что одержала в противостоянии победу, тут же повеселела и заспешила к Брюсу. Тот поспешно отвел глаза от дверной ниши, оставшейся позади девушки. Там, привалившись к обитой железом двери, сидели два человеческих скелета. Мирно так сидели, склонив черепа друг к другу.
— Ну, и что ты тут увидел?
— Н-ничего… ничего интересного, — отозвался Брюс, разом исключив человеческие останки из области их общих интересов. — Пойдем.
И поспешил завернуть за очередной угол, благо что пристроек, и соответственно углов, в замке хватало.
Южные ворота за главным зданием тоже были перекрыты, но уже не решеткой, а окованными металлом створками. Здесь же отыскался колодец, прочно заваленный камнями, а чуть дальше выложенная из гранита чаша, из днища которой пульсировал родник.
«Вода…» — прошелестело знакомо. На миг в глазах почернело и твердь под ногами вновь стала непрочной, качающейся. Брюс даже руками взмахнул, пытаясь удержать равновесие.
— Что с тобой?
— Ничего. Голова закружилась.
— Солнце напекло? Вон там тень…
— Где? — Брюс дернулся и в самом деле успел заметить тень. Не ту, на которую заботливо указывала Элия, а быстро скользнувшую позади девушки.
«Дьенк?» — позвал он беззвучно. И услышал отклик. Нечто сложно шевельнулось на грани восприятия. Но не Дьенк.
— Погоди, — Элия хлопотала, как наседка, что даже польстило мельком, — я сейчас тебе воды принесу… О! Какая чистая! — донеслось удовлетворенное восклицание. — Даже лучше, чем в лесном роднике. Надо набрать свежей…
Ну вот. Стоит только расслабиться на минуту…
— Нет! — протестующий вопль Брюса запоздал. Остатки выплеснутой из фляги воды распустились на булыжниках кособокой звездой.
— Я налью еще, — пообещала, слегка растерявшись, Элия.
Брюс скорбно вздохнул, созерцая, как мокрая звезда истаивает на нагревшихся камнях…
— Я ведь говорил тебе, что не потерянный принц?
— А при чем тут…
— Так вот эта вода лучшее тому доказательство. Она убьет меня.
Брюс приблизился к каменной, выщербленной по краям чаше, по ободу которой бежала вязь вырезанных рун. Неспокойная толща воды, наполнявшая чашу до окаема, бурлила, перекатывая в сердцевины упругий прозрачный вал. На дне темнел зрачок отверстия.
— Спесивые владельцы были у этого замка, — хмыкнул Брюс, пнув ногой гранитные стенки. — Завели себе
— Что в этом плохого?
— Вода из такого источника доступна только владельцам замка или лицам, равным им по крови. Враги и простецы вместо воды пили из чаши чистый яд.
Девушка даже на шаг отступила, испытующе разглядывая коварную емкость. Клубящаяся в ней вода мирно журчала и отливала серебром.
— Случалось, что недоверчивые бароны окунали в такую купель младенцев, которых поселянки приносили им, выдавая за незаконнорожденных детей…
…А некоторые норовили подержать бедняг под водой дольше нужного, решая заодно проблему нежеланных отпрысков. Но вслух этого Брюс не произнес.
В замке Загорских явно ничего подобного не держали, иначе с чего бы их наследнице так перемениться в лице?
— Зато для своих эта вода лучше любого эликсира. Выпей! — посоветовал Брюс ободряюще, уж больно сильное впечатление рассказ произвел на девушку. — Она придаст сил. Бояться тебе нечего, владельцам замка ты не враг, а по происхождению им ровня.
Элия пытливо заглянула в серебряное зеркало, потянулась зачерпнуть, заколебалась и… отдернула руку. Потом решительно вылила набранную воду из фляги на землю и даже постучала по донышку, вытряхивая последние капли.
— Пожалуй, не стоит. Ты же сам говорил, что здесь магия вся переродилась.
— Да тут и перерождаться нечему. Маги просто подкорректировали природный источник.
— А вдруг они тут тоже детей топили, — девушка завинтила опустошенный сосуд. — Я лучше в каком-нибудь болотце начерпаю. Где топятся исключительно комары.
— Все-таки ты хочешь моей смерти, — горестно заключил Брюс. — Не быстрой, так затяжной.
— Мы пришли сюда за добычей, — напомнила баронская дочь надменно. — Вот и ищи.
Можно подумать, это ее сюда силой затащили!.. Впрочем, резон в словах Элии имелся, а нарезать экскурсионные круги в этом мрачноватом месте больше не хотелось.
Хорошо хоть камни теплые… Опустившись на колени, Брюс привычно прижмурился, настраиваясь. Громада замка довлела, мешая сосредоточиться. Тянула к себе магнитом. Что-то таилось в недрах твердыни, не живое, но и не мертвое…
Глубоко вздохнув, Брюс опустил ладонь на истертую шкуру брусчатки. Она была теплой и шершавой.
Замок отозвался на первое же прикосновение. Взорвался тупой, глубокой болью, будто на гнойник надавили.
«Маг! — словно закричал кто-то ликующе. — Маг!!! Вернулся! Спасение!»
«Я не маг!» — попытался он возразить, но шквал беззвучных воплей только что с ног не сбивал.
Багровая пелена затянула глаза. В ушах нарастала разноголосица, обращавшаяся в нестерпимый звон. Ледяной, железистый вкус обложил язык… Дыхание перехватило. А потом и багрянец в глазах померк.
— …Брюс! Очнись! — его настойчиво тянули и тормошили.
Он сел и очумело потряс головой. Радужные круги в глазах плыли, растворяясь нехотя и рождая двоящиеся тени вокруг.
— Что…
— Я же говорила, что солнце напекло… Идем в тень!
— Что произошло?
— Не знаю. Ты вдруг стал так странно сипеть, будто захлебывался. А потом повалился… Идем же!
— Погоди минуту… — Брюс снял с локтя пальцы девушки, пытавшейся утянуть его в облюбованный затененный угол. — Тут что-то есть, надо понять.
Элия отступилась, но пригрозила:
— Учти, снова свалишься в обморок — отолью тебя отравленной водой. Больше нечем. И надейся, что ты принц, только сам об этом не подозреваешь.
Брюс криво усмехнулся. Между ушами будто колокола надтреснутые перекликались. «Надо бежать
