право на то чтобы быть свободными. Неужто это так и оставят? — адресовала она свой вопрос в никуда, но чуть громче чем следовало. Однако, кое-кто ее таки услышал. От соседнего столика отвалился дородный муж в дорогих одеждах, изрядно запачканных нечистотами. Судя по его походке торговец гулял уже давненько, и двигался так, будто под его ногами не земная твердь, а как минимум палуба драккара попавшего в шторм. С очередным шагом от врезался в их стол, плеснув на свой подол толику похлебки, но даже не обратив на то внимания этот гуляка уставился взглядом в девушку, и наставительно подняв палец (едва при этом не упав), изрек:
— А я шшш… щщщщ… Считаю! Да! Что эт правильно! Никакой душегуб ныне не посмеет нападать на других. А у моей охраны — палки, да топоры есть, вот как! Так что людям честным от того никакой потери, сплошные выгоды!
Последнюю часть фразы он выговорил на удивление членораздельно, и направился к выходу, забыв на соседней лавке свой кафтан. Еще более насупившийся Тинкер хлопнул по столу кружкой и продолжил буравить взглядом ее содержимое. Джей только сплюнул, мысленно поблагодарив загулявшего купца за оказанную медвежью услугу.
Извлечь из кабака здоровяка, твердо решившего поискать ответы на свои вопросы на дне кружки с крепкой бражкой было задачей не из легких, но совместными усилиями Джею и Розалинде удался этот немыслимый подвиг. Дождь на улице тем временем совсем стих, лишь висела в воздухе мелкая водяная пыль, ветер загонял которую за воротник, заставляя ежиться от неуютного ощущения редких прохожих. Тучи затянувшие небо и не думали расходиться, отчего на улицах было значительно темнее, чем обычно в подобное время. Проходя мимо переулка по соседству с кабаком, Тинкер остановился, уловив на слух молодецкое хеканье, и звуки ударов. Выглянувшая в прогалине облаков луна на мгновение высветила место событий, где в лежащем теле опознался давешний гуляка. Ушлые ребята уже вовсю обшаривали его карманы, однако дернувшегося было на помощь здоровяка остановила неожиданно железная хватка клоуна.
— Не надо. Уважай его убеждения, он ведь ратовал именно за это. Раньше то ведь как было, у него клинок и у них клинки. Шансы не то чтобы равные, но на тот свет забрать одного-двух он бы успел. А тут вон как — захотел без оружия. Ну да и боги с ним.
И увлекая Тинкера за собой добавил:
— В конце концов, у людей бывают самые необъяснимые убеждения. Кто-то идет на костры за веру, кто-то, вот как этот, счел что лучше погибнуть, чем осквернить свои руки холодком металла.
Ночь, в общем то прошла без каких либо происшествий. Тинкер так и просидел на колоде, украшающей собой сеновал, как будто и не спал вовсе. Сам же Джей с подругой не выспались по другой причине. Каххини же, мог спать в любом положении, так что его обычно даже и не спрашивали, зная наперед, что свое он наверстает в пути, сколь бы тряской не была дорога. Заявившийся к завтраку Флеа, пребывал в радушном расположении духа, которое бы резко ухудшилось, знай он о реальном положении дел. К счастью, добродушному толстяку и хитроумному импрессарио никто не собирался портить настроение, во всяком случае перед завтраком.
— О, шэф! Не желаете ли кофейку? — щедро предложил Джей.
От его предложения Флеа передернуло, однажды он дал себе глупость поддаться на любезное предложение и отхлебнуть этой субстанции. То, что клоун называл кофе им по определению не являлось, поскольку позволить себе драгоценные зерна мог далеко не каждый аристократ, не говоря уж о бродячем циркаче, о том же, чем Джей их заменял, импрессарио предпочитал даже не думать.
— Нет, спасибо, господа. Заканчивайте с трапезой, мне тут подкинули любезное приглашение гости из Кривига, провинции на северо-запад от Аффользы. Мероприятие там намечается знатное, женится принц крови, так что заработок обещает быть щедрым. Но придется поспешить.
Тинкер робко улыбнулся. Похоже, что небеса не остались глухи к его мольбам и послали шанс на спасение. Если повезет, то аристократы не станут за ними гнаться по землям сопредельной державы, а там то он сознается Флеа во всем и попросит прощения за подвергание его бизнеса опасности.
Со скрипом, фургон и две телеги со скарбом труппы выбрались на тракт, ведущий в на запад, там, у городка Туккан, они повернут к границе, и если все пройдет как должно, уже через четыре дня будут на землях соседней державы. Однажды их транспортные средства пришлось вызволять из ловушки в небольшом распадке, в которую превратилась раскисшая от дождей земля. Так что потрудиться пришлось всем, даже импрессарио соизволил подсобить своим работникам, понукая лошадей запряженных в фургон. Уже через пару часов телеги были вызволены, при помощи здравого смысла и грубой силы, причем последней там было много больше. Перемазавшийся Тинкер восседал на откинутом заднем борту фургона, свесив босые ноги щурился на солнце, пробивающееся между ветвей деревьев, кронами смыкающимися над головами путешественников и жевал огромный бутерброд, который он соорудил из доброго батона и целой коляски колбасы.
Внезапно, Джей насторожился, взметнувшиеся с деревьев позади них, стаи птиц с криком покинули насиженные места. И то что их спугнуло, двигалось позади отряда. Со вздохом он передал поводья своей подруге, и перебрался назад, мимо удивленного Флеа, к Тинкеру. Который смотрел назад с самым мрачным видом и перемалывал челюстями остатки бутерброда так, словно это была печень врага.
— Думаешь они? — вполголоса осведомился шут.
Немногословный здоровяк только кивнул, затем сунул руку под лавку и выудил оттуда здоровый топор, который использовал для расчистки площадки под выступления и колки дров.
— И что ты будешь делать?
Тинкер пожал плечами. Он и сам не знал, зачем поступает именно так.
— Не знаю. Но лучше погибнуть свободным, чем жить как раб.
— О чем ты? — воскликнул Джей, — Боги, какое рабство! От тебя требовалось только отдать старую, ржавую железяку! Что тебе стоило?
Насупившийся силач взглянул исподлобья на своего коллегу, задумчиво поиграл желваками. Он никогда не был силен речами, чем неоднократно пользовались окружающие, подбивая его на самые дурацкие поступки. Но сейчас, сейчас он был уверен в своих действиях.
— Извинись за меня перед боссом, Джей. Но есть вещи, с которыми нельзя мириться. И право на оружие — первейшая из них. Это последний бастион свободного человека. Если ты отказываешься сам защищать свои права — забудь о том что они у тебя есть. И покуда есть хотя бы один человек готовый умирать за эти убеждения, лишь тогда они хоть чего то стоят.
Ошарашенный такой отповедью О'Кер смотрел вслед спрыгнувшему с повозки Тинкеру, который ровным шагом направился прямиком навстречу преследователям, с прямой спиной, и гордо поднятой головой. Знал ли Джей, что сейчас на душе у их борца впервые, за последнюю пару дней, действительно было легко, потому что он сделал выбор, сделал его сам, приняв заранее полную ответственность за свое решение.
Вырвавшаяся из-за поворота кавалькада всадников как будто с разбегу ворвалась в водную преграду, так резко замедлили они ход. Вперед выдвинулся мощный, немногим уступающий размерами Тинкеру аристократ, на черном как смоль вороном коне, габаритами под стать своему наезднику. Презрительно осмотрев потрепанные одеяния парня, стоящего с топором наперевес, он сплюнул, и громко, обращаясь скорее к своим соратникам изрек:
— Овца с оружием не станет львом, это всего лишь озверевший баран!
Гулкий хохот стал ему ответом, из строя посыпались подначки:
— Так его, барон Багбир, покажите черни ее место!
Не желая откладывать расправу в долгий ящик, всадник дал шенкеля коню, и на ходу высвободил из ножен палаш, направляясь прямиком к застывшей фигуре парня. И когда до него оставалось едва с десяток шагов, широким замахом Тинкер отправил топор навстречу летящему не него во весь опор барону. Выбери парень своей целью самого Багбира, тот бы уклонился, или же принял бы удар на щит, но не знающий рыцарского этикета простой циркач метился в коня, не прикрытого ничем. Однако, боевого опыта у парня не было и топор он метал разве что в неподвижные чурбаки, да и то попадал через раз. Коню повезло, в каком то смысле, удар пришелся обухом, вышибив на мгновение из животного дух, так что передние его ноги подломились, отправляя всадника в короткий полет, закончившийся в мягкой и влажной земле.
Поднявшийся барон был зол. Какая-то деревенщина посмела сшибить его с коня, что не удавалось на
