наступает, когда опасность миновала, но сил радоваться избавлению уже не осталось. Время от времени ей начинало казаться, будто все происходит во сне, и она сейчас проснется… но вот только что увидит, открыв глаза? Волосы Тэм испускали странный аромат, напоминающий об осенних листьях и яблоках, с глухим стуком падающих с веток. Он причудливо смешивался с запахом кожи, пыли и конского пота. Потом плащ как-то незаметно перекочевал на плечи Флайри. Наемница молчала – но не так, как молчат люди, погруженные в свои мысли и не замечающие ничего вокруг. Ничто не нарушало тишины – только мерный перестук копыт и тоскливый крик раннего козодоя. С зеленоватого неба холодно, недобро смотрели три луны, а ниже широкой пыльной полосой растянулся Драконий хвост.
Беглянки остановились, когда восточный край горизонта раскололся, и из трещины начал медленно разливаться тусклый свет восходящего солнца. Тэм натянула удила, остановила коня и спешилась.
– Ох… – она помотала головой и улыбнулась. – Кажется, оторвались. Как вы?
– Спасибо, – пробормотала Флайри.
Наемница прищурилась и пристально посмотрела на нее.
– Ладно. Думаю, мы со спокойным сердцем можем отдохнуть.
Она помогла спутнице слезть с седла и поддержала, когда та пошатнулась. Ноги, еще не отдохнувшие после вчерашней скачки, не слушались. По приезде в трактир Флайри собиралась если не посидеть в бадье с горячей водой, то хотя бы растереть мышцы особой согревающей мазью. Но усталость взяла свое, и сейчас она начинала об этом жалеть. Странно: проспав от силы две стражи, а потом немного подремав в седле, она не чувствовала сонливости. Казалось, тело и разум жили каждый своей жизнью. Мышцы ее были подобны измученному верблюду, что лег и не желает подниматься, словно не чувствует ударов хлыста, которыми осыпает его разгневанный погонщик. Но Флайри почти не сомневалась: если она ляжет, то не сможет уснуть.
Поддерживая ее одной рукой, наемница другой отстегнула странный сверток, который приторочила к седлу в конюшне, и раскатала на земле, после чего осторожно усадила на него Флайри.
Это оказался широкий плащ из овчины – мягкой и прекрасно выделанной. Догадку Флайри подтверждали и петли, которые она заметила на углах шкуры. Женщина с наслаждением провела ладонью по упругой мягкой шерсти. Похоже, ее спасительнице не впервой ночевать в степи. Как известно, на овечью шкуру не заползают ни насекомые, ни пауки, ни скорпионы. То же касается и прочих малоприятных тварей…
Тем временем Тэм достала из вьюка сверток и, не говоря ни слова, протянула ей.
Сверток был кожаный, а внутри оказалось небольшое полотенце, пропитанное водой. Едва взяв его в руки, Флайри едва сдержала стон. Подумать только, сколько наслаждения доставляют порой самые простые вещи! Она прижала полотенце к щекам, потом протерла лоб… На время мир со всеми его тяготами перестал существовать – по крайней мере, до тех пор, пока полотенце не нагрелось.
– Я не хотела бы засиживаться, – проговорила Флайри, складывая ткань. – Еще немного, и мне будет просто не встать.
– Конечно, – наемница отстегнула один из вьюков и опустила его на землю. – Но все же вам стоит немного отдохнуть. Тем более что это можно себе позволить. Погони не будет.
– Ты уверена?
Тэм кивнула.
– Если бы эти мерзавцы охотились на вас, их не смутило бы то, что я положила четверых и теня впридачу. Даже если они не рассчитывали, что я за вас вступлюсь, у них было достаточно времени, чтобы позвать подмогу – еще до того, как мы выбрались из трактира.
Это звучало разумно, даже если не соответствовало истине, и Флайри возражать не стала. Некоторое время она молча следила за тем, как наемница снимает вьюки, потом расседлывает коня и внимательно осматривает ему бабки – не сбиты ли ноги, а потом и спину – не натерло ли где в спешке надетое седло. Тулленец стоял спокойно и послушно поднимал ноги, когда Тэм проверяла подковы, но под конец повернул к хозяйке голову и настойчиво ткнулся мордой в плечо.
– Простите, что пришлось оставить вашу лошадь, – воительница покопалась в маленькой поясной сумке, вытащила кусочек сушеной лепешки. Бат, получив вожделенное лакомство, фыркнул и с довольным видом захрустел.
– Ничего страшного, – отозвалась Флайри. – Было бы кого забирать.
Тэм, которая в это время поглаживала коня по лбу, украшенному «звездочкой», вопросительно посмотрела на нее.
– Я не заметила ее ни на конюшне, ни во дворе, – пояснила наложница. – Должно быть, ее уже увели куда-то.
– Как я понимаю, вы брали ее внаем?
Флайри кивнула.
– Жаль конюха, который мне ее дал. Лишиться такого иноходца…
Она замолчала, сообразив, что даже не полюбопытствовала у своего странного благодетеля, обучена ли ее кобылка ночной скачке.
– Если бы за нами погнались, мне все равно пришлось бы пересесть к тебе в седло, – проговорила Флайри, спеша заполнить неловкую паузу. – Конь у тебя и в самом деле великолепный. Я вижу, он мог бы скакать еще целую стражу…
Наемница кивнула.
– Если вы поедете, а я побегу, держась за стремя – сможет наверняка, – она вытащила из вьюка суконку и начала растирать круп коня. – Но в этом пока нет нужды… хвала Пресветлому Сеггеру.
Флайри пошевелила плечами, разминая затекшую спину, и поплотнее закуталась в плащ, – солнце еще не успело разогнать предутренний холод.
– В какую сторону вы направляетесь? – спросила Тэм, не отрываясь от работы. – Не сочтите это за любопытство: я должна довезти вас до ближайшей деревни.
– Неужели тебе самой все равно, куда ехать?
– По большому счету – да. Мой хозяин, упокой Сеггер его душу, умер четыре дня назад, так что я пока без работы, – наемница убрала суконку и вытащила из вьюка широкую попону. – Оговорюсь сразу: моей вины в этом нет. У него было слабое сердце. Обычно он принимал особую настойку, но ее нельзя было запасать впрок. Вы, наверно, знаете: некоторые снадобья можно хранить только несколько дней…
Она замолчала и набросила попону на круп коня.
– Потому что потом они теряют целебные свойства. И поэтому вам приходилось покупать его в каждом городе?
– Именно так. То, что мы купили в Плейнтиле, уже никуда не годилось, а в Медуне оказалось всего два лекаря, и ни у одного не оказалось нужных трав… Деметриус не захотел бросать обоз, как я ни уговаривала его: верхами мы могли бы успеть. А когда это случилось, было уже поздно: я не успела бы привести снадобье, даже если бы загнала коня. Хороший был человек…
– Мои соболезнования, – пробормотала Флайри.
– Спасибо. Благослови вас Сеггер.
Наемница достала еще один сверток с мокрым полотенцем, вытерла лицо, а потом и руки, и блаженно улыбнулась.
– Какое чудо… – она помотала головой. – Я жива.
Флайри тоже почувствовала себя лучше. Ноющая боль в мышцах, отнимающая все силы, понемногу стихала, но молодая женщина знала: еще немного, и усталость снова возьмет верх. Пока не поздно, надо встать и пройтись… Тем более что наемница собиралась вываживать коня, чтобы он остыл после скачки.
Люди зачастую понимают друг друга без слов, едва доходит до дела, коим оба когда-то занимались. Флайри не только знала толк в лошадях, подобно многим дочерям сайэров, но и умела за ними ухаживать. После Катаклизма, когда она оказалась предоставленной самой себе, ей это очень пригодилось.
– Должно быть, почтенный Деметриус был весьма состоятельным человеком, – заметила она, поднимаясь с овчины.
– Весьма, – Тэм подала ей руку, помогая встать. – И не только состоятельным, но и щедрым. Это он купил мне Бата.
