увидав холл Михайлова, решили и у себя дома соорудить нечто подобное, а потом, поняв всю бестолковость самой идеи этого помещения, никак не могли решить, подо что же его приспособить.
– Где Наташа? – спросил Шишков, сменив ботинки на тапочки.
Михайлов мотнул головой, указав куда-то в глубь дома, и повел нас за собой по длиннющей галерее, состоявшей из сплошной череды рельефных колонн. Мы повернули за угол и наконец оказались в комнате. Нет – в настоящем зале. Я бы даже сказала, в тронном зале, потому что мебель, стоявшая по центру стены напротив двери, напомнила мне именно трон. С единственным отличием: она была намного шире. Оказалось, что это своеобразный квадратный диван-кровать, расположенный на возвышении. На каждом из четырех его углов возвышались столбики, уходившие в потолок.
На диване возлежала блондинка лет двадцати восьми, с бледным лицом, на ее щеках виднелись размазанные потеки туши. На лбу она придерживала белую мокрую ткань, перед диваном на стуле стояла миска с водой. Вокруг губ блондинки алели пятна помады. Выражение лица ее было жалобным, и она то и дело принималась плакать, потирая запястья – на них остались розовые полоски от веревок. У боковой стены в кресле сидел молодой человек брутальной внешности с хмурым лицом и держался за плечо. Оно было неумело забинтовано, и из него сочилась кровь.
Я подняла глаза к потолку. Там висела громадная люстра с множеством плафончиков в виде свечей. Она больше подошла бы для театра или музея, но я уже поняла, что Михайлов предпочитает иметь в своем доме вещи, не совсем совместимые с привычным понятием о человеческом обиталище. Люстра была цела, но рядом с ней в потолке виднелась дыра, явно пробитая пулей.
– Гена, кто там пришел? – слабым голосом спросила блондинка, снимая со лба ткань и окуная ее в миску.
Отжав ее, она вновь положила тряпку на лоб. Михайлов бросился к жене.
– Натусь, успокойся, это Эдик Шишков со своей… своим… Словом, это женщина-телохранитель, ее зовут Женя, – довольно неуклюже представил он меня, гладя супругу по руке.
– Гена, но зачем? – Наташа сделала попытку приподняться, придерживая обеими руками сползавшую со лба повязку. – Я сейчас не в состоянии никого принять должным образом! Я не хочу, чтобы меня видели в таком ужасном виде! – И она снова заплакала.
Михайлов принялся ее утешать. Шишков переминался с ноги на ногу, явно желая поговорить со своим другом лично. Я посмотрела на молодого человека, сидевшего в кресле. Он пока что не произнес ни единого слова, только крепче прижимал к ране бинт, уже насквозь пропитавшийся кровью. Я подошла к парню и спросила, кивая на рану:
– Можно?
Парень секунду подумал, кивнул и убрал руку. Я осторожно ощупала рану.
– Кость не задета, – прокомментировала я. – Прострелили, похоже, навылет.
Парень опять кивнул. Наташа просто зашлась рыданиями.
– Нужно вызвать врача, – сказала я. – И полицию.
– Что вы! – воскликнула Наташа, вторично поднимаясь на своем ложе. – Какую полицию! Я же говорю, я просто не в состоянии!.. Гена! Я тебя умоляю, не вызывай полицию! – Она вцепилась в руку мужа, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Они же начнут задавать мне вопросы, кучу вопросов, а я этого просто не выдержу! Начнут снимать отпечатки пальцев, еще заставят меня с этой целью поехать к ним в это ужасное отделение! Я не могу, я не хочу!..
Я перевела взгляд на Геннадия Юрьевича. Он что-то прошептал жене на ухо и подошел к нам.
– Не надо полицейских, – хмуро сказал он.
– Но это же неразумно! – попыталась я воззвать к его рассудку. – Как же вы рассчитываете поймать грабителей?
– Сами справимся, – не глядя на меня, произнес он. – Мне здоровье жены дороже.
– Но ведь нужно выяснить, что произошло! Она единственный – пока что – свидетель, вы понимаете? Только она может описать этих бандитов!
– Гена, может быть, все-таки иметь смысл расспросить Наталью? – поддержал меня и Шишков.
Тот немного подумал и сказал:
– Хорошо. Вы можете задать ей несколько вопросов, только, прошу вас, не беседуйте с ней долго. И не нервируйте ее, пожалуйста.
– Спасибо и на этом, – кивнула я, подходя к возвышению.
Михайлов, догадавшись, что мне будет не очень-то удобно разговаривать стоя, притащил стул. Усевшись возле дивана, я оказалась почти на одном уровне с Наташей.
– Извините, – доставая из пачки сигарету и закуривая, нервно проговорила она. – Я, наверное, кажусь вам ужасной хозяйкой, даже не могу предложить вам ни кофе, ни вино, ни угощение… Но я пережила чудовищный шок!
– Я все понимаю, расслабьтесь, – ответила я. – Я вполне обойдусь без угощения. Лучше расскажите мне, как все произошло. Это поможет нам обезвредить бандитов.
– Натусь, ты уж расскажи все еще раз, а? – с просительными интонациями подошел к жене Михайлов. – Нужно ведь найти этих уродов…
– Ах, я уже обо всем рассказала! – эмоционально воскликнула Наташа, нервно стряхивая пепел в изящную пепельницу из слоновой кости.
– Но мы-то об этом еще не слышали, – настояла я на своем.
– Ох, ну хорошо! – Наташа вздохнула и два раза подряд затянулась сигаретой. – Что вы хотите узнать, конкретно?
– Лучше просто расскажите обо всем по порядку, вам так будет проще, я думаю, – предложила я.
– По порядку? – задумалась Наталья. – Ну, хорошо… Значит, я была дома. Сидела здесь и смотрела телевизор. Потом хотела поплавать в бассейне, но не пошла туда…
Я уже мысленно пожалела о том, что предложила Наташе следовать произвольной форме изложения. Лучше и впрямь задавать ей конкретные вопросы.
– Вы были в этой комнате? – воспользовавшись паузой, спросила я.
– Да.
– А охранник? – покосилась я на молодого человека.
– В холле.
– Во сколько на вас напали?
– В два часа дня. Да, точно – как раз закончился «Модный дом»…
– И что произошло дальше?
– В дверь позвонили. У нас, знаете, такой звонок, его сразу слышно… во всем доме…
– Знаю, – кивнула я. – И что дальше?
– Артем пошел открывать, а я оставалась в этой комнате. Потом – бах! Выстрел! Я перепугалась, вскочила, но тут они ворвались в комнату и связали мне руки. А рот заклеили скотчем. Вот, посмотрите! Когда его снимали, даже кожу содрали! Ужасно больно!
Наташа явно собиралась зареветь вновь, но я не позволила ей отвлечься, быстренько задав следующий вопрос:
– А как же получилось, что они прошли прямо к дому? Как они открыли ворота?
Наташа захлопала глазами и взглянула на мужа, потом перевела взгляд на охранника.
– Я… Я не знаю, – наконец сказала она. – Я об этом совершенно не думала!
– Замок прострелили, – подал голос Михайлов.
– Да, и еще потолок! – воскликнула Наталья. – Видите?
Она показала на дыру, которую я уже имела возможность заметить.
– А зачем они стреляли в потолок? – спросил Шишков.
– Откуда же я знаю! – округлила глаза Наташа. – Думаете, я их спрашивала?!
– Они промазали, – охранник заговорил хрипловатым баритоном. – Они меня «встретили» ударом приклада, и я буквально «улетел» в галерею. Вскочил и побежал сюда…
– Зачем же сюда! – вскричал Михайлов. – Здесь же Наташа была! Артем, нужно было задержать их в холле!
– Я и пытался, – начал оправдываться Артем. – Хотел забежать за угол и оттуда выстрелить. Но на
