— Ах ты, боже мой, что за свинюшник! — перебила ее Паула. — Ты чем тут занимаешься, Джесси, стряпаешь или ногти себе красишь?
— Я хочу приготовить Blanquette de Veau[17]. У меня на это часы уходят, а ты, Паула, только и знаешь, что критиковать.
— А что мне, по-твоему, делать?
— Ничего, — раздраженно вздохнула Джессика.
Паула обернулась к Жан-Клоду с разъяснением:
— Джесси изучала кулинарию в школе.
— Вот как, — отозвался гость.
— Ничему мы там не научились, — презрительно фыркнула Джесси. — дальше макарон с сыром никуда не продвинулись.
— Вот бы ты их и сварила, — буркнула Паула. — По крайней мере, было бы что поесть. А это что за мерзость на плите? — спросила она, ткнув пальцем в четыре кастрюли, из которых валил пар, как на школьном представлении «Макбета».
— Ну, Жан-Клод, конечно, и сам знает, а к твоему сведению, в данный момент я работаю над приготовлением Sauce veloute[18], — сообщила Джесси сестре, яростно размешивая деревянной ложкой какую-то вязкую белую массу на сковородке.
— Так ведь это просто тушеная телятина, Джесси. Ты же могла приготовить все это в одной кастрюле.
Жан-Клод почувствовал, что попал в магнитное поле между двумя сестрами.
— Можно, я помогу тебе, Джессика? — спросил он.
— О, это tres gentile[19]. Ты умеешь готовить салат?
— Да, — отвечал Жан-Клод. — Дома это была моя обязанность. Приготовить салат к приходу мамы из клиники.
Девочки не сразу обратили внимание на деятельность Жан-Клода. Но мало-помалу обе оставили свои дела и уже не сводили с него глаз.
Он тщательно отделил друг от друга листья латука и по одному опустил их в воду. Придирчиво осмотрев каждый листик в поисках дефектов, разложил доброкачественные на полотенце и аккуратно разгладил.
Затем достал оливковое масло и уксус, с научной точностью отмерил ингредиенты и налил их в миску. После чего обвел взглядом застывшую от восторга аудиторию и сказал:
— Мне нужен… не знаю, как будет по-английски de l'ail.
— Джесси? — обратилась к старшей сестре Паула.
— Это слово мы еще не проходили. Я сбегаю посмотрю, — и она ринулась в гостиную за словарем. Послышался шелест судорожно переворачиваемых страниц и наконец торжественный вопль: «Чеснок»!
— Вот это да! — сказала Паула Жан-Клоду. — Когда ты вырастешь, ты станешь поваром.
— Нет, я буду врачом, — ответил мальчик.
Джесси торопливо вернулась на кухню и принялась искать чеснок и чесночный пресс.
— Когда они вернутся? — спросила Паула.
— Точно не знаю. Папа бегает по школьной беговой дорожке с этим дебилом Берни. Он придет как раз вовремя, чтобы опоздать к выполнению своей доли работы. Ну а мама — в зависимости от транспорта — должна быть где-то около семи.
— Воображаю, как она обрадуется, когда увидит, что ты приготовила ей тушеную телятину!
— Blanquette. Надеюсь. М-м-м… Жан-Клод, могу я попросить тебя… м-м-м… попробовать соус?
— Конечно, Джессика. — Он подошел к плите, зачерпнул деревянной ложкой соус из кастрюльки и поднес его ко рту.
— М-да… — проговорил он, — очень оригинально.
— Но ведь вкусно? Правда, вкусно? — настаивала Джессика.
— Великолепно, — ответил мальчик.
Это был триумф международной дипломатии.
13
— Ты только посмотри на этого фантастического парня! Просто не верится, что это мой сын. Правда, хорош?
Делая круги по беговой дорожке местной школы, Берни Акерман без умолку расхваливал спортивные достижения сына. А Дэйвид тем временем гонял мяч на футбольном поле.
— Ничего, — согласился Роберт.
— Ничего?! Беквит, да это же просто фантастика. Парень одинаково свободно владеет обеими ногами. Знает все приемы. Из него получится настоящий профессионал. Надеюсь, ты согласен?
— М-м… да, наверно, — сказал Роберт, не желая прерывать поток родительских фантазий друга. К тому же, у него на ногах все еще виднелись следы синяков от столкновения с предметом гордости и восторга Берни.
— Впрочем, дело скорее во мне, — продолжал Берни.
— Мальчик обладает всеми талантами, которых был лишен я. Видишь, как он обставляет всех этих великовозрастных балбесов?
— Вижу, — равнодушно отозвался Роберт.
Берни глянул на друга и сразу все понял.
— Знаешь, женский спорт тоже начинает завоевывать позиции, — сочувственным тоном сказал он.
— Ну и что?
— Если твои девочки начнут заниматься спортом прямо сейчас, у них будет шанс получить спортивную стипендию. Я, пожалуй, мог бы даже помочь.
— Они терпеть не могут спорт, Берни.
— А кто виноват? — осуждающе возразил адвокат спортсменов.
— Они предпочитают балет, — пояснил Роберт.
— Ну что ж, танцы — неплохая подготовка для прыжков в высоту. А Джесси, похоже, будет высокого роста. И может стать классной прыгуньей.
— Почему бы тебе самому не сказать ей об этом?
— Не знаю. Она почему-то считает меня шутом. Разве ей не известно, что я лучший специалист в своей области?
— Известно. Но она как раз находится в фазе неприятия прыжков в высоту.
— Поговори с ней, Роберт, пока еще не поздно.
Друзья пробежали еще с полмили. Учащенное дыхание Берни неизменно прерывалось выкриками «здорово», «неслыханно» всякий раз, как Дэйвид демонстрировал свой стиль.
— Недурная разминка, — сказал Берни, когда они добрались до финиша и перешли на шаг.
— Тебе следует бегать круглый год, Беквит. Как ты, черт возьми, ухитряешься оставаться таким тощим?
— У меня много забот, — отозвался Роберт.
Футболисты между тем разошлись, и только Дэйвид продолжал в одиночестве отрабатывать удары в сетку. Берни смог наконец сосредоточиться на других проблемах.
— Ты почему-то скверно выглядишь, Беквит.
— Да нет, тебе показалось.
— Знаешь, я заметил, что Шейла вчера тоже была не совсем в форме. У вас с ней все в порядке?
