— Ох, — с горечью отозвался Роберт. — Приблизительно один на миллиард.
14
— Телятина просто великолепная, Джесси.
— Ты правда так думаешь, мам?
— Я тоже так думаю, — заявил Роберт, хотя его никто не спрашивал.
На протяжении всего обеда он пытался прочесть что-нибудь на лице Шейлы, но оно казалось на редкость непроницаемым. Поговорим потом, решил он про себя.
— Какой чудесный сюрприз, — продолжала Шейла.
— Салат тоже ты приготовила?
— М-м-м… — промямлила Джесси, но тут же сообразила, что если она не раскроет авторство сама, его тут же раскроет Паула. — Вообще-то его приготовил Жан-Клод.
— Неужели? — Шейла попыталась изобразить приятное изумление. — Салат очень вкусный, Жан- Клод.
— Благодарю вас, — робко отозвался мальчик.
— Он каждый день готовил салат для своей мамы, — добавила Паула. — Он еще много чего умеет готовить.
— Да что ты? Это замечательно, — сказала Шейла. Она из кожи вон лезет, а Роберт, черт его побери, вовсе и не думает ей помочь.
— Кто-нибудь хочет еще blanquette? — осведомилась Джессика.
Сперва желающих не нашлось. Все уже наелись. Но жаркого оставалось еще очень много.
— Пожалуй, я возьму еще кусочек, — сказал Жан-Клод. Джесси страшно обрадовалась. Лучше удовлетворить вкус одного француза, чем аппетиты целого десятка провинциальных невежд.
— Можно мы пойдем смотреть телевизор? — спросила отца Паула.
— Неужели ты не можешь хоть раз почитать книжку? — раздраженно отозвался Роберт.
— Их слишком страшно читать, — запротестовала Паула.
— Не понимаю, о чем ты, — удивился Роберт.
— У Жан-Клода в учебнике написано, как душат людей, — содрогаясь от жутких воспоминаний, ответила Паула.
— О чем там речь? — обратился Роберт к мальчику.
— Я читаю историю Франции. Там рассказывается, как Юлий Цезарь расправился с галльским вождем Верцингеторигом.
— Ах, вот оно что, — сказала Шейла. — Это мне напоминает курс латыни мистера Хэммонда. Ты любишь историю, Жан-Клод?
— Да, но только если там не говорится о таких печальных событиях. Я надеялся, что Верцингеториг победит.
Роберт улыбнулся.
— Пойди посмотри телевизор с девочками, Жан-Клод. Это отвлечет тебя от страшных мыслей.
— Пошли, — воскликнула Паула, соскочив с табуретки.
Девочки побежали в гостиную, откуда тотчас донеслись звуки очередного сериала. Но Жан-Клод не двинулся с места.
— Иди, Жан-Клод, это хороший способ попрактиковаться в английском, — сказал Роберт.
— Если вы не возражаете, я предпочел бы почитать, — вежливо отозвался мальчик.
— Конечно, не возражаю. Ты хочешь еще позаниматься историей?
— Да. Я хочу дочитать главу про Юлия Цезаря. — Жан-Клод встал из-за стола и направился к лестнице.
— Ты обрадуешься, узнав, что было дальше, — сказала вслед ему Шейла. — Брут и Кассий отомстили за Верцингеторига.
— Я знаю, — с улыбкой отвечал он. — Там есть картинки.
Когда он скрылся из виду, Шейла произнесла нечто, что окончательно сразило ее мужа:
— Какой умница.
Они неторопливо пили кофе в столовой.
— Что нового в Кембридже? — поинтересовался Роберт.
— Ничего. Жарко и нудно. На центральной площади толкутся студенты, приехавшие на летние курсы.
Диалог продвигался на редкость неестественно.
— Видела кого-нибудь?
— Да, — отозвалась Шейла. И, чтобы не дать разговору потухнуть, добавила: — Марго.
— Как она поживает? — поинтересовался Роберт, мысленно задаваясь вопросом, была ли Шейла столь же откровенной с подругой, как он с Берни.
— Как всегда.
— Никаких новых увлечений?
— Нет. Только галерея. И я бы не сказала, что они с Хэлом несчастливы.
— Вряд ли тут есть чему особенно радоваться. Не чувствовать себя несчастным не совсем соответствует моему понятию об идеальном браке.
— Дай Марго время. Она еще только учится.
— По-моему, чего-чего, а практики ей хватает.
— Не ехидничай.
— Извини.
Они молча допили кофе. Роберт теперь не сомневался, что она все рассказала Марго. Разговор возобновился. Они обменивались ничего не значащими словами, словно лениво перебрасывались мячами через сетку.
— Что-нибудь интересное сегодня было? — спросила Шейла.
— Ничего особенного. Мы с Берни бегали. Да, звонил Луи Венарг.
— Ну как, он чего-нибудь добился?
— Пока нет. Просто хотел узнать, как поживает Жан-Клод. Они разговаривали минут десять, не меньше.
— По-моему, он вполне адаптировался.
— По-моему, тоже. Славный парень, — как бы вопросительно заметил Роберт.
— Да, вполне.
И тут его вдруг осенило. Это же типичный разговор несчастливых супругов.
Даже во время каникул для детей Беквитов оставался нерушимый закон — в десять часов гасить свет. Джесси и Паула, вдоволь настряпавшись и насмотревшись телевизор, с удовольствием пошли спать. Уложив их, Шейла возвратилась в спальню.
— Ну как ребята? — спросил он.
— Девочки в объятиях Морфея. А Жан-Клод еще читает.
— В постели?
— Да, дверь в его комнату была открыта.
— Я сегодня очень по тебе скучал, — шепотом проговорил Роберт. Шейла причесывалась, сидя к нему спиной.
— Ты слышишь, милая, что я сказал?
— Да, — не оборачиваясь, ответила она.
— Я… я не хочу, чтобы мы вели себя как чужие.
— Я тоже, — еле слышно отозвалась она.
