22
Детство Джессики и Паулы резко оборвалось.
Стоя на верхней площадке лестницы, Шейла услышала их разговор.
— Он больше никогда не вернется в этот дом, — твердила Паула. — Никогда, никогда, никогда.
Голос старшей сестры, как ни странно, звучал более спокойно:
— Это пусть мама решает.
Наступило молчание. Паула обдумывала ее слова.
— Как она может с ним разговаривать после того, что он сделал? — спросила она, наконец.
— Не знаю, — отвечала Джессика. — Я надеюсь, что они… что они не разойдутся. Дети из распавшихся семей всегда какие-то пришибленные.
Снова молчание. Паула пыталась вникнуть в проблемы взрослых.
— Ой, Джесси, мне так страшно. Все стало совсем другое.
— Не бойся. Я о тебе позабочусь.
Опять молчание.
— А кто позаботится о маме?
Шейла постучала и открыла дверь. Джессика сидела на кровати, обняв Паулу. При виде нее обе девочки явно обрадовались. Она присела на краешек кровати.
— Ну и денек сегодня выдался! — заметила она, через силу улыбнувшись.
— Что теперь будет, мама? — с тревогой спросила Паула.
— Папа скоро вернется. Постепенно все образуется, — ответила Шейла.
— Неужели мы когда-нибудь снова будем счастливы? — спросила Паула.
В окружавшем ее мире ничто больше не казалось надежным и прочным.
— Конечно, будем. Понимаешь, когда человек становится взрослым, он вдруг с ужасом узнает, что все люди далеки от совершенства. Все, даже его родители.
— Только не ты, — возразила Паула.
— Нет, и я тоже, — настаивала Шейла.
Джесси посмотрела ей в глаза.
— Ты все еще любишь папу, правда?
Шейла кивнула.
— Да, мы были счастливы почти двадцать лет. Счастливее всех, — и помедлив, добавила: — Ближе всех к совершенству.
— О боже! — горестно отозвалась Джесси. — Жизнь такая ужасная.
Шейла некоторое время обдумывала это утверждение.
— Да, детка, — согласилась она, наконец. — Порой она и вправду ужасна.
И тут внизу кто-то зазвонил в дверь. Неужели Роберт уже вернулся? Девочки явно не готовы к встрече с ним. Да и сама она едва ли готова.
— Я открою, — сказала она.
Он старается проявить деликатность, подумала она, спускаясь по лестнице. Не врывается в дом, а звонит, чтобы нас предупредить.
Шейла открыла дверь.
Перед ней стоял Гэвин Уилсон. Она лишилась дара речи.
— Простите за вторжение, Шейла, — сказал он. Ему было явно не по себе. — Но вы таким странным голосом отвечали по телефону. Я сильно встревожился. Вы уверены, что у вас все в порядке?
— Да, да. Просто когда вы позвонили, дети… — Она лихорадочно подыскивала правдоподобное объяснение.
— Да. Разумеется, — сказал он, заранее соглашаясь со всем, что она скажет.
Оба чувствовали себя крайне неловко, стоя у порога и не зная, о чем говорить дальше.
— Разве вам не пора быть в Вашингтоне? — спросила она, а про себя подумала: у меня наверное жуткий вид.
— Надеюсь, они еще день без меня обойдутся.
— Ммм… да, наверно. Может, вы… зайдете? — спросила она.
Гэвин, однако, почувствовал, что она этого не хочет.
— Боюсь, что мое вторжение было весьма некстати. Но я рад, что у вас все в порядке. Послушайте, я остановился в «Холидей Инн». Если я могу чем-нибудь быть зам полезен, позвоните. Но никоим образом не считая себя обязанной…
Заткнись, Гэвин, что за чушь ты порешь.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала Шейла. И несколько некстати добавила: — Мой муж должен скоро вернуться. Ему пришлось поехать в аэропорт.
— Вот как, что-нибудь срочное? — спросил Гэвин.
— Да, в общем, да.
— Вот как, — повторил он.
На что Шейла заметила:
— Я очень тронута вашим вниманием.
— Ну хорошо. Вы теперь знаете, где меня найти, — смущенно заметил он, повернулся и пошел к своей взятой напрокат машине.
— Гэвин! — позвала его Шейла.
Он остановился в десятке ярдов от двери.
— Да?
— Может, вы заедете к нам выпить — примерно в половине десятого?
— С удовольствием. Предварительно позвонить?
— Не нужно. Просто приезжайте, и все. Роберт будет рад с вами познакомиться.
— Отлично. До вечера. — Он помахал ей рукой и зашагал к машине.
Как мило с его стороны, подумала Шейла. Столько хлопот. И все ради меня.
Шейла с девочками сидели за обедом, когда зазвонил телефон.
— Шейла?
— Роберт? Все благополучно?
— И да, и нет. Мы попали в жуткую пробку. Мы еще не добрались до Логана, а самолет уже вылетел.
— Что же теперь делать?
— Послушай. Есть только один выход. Мы переночуем в Лексингтоне, а он улетит завтра. Ты не возражаешь?
Помедлив, она сказала: — Пожалуй, это разумно.
— Как девочки?
— Немножко успокоились.
— Я хочу им что-то сказать. Они будут со мной разговаривать?
— Сомневаюсь.
Тут на линии раздался гнусавый голос:
— Внимание, ваше время заканчивается.
— Ладно, Шейла, — заторопился Роберт. — Я позвоню тебе уже из дома.
— Хорошо.
— Я люблю тебя, — скороговоркой выпалил он, и телефон отключился.
Роберт повесил трубку и вернулся в обеденный зал ресторана «У Говарда Джонсона», расположенного на дороге № 128 недалеко от Уэлсли.
Жан-Клод сидел в углу кабинки, тыкая вилкой в свою порцию жареных моллюсков. (В ресторане был рыбный день.) Роберт уселся напротив.
