— Кулачные бои тогда были жутко популярны. Дед стал настоящей знаменитостью… Впрочем, ладно. Что тут у тебя?
— Кассета из «Новотеля». Администратор оставила, спасибо ей.
— Ты уже посмотрел?
— Когда бы? — Рик встал. — Ну, посмотрим?
Они прошли в соседнюю комнату, где стоял видеомагнитофон. Джон сразу же открыл окно, а потом взял пепельницу, полную окурков, и убрал ее на подоконник. Рик вставил кассету, включил телевизор и взял пульт. На кассете оказались отдельные кадры, снятые с интервалом две секунды. В результате получилось несвязное дергающееся изображение, при виде которого хотелось лезть на стену.
— О Господи, сбегать, что ли, за парацетамолом? — вздохнул Джон.
— По данным отеля, Дин заселился в два часа семнадцать минут пополудни, — заметил Рик, ставя запись на медленную перемотку, отчего изображение стало еще более дискретным. После десяти минут жужжания механизма он снова нажал на «воспроизведение». — Вот он, еще пока с усами.
Они увидели, как Гордон Дин подошел к стойке регистратора, а затем скрылся в лифте, неся в руке большую сумку и чехол для костюма.
Джон сверился с блокнотом.
— Все сходится: он был последним клиентом в парикмахерской в «Аффлекс-палас» примерно в шесть, а в семь ужинал в «Донне Антонио».
Рик снова переключил на медленную перемотку и остановил в 6.15. Через несколько минут Гордон Дин появился на картинке. Он шел к лифту. Волосы были коротко подстрижены, усы исчезли.
— «Я не та, что прежде», — вполголоса пропел Рик.
Через тридцать пять минут он снова вышел, на сей раз в черной рубашке.
— Пока все без неожиданностей. — Джон заглянул в свои записи. — Следующие несколько часов он будет ходить по увеселительным заведениям. Мы знаем, что он заплатил по карте на заправочной станции в Ардвик-Грин в три ноль восемь утра. На Миллер-стрит выбрал кредит до конца. Потом заплатил за парковку на станции Пиккадилли в семь ноль пять. И тут есть еще одна странность.
— Какая? — Рик нажал на паузу.
— Если он ехал от «Новотеля» до станции Пиккадилли, то этот банкомат ему совсем не по дороге. Почему бы не воспользоваться банкоматами на Портленд-стрит или на самой Пиккадилли?
Рик, похоже, не понимал.
— Пойдем, я тебе покажу.
Они прошли в большую комнату, где на стене висела карта Манчестера.
— Вот она — Миллер-стрит. Какой смысл делать крюк?
— Да, теперь я понял.
Джон поднял палец.
— Единственная возможная причина избегать банкоматов в центре — стремление остаться неузнанным. — Он описал пальцем круг над головой. — Манчестер имеет самую развитую сеть камер видеонаблюдения во всей стране. Почти у каждого банкомата есть камера. Но я уверен, что банкомат на Миллер-стрит — исключение.
— С чего вдруг он стал так осторожен?
— Понятия не имею.
Рик покрутил в руках пульт видеомагнитофона.
— Предлагаю следующую версию: он отвозит ее куда-нибудь на съемную квартиру, душит и снимает кожу, затем выбрасывает тело на пустыре в Бельвью. Что-то его спугнуло; он в панике снимает деньги из банкомата и бежит из города.
— А если по-другому: он покупает презервативы на заправке, они едут в «Новотель» и приступают к делу. Час спустя он так потрясен ее способностями, что решает: «Да пошло все к черту, я возьму кредит, сяду в поезд и уеду с ней куда-нибудь подальше. Куда-нибудь в глушь, где нет банкоматов».
Рик покачал головой, взвешивая аргументацию.
— Это не объясняет его внезапную скрытность. Я бы сказал, что семь против одного за то, что моя теория верна.
— Ерунда, — ответил Джон. — Десять фунтов мои.
Рик рассмеялся:
— Ладно, нам нужно только найти в записях «Новотеля» тот момент, когда он зашел в номер. В промежутке между тем, как он отъехал с заправки и получил деньги в банкомате на Миллер-стрит.
— Да это почти четыре часа! — заметил Джон, выходя из комнаты. — Пойду схожу за кофе и парацетамолом!
Они добрались до 6.04 утра, когда раздался щелчок и кассета остановилась. Еще мгновение напарники смотрели в пустой экран, прежде чем уставиться друг на друга.
— Черт! — воскликнули оба в один голос.
Рик вынул кассету и посмотрел на наклейку.
— Тут записаны ровно сутки: с шести утра до шести утра.
— Значит, нам нужна следующая. Как всегда!
Рик указал на телефонный номер на наклейке.
— Ничего страшного. Я позвоню. — Он достал мобильный и набрал номер. — Могу я поговорить с Кристиной?
Короткая пауза.
— Алло, Кристина? Это Рик Сэвилл. Я сегодня утром забирал у вас кассету видеонаблюдения… Замечательно… Послушайте, вы не могли бы дать нам и за следующий день? Отлично, мы скоро.
Странно было входить в помещение, которое в последние несколько часов они рассматривали на экране. Кристина была на месте, с привычной улыбкой на лице.
— Добрый день, — сказал Рик, — извините за беспокойство.
— Да не за что, — ответила она, слегка краснея. — А вы хотите ее… как вы выразились, изъять?
Джон с Риком переглянулись.
— Давайте мы сначала просмотрим ее у вас в офисе. Нас интересует только первый час.
— Конечно. Прошу вас.
Она подняла откидную дверцу у стойки и провела их внутрь. Вставив кассету, нажала кнопку воспроизведения и отошла в сторону. По экрану побежала рябь, появились разрозненные кадры, потом картинка установилась. В фойе было многолюдно. Слишком многолюдно для шести часов утра.
Джон указал на время в углу экрана:
— Шесть пятьдесят восемь утра. Где первый час?
Кристина выглядела очень расстроенной.
— Вероятно, ночной дежурный забыл поменять кассеты. Мне очень жаль.
Выйдя из отеля, Джон пнул ногой стену.
— Вот так всегда!
— Что поделать. Теперь, пока ничего нового не выплывет, этот след нам ничего не даст, — мрачно произнес Рик.
— Можно еще посмотреть записи камер видеонаблюдения на Пиккадилли, — скривился Джон. — Если мы их там засечем, то даже узнаем, на каком поезде они уехали.
— Конечно!
— Рано радуешься. У моей половины на Пиккадилли в прошлом году вырвали сумку. Я был у них в диспетчерской и видел, сколько там мониторов. А после подготовки к Играм Содружества стоит только сунуть туда кончик носа — тут же попадешь на пленку.
— Так это же хорошо.
— Да, если тебе не надо просматривать все эти записи самому. В здании вокзала не меньше двадцати станций, причем на каждой по нескольку платформ.
Рик вздохнул.
