так не делаю, вы очень долго ждали, у меня выхода не было», – совсем рядом большие глаза, высокий лоб, растрепанные от бега светло-русые волосы, девушка мечты, из старых кинофильмов…
– Я очень виновата, я правда никогда так не делаю, только не злитесь, пожалуйста, все, сейчас, а то вы промокнете совсем…
– А вы, – первый раз прервал ее Алексей, – вы не промокнете?
– Меня же надо как-то наказать, пусть лучше я промокну, чем…
– Чем кто? – С интересом спросил Алексей.
– Чем вы будете злиться, – засмеялась девушка, и от этого смеха и этой улыбки нельзя было уйти.
– Я вам поверю, но я никуда не спешил, – занудно сказал Алексей, чтобы что-нибудь сказать.
– Я знаю, – легко согласилась девушка. – Это потому, что мне всегда везет. Теперь мы оба промокли. У вас очень красивая машина. Спасибо, что вы не сердитесь, я поеду, ладно? – Она протянула ему руку. – Просто я так опаздывала на маникюр, что уже совсем не думала, куда ставить.
Он пожал протянутую руку, попытался изобразить улыбку – не для него эта девушка, не для него, слишком хороша, так не бывает, это же не сериал, это жизнь, одно мгновение, что он теряет.
– Может быть, вы поужинаете со мной?
– В счет наказания? – снова засмеялась она.
– Хотя бы.
– Хорошо, – быстро согласилась девушка. – Но не сегодня, правда, – она увидела его огорченное лицо. – Правда, я к подруге на день рождения опаздываю, – и она показала букет на заднем сиденье машины. – Будете телефон записывать?
Алексей ехал домой и улыбался. Он начал улыбаться сразу после того, как их машины разъехались, но вдруг испугался, подумав, что она дала ему неверный номер. Испуг был таким непривычным, что он на мгновение, пока происходило соединение, потерял контроль – настолько он уже был во власти этой девушки, видев ее всего три минуты… Слава богу – она, это ее смех.
– Ну я была уверена, жалко, поспорить было не с кем, – отсмеявшись, сказала она. – Не поверили, да? Часто обманывали? Вы не похожи на того, кого часто обманывают.
Алексею было стыдно, но при этом все же очень хорошо.
– Иногда обманывали. Очень не хотелось, чтобы вы обманули.
– Я не буду обманывать, – сказала девушка Катя. – Вы мне понравились, поэтому я не буду вас обманывать. Ничего, что я первая так сказала?
– Да нет, хорошо, – ответил он. – Повторите еще раз.
– Нет, – снова засмеялась она, – это будет уже перебор. Езжайте спокойно и никогда больше не проверяйте меня. Если будет что-нибудь не так, я скажу.
– Когда мне позвонить? – Спросил Алексей.
– Когда хотите. Позвоните, когда дождь кончится.
– А если он никогда не кончится?
– Тогда сделайте так, чтобы кончился, и сразу позвоните. Все. Пока-пока.
Так он начал улыбаться и улыбался, когда приехал домой, выглядывал несколько раз в окно, выходил во двор – дождь кончился под утро, но Алексей этого момента не дождался – заснул. Главное, дождь кончился и можно было звонить.
Девушке Кате было двадцать четыре года, она была юристом по профессии и работала в большой компании за четыре с половиной тысячи долларов в месяц. «На одежду, на клуб и всякое такое почти хватает, а все остальное, конечно, родители». Все остальное – это были машина, двухкомнатная квартира на Ленинском проспекте и всякие значимые покупки. Родные жили на Урале, где отец был связан с каким- то большим бизнесом. К работе Катя относилась серьезно, но хотела чего-то большего, хотела иметь свой бизнес и была уверена, что он у нее будет. «Папа просто хочет, чтобы я набралась опыта, я и набираюсь».
Они ели рыбу в дорогом ресторане недалеко от того места, где познакомились, и было видно, что для Кати, прожившей в Москве несколько лет, все это привычно – хорошая еда, хорошее вино, состоятельная публика. Странное ощущение, что давно знакомы, так легко разговаривать и так легко молчать, и она еще прекраснее, чем два дня назад.
– С тобой не здороваются? – господи, какая глупость, ведь совсем не то хотел спросить.
– А почему со мной должны здороваться, я же не из «Фабрики звезд»? Ладно-ладно, шучу, не буду мучить тебя – я не очень много тусуюсь, то есть, конечно, у меня есть знакомые и в Москве, и не в Москве, но я не из тусовки, если ты это имел в виду.
– И у тебя есть сейчас кто-нибудь?
– Ты хочешь спросить, есть ли у меня с кем-нибудь романтические отношения? Ответ – нет.
Как сильно бьется сердце. Он забыл, что так сильно может биться сердце не в тренажерном зале. Она улыбается, наверное, у него все это написано на лице, кажется, она что-то спросила…
– Извини, что ты спросила?
– Я спросила о тебе. Ты – один?
– Да.
– Ты не женат и ни с кем не живешь?
– Нет.
– Так не бывает.
– Почему?
– Алексей, посмотрите на себя в зеркало.
– Мы договорились на «ты».
– Хорошо, хорошо – посмотри на себя в зеркало, повернись чуть направо, налево, – она покручивала ножку бокала с белым вином в такт своим словам, направо – налево.
– Я посмотрел. И что я должен там увидеть?
– Очень привлекательного молодого мужчину, который ездит на очень дорогой машине, живет, по его словам, в дорогом доме, при этом воспитан, говорит нормальным человеческим языком и, кажется, даже образован, – вот что ты должен там увидеть.
– Допустим, это так. И что это значит?
– Даже при условии, что ты недавно в Москве, это значит, что ты или голубой, или импотент, или преступник в розыске.
– Жестоко.
– Жестоко, но справедливо. Самое удивительное, что при нынешнем состоянии рынка, даже если ты – все эти трое вместе взятых, ты не должен быть один.
– При состоянии какого рынка?
– При состоянии спроса и предложения. Ты не должен быть один. Это какая-то большая историческая несправедливость. Где-то наверху что-то замкнуло – и вышла несправедливость.
– Но ты этим не расстроена?
– Я этим восхищена. Это ничего, что я такое говорю? А то очень утомительно под дуру косить.
– Мне нравится все, что ты говоришь, мне нравится, как ты говоришь, и мне нравится…
– Все мои трещинки.
– Типа того.
Все. Этап пройден. Есть ощущение, что один этап пройден.
– Давай выпьем за это.
– За трещинки?
– Да, твои и мои.
Они были последними посетителями ресторана. Они не могли наговориться. Алексею казалось, что он с удовольствием разговаривает с кем-то впервые за несколько лет. Может быть, впервые во взрослой жизни.
Катя умела слушать, умела понимать – подтверждая это умение одним вовремя сказанным словом или правильно заданным вопросом. Она очень смешно шутила. Он никогда не встречал женщину, которая так шутит, и она смеялась его шуткам, рассыпая звон хрустальных колокольчиков, сверкая своими изумительно белыми ровными зубами и собирая вокруг сияющих глаз пучки морщинок.
