отодвигая кружку.
— Ну, не совсем с Диксоном, я предпочитаю прислугу женского пола, — с улыбкой ответил Марлоу.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — усмехнулся Маркус, вспомнив о репутации Марлоу в отношении женщин. — Продолжайте в том же духе, хорошо? С Диксоном что-то нечисто. Но я еще не разобрался.
— Всегда рад помочь, — пообещал Марлоу со знанием дела.
— И держите меня в курсе происходящего, — сказал Маркус и встал.
— Обязательно, — ответил Марлоу, — само собой.
Глава 4
Клер Кроуфорд была полной противоположностью Саре и обладала достоинствами, которых так не хватало мисс Тисдейл. Отменный вкус, безупречные манеры и врожденная женственность могли очаровать кого угодно, даже каменного истукана, что делало Клер предметом зависти женской половины населения Дорсета.
И только Сара ей не завидовала.
Ибо Клер заставляла Сару чувствовать себя особенной, и не потому, что она была доброй, чуткой, заботливой или обладала другими качествами, которые присущи женщинам.
Хотя она была именно такой.
Нет, Клер относилась к Саре как к неординарной личности именно потому, что искренне верила в это.
— Ты, Сара, просто обязана бывать на моих приемах. Обещай, что посетишь хотя бы шесть из них, не меньше, — настаивала Клер, приложив к себе очаровательное голубое платье и вопросительно глядя на подругу.
— Очень красиво. Оно подходит к твоим глазам, — ответила Сара, полулежа на кровати Клер и накручивая на палец выбившийся локон. — Только один прием, — возразила она.
Клер улыбнулась, радуясь комплименту подруги, и, отбросив платье на другой конец кровати, потянулась за другим.
— Пять, и не спорь со мной.
Она приложила к себе бледно-желтое платье, указав на глубокое декольте, которое выгодно подчеркнет ее увеличившуюся от беременности грудь, и вопросительно подняла брови.
— О да, то, что надо, — сказала Сара с легким смешком. — Два приема, и это все.
Желтое платье оказалось там же, где и голубое, — в разноцветной куче шелка и кружев, возвышавшейся на постели.
— Послушай, Сара, упрямство не украшает женщину, поверь мне. Четыре.
— Два.
— Три, или я… — Клер замолчала в поисках самой страшной угрозы. — Или я… Плохая собака!
Сара приподнялась и увидела, что Клер пытается вырвать из пасти Титуса то, что осталось от изжеванного светло-коричневого ботинка из мягкой кожи.
— Или я прогоню твою зверюгу из своего дома и больше никогда не пущу. Никогда!
— Ну, перестань, Клер, это был не самый симпатичный ботинок, по правде го…
— Никогда, Сара, поняла? — повторила Клер, просунув палец через большую дыру в мыске ботинка и угрожающе глядя на подругу.
Сара одарила Титуса самым грозным взглядом, на который была способна, и плюхнулась обратно на кровать.
— Ну, хорошо, хорошо, я приду на три твоих приема, но выбирать буду сама, и чтобы никаких танцев. Вообще никаких! — подчеркнуто строго сказала она. — Согласна?
— Согласна, — подтвердила Клер с победоносной улыбкой, потерла поясницу и осторожно плюхнулась рядом с Сарой.
Неожиданно матрас провис под ними — это Титус всем своим весом рухнул на кремовое покрывало и улегся между подругами. Он положил голову Саре на бедро и громко умиротворенно вздохнул.
— Это ты его подначила, признавайся?
— Только не я! — возмутилась Клер. — Ты прекрасно знаешь, что по части нанесения ущерба Титус и сам отлично справляется, без всяких уговоров.
Собака подняла голову, посмотрела на Сару, потом на Клер и опять на Сару, затем зевнула во всю свою огромную пасть, наполнив воздух запахом кожи. Проделав все это, Титус опустил голову, закрыл глаза и тут же засопел.
— Кстати, об ущербе… Как ты собираешься компенсировать лорду Уэстону потерю сюртука, изодранного твоей собакой?
— О, лорд Уэстон…
Клер осторожно поменяла позу, чтобы видеть лицо Сары.
Не поняла, это романтическое «О» или с ноткой раздражения?
— Перестань, Клер. По-моему, я совершенно ясно дала понять, как отношусь к лорду Уэстону, — ответила Сара. — Более того, мне даже страшно представить, что он обо мне думает из-за моей неугомонной мамочки.
— Да, я знаю. Но… все-таки, согласись, граф ослепительно красив. Возможно, если он будет оказывать тебе знаки внимания, это охладит Диксона, и он перестанет так настойчиво донимать тебя своими ухаживаниями.
Сара повернулась, потревожив Титуса, и посмотрела на подругу.
— Ты предлагаешь мне использовать лорда Уэстона для осуществления моих коварных замыслов? Не очень благородно, тебе не кажется?
Сара наблюдала за выражением лица подруги, которая пыталась справиться с угрызениями совести. Клер решила, что не стоит торопить события и Сара должна действовать по собственному усмотрению.
— Я уже говорила, что граф очень хорош собой?
— Да-да, говорила, — рассмеялась Сара.
Клер вовсе не обязательно было напоминать ей о физических достоинствах лорда Уэстона. У Сары была прекрасная возможность убедиться в этом, когда она внимательно разглядывала графа из своего лесного укрытия и теперь не могла выбросить его из головы.
И не только из головы, если быть честной, — все ее существо, даже самые затаенные уголки не остались равнодушными к его совершенствам.
— Но я очень сомневаюсь, что граф захочет иметь со мной дело после того, что случилось, — сказала Сара, отбрасывая назад локон, щекотавший ей щеку.
— Не думаю, что сюртук так дорог ему…
— Сюртук здесь совсем ни при чем, — перебила подругу Сара. — Он застукал меня, когда я пряталась на поляне.
Клер поджала губки, обдумывая откровение подруги.
— Понимаешь, я ползла на четвереньках к кусту рододендрона, — уточнила Сара, — и он увидел меня в таком…
— Ты имеешь в виду свою поляну в усадьбе? — поинтересовалась Клер и снова поджала губы.
Сара осторожно потянула выбившуюся прядь волос и провела ею по губам.
— Не могла же я ползать по его поляне, тебе не кажется?
Клер закатила глаза.
— Сара!.. — сказала она и многозначительно замолчала, как делала всегда, когда хотела узнать больше подробностей.
— Я пряталась от мистера Диксона, ну, как обычно.
— Так, понятно.
