— Твоя жена и мисс Тисдейл присоединятся к нам?
Топот собачьих лап стал удаляться, пока совсем не исчез, только время от времени откуда-то издалека доносился лай.
— Думаю, леди захотят поздороваться, но от них будет мало толка в подготовке охоты на лис, — мимоходом бросил Беннингтон. — Шерри будем пить на веранде. Проходи! — Маркиз жестом указал на застекленные двери, которые были распахнуты настежь и вели на веранду. — Я отлучусь ненадолго и посмотрю, как там наши дамы, а заодно удостоверюсь, что Титус не закусил кем-нибудь из слуг. Или еще хуже. Я недолго.
Маркус наблюдал за другом с добродушной улыбкой — Беннингтон, прыгая через две ступеньки, взбежал по лестнице и скрылся на втором этаже.
Лорд Уэстон не спеша пошел по коридору, заглядывая по пути в открытые двери. Дом был великолепно обставлен и содержался в идеальном порядке — нигде ни пылинки. Наконец он добрался до застекленных дверей и вышел на веранду, поражаясь огромной, идеально подстриженной лужайке, за которой, насколько хватало глаз, простирался прекрасный ухоженный сад.
Усадьба Беннингтона обладала легкостью, воздушностью, что выгодно отличало ее от дома Маркуса, но почему это бросилось ему в глаза, он не совсем понимал. Может быть, причина крылась в хозяине усадьбы с его открытым, добрым нравом. Или из-за беременности его жены.
— Гав!
Громкий лай Титуса эхом разлетался по всему дому. Звук шел не от лестницы, которая была в передней части усадьбы, а откуда-то справа.
Маркус пошел на звук. Миновав несколько комнат, он оказался у лестницы для слуг.
— Титус, пожалуйста, веди себя как следует, — шепотом увещевал женский голос.
— Гав!
На лестнице Маркус уловил какое-то движение и сразу же услышал тяжелую поступь огромной собаки.
— Титус! — вновь раздался громкий шепот, затем последовало: «Плохая собака!» — когда пес перешел на бег, ритмично топая по полу.
— Гав!
— Черт!
Маркус едва успел отскочить в сторону, когда Титус, поскользнувшись, зацепился за ступеньку и кубарем скатился с лестницы, за ним таким же манером последовала мисс Тисдейл.
— Рад встрече, мисс Тисдейл, — сказал Маркус радостно, пряча улыбку при виде удивленного лица девушки.
Сара съехала с лестницы на попе, как с горки, и ее ситцевое платье для прогулок неприлично задралось выше колен, когда она приземлилась. Отчаянная попытка удержаться от падения не увенчалась успехом, и теперь она лежала в неудобной позе, причем ее голова покоилась где-то на пятой ступеньке снизу. Шпильки, которые потерялись во время падения, остались на верхних ступенях. Уложенные в высокую прическу волосы обрушились вниз каскадом длинных сияющих темно-рыжих локонов.
Маркусу еще не приходилось видеть леди в таком нелепом положении.
И никогда еще он не испытывал такого волнения.
Глаза девушки округлились, став похожими на две большие плошки.
— Лорд Уэстон?!
Граф наклонился, чтобы помочь Саре с платьем, втайне надеясь коснуться молочно-белой кожи бедра.
— Это вопрос или приветствие, мисс Тисдейл?
— Мои ноги, — задыхаясь, сказала она явно в шоке.
Маркус наклонился так низко, что они оказались лицом к лицу.
— Мисс Тисдейл, вы целы?
Сара была смущена и неловко пыталась одернуть платье.
— Даже боюсь представить, что вы обо мне думаете. На самом деле я…
Маркус импульсивно приложил свой палец к губам девушки, пытаясь успокоить ее.
— Мисс Тисдейл, меня беспокоит только ваше самочувствие.
Глаза девушки пришли в норму и больше не напоминали плошки, но теперь в них стояли слезы, и Маркус едва сдерживал возросшее возбуждение. Он убрал палец от ее мягких губ и протянул руку.
— Довольно опасный способ развлекаться, вам не кажется? — спросил он, в то время как она, ухватившись за протянутую руку, позволила ему поднять ее.
Оказавшись на ногах, мисс Тисдейл тут же высвободила руку и попыталась привести в порядок одежду и волосы.
— Поговорите об этом с Титусом, лорд Уэстон, а мне нечего сказать по этому поводу. И как правило, я пользуюсь ногами, покидая дом Беннингтона, а не моей…
Девушка остановилась на полуслове и нахмурилась, пытаясь подобрать приличное слово.
— Сдается мне, вы опять прятались, мисс Тисдейл? — неожиданно спросил Маркус, ловко выхватив у нее из рук шпильку для волос, и жестом попросил ее повернуться.
Она хотела было отказаться, что не удивило бы Маркуса. Но хотя просьба была совершенно неуместной, Сара подчинилась и медленно повернулась к нему спиной.
— От кого же, по-вашему, я пряталась на этот раз, лорд Уэстон? — спросила она нерешительно.
— От меня.
У нее перехватило дыхание, когда он нежно закрутил ее локон в завиток и с легкостью заколол его шпилькой.
Он потянулся за следующей шпилькой, слегка коснувшись ее руки, и вдруг ощутил, как горячая волна страсти заполняет все его существо.
— Простите, мисс Тисдейл, если я вас чем-нибудь обидел. В вашем присутствии я теряюсь и начинаю вести себя неразумно.
— Это правда? — спросила она, поворачиваясь к нему лицом.
Он окинул взглядом ее прическу, оценивая результат, и заколол последнюю шпильку, но локон соскользнул вниз, соблазнительно покачиваясь у подбородка.
— Да, это правда, — не задумываясь ответил он.
Запах ее волос кружил голову, вызывая желание медленно привлечь девушку к себе и заключить в жаркие объятия.
— Любопытно, — сказала она просто. — Но я не пряталась от вас, я вас избегала. А это не одно и то же.
Он больше не мог сдерживаться. Полное отсутствие лукавства в этой девушке восхищало и завораживало. Он медленно и нежно притягивал ее к себе, пока не осталось преград, и лишь вздох отделял их друг от друга.
— Но почему?
— Вот поэтому, — ответила она и прильнула губами к его губам, сметая последнюю преграду.
Сара явно не была искушенной в науке страсти нежной. Но ее невинная дерзость пленила Маркуса, ее губы — такие откровенные, такие желанные — придали ему смелости, и рука обвилась вокруг тонкой талии в инстинктивном стремлении обладать ею.
Она что-то сбивчиво шептала, прижимаясь все сильнее, пока ее грудь не встретила сталь его мышц.
— Уэстон, ты где? — раздался голос Беннингтона, гулким эхом долетевший из передней части дома, разрушив очарование момента.
Мисс Тисдейл, придя в себя от шока и удивления, мгновенно отстранилась.
— Я не прячусь, лорд Уэстон. Я убегаю, потому что всегда происходит одно и то же — кто бы за мной ни ухаживал, никто не задерживается надолго.
С этими словами она быстро развернулась и упорхнула вместе с Титусом, который помчался вслед за хозяйкой.
