планеты — ёллены. В отличие он таурусов, ёллены очень семейны и всюду таскают за собой родственников: родителей, детей, бабушек, братьев, сестёр и так далее, даже если визит недолгий. Женственные, чувствительные, наивные и абсолютно лишенные технического склада ума и научного подхода, ёллены могли бы стать лёгкими жертвами умуба.
Но, общая сеть не фиксирует личных взаимоотношений людей, а меня интересует именно это. Когда я соединился с памятью умуба напрямую, то понял, почему его жертвами становились одинокие: он не выносит смешанной энергетики, остающейся после сексуального контакта. Милиана стала доступна для него именно в связи с одиночеством и неуверенностью в себе. Позже, он внушил ей любовь к недосягаемому объекту, что заставило её избегать мужчин и дальше. Мои сестра и имА стали напрасными жертвами: он проник в них лишь на то время, которое позволило ему снять нужную информацю, а затем просто убил. Герта он тоже сначала хотел просто убить, чтобы прийти за Милианой по условиям Договора между ними. Умуб знал, что, рано или поздно, она ему достанется. После расставания со мной нужно было просто подождать, пока она станет в его понимании «чистой», болезненно зацикленная на несуществующей любви ко мне, она не подпустит ни одного мужчину. Но, обладающий Жизненной силой и абсолютно девственный Герт оказался слишком лакомым куском. Он очень убедительно сыграл роль жертвы, полностью отождествившись со своим персонажем. Даже меня это ввело в заблуждение: он стал женственным, пассивным и капризным непонятно по какой причине. С самого начала он вынашивал план достойного завершения воплощения для того, чтобы прийти в мою жизнь в ином качестве. Нам не понять этих инопланетян — неужели нельзя было оставить всё, как есть?
Итак, меня интересуют люди, живущие на территории заповедника и не имеющие половых контактов в течении длительного времени, а проклятые кристаллы, фиксирующие абсолютно всё, неохотно делятся своим достоянием. До чего же я был разгневан! Вновь и вновь я вникал в инструкцию, но каждый раз упускал самое главное. Наконец я понял, что понятийная дифференсация происходит в моей голове, а сам кристалл не делит события на категории, записывая всё бессистемно. Тщательность мельчайших подробностей всего происходящего очень пригодилась мне сейчас. Например, в записях о последнем привнесении в пространство Силитау материальных и нематериальных объектов явственно виделся эфирный объект, оставшийся в пределах планеты после интервенции, а общая информационная сеть предоставила только список груза.
Из всех живущих здесь, в интересующих меня контактах не состоят двое: ребёнок, не достигший соответствующего для подобных связей возраста и старушка. Оба объекта находятся в данный момент на одном из островов, почти в одном месте. Красоты здешней природы, видимо, очень располагают к романтическому времяпровождению, поэтому, все учёные живущие здесь, несмотря на занятость, позволяют себе радости жизни регулярно. Получив необходимые сведения, я сразу отправился на нужный мне остров. Это колония близко расположенных друг к другу островков, поэтому припарковаться пришлось не совсем рядом с жилищем, а на соседнем острове. Странный дом располагался ярусами, прилепленный к скале и висящий над бездной. Я добрался до него пешком, испытывая совершенно необычные ощущения при передвижении. Каждый из островов имеет собственную гравитацию, отличающуюся от других. Если спрыгнуть в никуда, то ты будешь свободно парить, пока не попадёшь в зону действия гравитации одного из островов, в противном случае тебя медленно будет сносить к горячему ядру. Островов так много, что обязательно притянешься к какому-нибудь, так что, сгореть на ядре почти нет шансов.
Я слишком торопился, поэтому перепрыгнул на соседний остров неожиданно легко паря над бездной. Инстинкт преследования подавил естественный страх высоты, но, когда я вошел в дом, то адреналин буквально отравил меня. В доме всего два человека — один из них умуб, защищаясь, он способен убить меня и восстановить силы, завладев вторым. Кто из них? Наверняка он уже «работал» с ними обоими.
Кристалл не показал, куда именно делся эфирный объект, он зафиксировал только факт его прибытия. Возможно, я просто не сумел снять эту информацию, но, скорее всего, имеет место задержка во времени при записи. Например, я смог беспрепятственно определить. что происходило несколько дней назад, неделю, месяц, по мере отдалённости в прошлое, детализация увеличивалась. Но, я совсем не смог увидеть вчерашние события, как будто их ещё не записали.
Мальчик или старушка из семьи ёлленов?
Я замкнул защитное поле, в надежде отразить смертельный импульс умуба и активировал Лучи в ладонях. Подобно ядовитому зверю, умуб расходует импульс только в случае необходимости: убить мозг жертвы, чтобы полностью завладеть её Огнём Жизни или защититься. Он никогда не убивает ради забавы, рассматривая нас только, как источник продления своей жизни и не испытывая удовольствия ни от общения, ни от убийства. Любые наши эмоции для него отвратительны, поскольку сам он не способен испытывать ни чувств, ни эмоций.
Я услышал шум в одной из комнат и зашел туда. Мальчик лет семи внимательно на меня посмотрел и кинулся в другую комнату. Языком ёлленов я не владею, поэтому говорить с ним было бесполезно. Мне показалось, что он и есть умуб, поэтому я стал преследовать ребёнка. Страх накатывал на меня волнами, но не парализовал, а, как будто заставлял действовать быстрее, чем соображать. В доме было множество смежных комнат и ни одного коридора. Комнаты, как бы, перетекали одна в другую, до некоторых нужно было добираться по лестницам, так как они прилепливались к острову, повторяя его естественный рельеф и находились в разных уровнях. Мальчик, похоже, играл со мной и водил кругами. Если я не мог его найти, он выглядывал откуда-то из-за угла, и я вновь шел за ним.
Но, когда настиг, почему то не рассёк его лучом, что-то меня остановило. Возможно тот факт, что мальчик остановился и как-то странно посмотрел в сторону сидящей в кресле старухи. Всё заняло секунды.
Я с силой отшвырнул ребёнка в смежную комнату, чтобы смертельный импульс не смог поразить нас двоих, и тут же ударил лучом старуху, неподвижно сидящую в кресле. Она казалась спящей или мёртвой, я не слышал Герта, но чётко чувствовал самого умуба. Этот его неуловимый звук ранее смешанный со многими другими и замаскированный, теперь стал доступен мне, я запомнил его и теперь узнаю среди толпы, как бы он ни прятался. Несмотря на быстроту реакции, я потерял время и умуб убил бы меня — для первой охоты это был слишком серьёзный противник, но всё обернулось иначе.
Я не сразу обратил внимание на каких-то насекомых, которые слетались к потолку. То, что я принял за рой насекомых, быстро окружило старушку, как будто накидывая невидимую сеть, в облаке частиц всё предстало в ином свете. Старушка-умуб распалась на несколько фигур. Я знал, что нужно сделать: выбрать среди них умуба и запаковать в контейнер. Саму испуганную колышущуюся туманную старушку я отмёл сразу, а два оставшиеся человека выглядели, как Герт. Один из них такой, каким я его знал при жизни, а другой — девушка из моего сна. Они оба с улыбкой смотрели на меня, а моё сердце чуть не разорвалось от боли утраты. Это всего лишь форма, зная, как я падок на внешнее, умуб пытается сбить меня с толку, но я чётко услышал его звучание, исходящее от Герта-мэй, и засосал его в контейнер.
Сирагонец собрался в форму, а оставшиеся фигуры исчезли. В следующее мгновение, частички сирагонца окружили меня, облепляя кожу и всё поплыло. Очнулся я уже на борту мини-лайнера, следующего к Таурусу: сирагонец доставил меня почти до самого дома.
В космопорте меня встретили сотрудники СБ и забрали контейнер. Почему же сирагонцы не оставили умуба у себя? Для них это было бы нарушение Священного Суверенитета. Преступник некогда относится к гуманоидной расе и появился он в Ягинуине именно потому, что в нашем социуме есть проблемы.
Отчуждённость — одна из них.
На место Килана придёт другой паразит потому, что ему есть чем поживиться. Необходимо устранить Причину на уровне общества, тогда и умубы не появятся более.
4.
После общения с сирагонцем, мне стало вдруг всё совершенно безразлично, я не чувствовал ни боли
