красным, голубым и, даже чёрным нескольких оттенков. Основную кислородную массу вырабатывают речные водоросли. Но вот стребусы меня удивили в самом деле. Это животные, очень похожие на бабуканов с маленькими головами, удивительно то, что они летают. Летают по настоящему, удерживая тела в воздухе своими огромными крыльями на прозрачных перепонках.
— Стребусы живут только на территории нашего поместья! — с гордостью заметила Аора, — Это вымирающий вид, но мы о них заботимся и размножаем в неволе.
Огромную территорию охраняют великаны-стражники с кожей голубого цвета. Как выяснилось, это побочный эффект употребления зелья, дающего возможность ночного видения. Аору посвятят в тайну зелья и многие другие, как только на свет появится её малыш и она примет Жезл Верховной Вершительницы сразу после этого всеми ожидаемого события.
— Не удивляйся, но это не напиток, а порошок, который надо нюхать.
— Откуда ты знаешь? Это тайна, и я тебе не говорила!
Я фыркнул и указал на маленькие резные коробочки, висящие на шнурках на шее каждого голубокожего великана. Эти стражники стоят у каждых ворот и ходят по дорожкам сада.
— Раньше ты не отличался наблюдательностью!
Вечерело, и Аора уговорила нас остаться на ночь в гостях. Я один ни за что бы не остался, но пугливая Аежка не согласится на ночную прогулку.
Остались.
Нам застелили огромные кровати в гостевых комнатах. Аежку Аора забрала к себе, а я спал один.
Утром я поблагодарил её за подаренный день — у будущей правительницы не так много свободного времени — и тепло попрощался. Аежку уговорили прокатиться в симпатичном закрытом автомобиле до дома.
С лёгким сердцем я вернулся и с тех пор почти не вспоминал Аору. Моя сестра та, что теперь и та, что живёт в моей детской памяти — два разных человека.
Всё предстало передо мной в ином ракурсе: я взрослый и должен принять решение относительно своего будущего. Мне неприлично оставаться в поместье родительского клана — нужно поступить на службу или заняться собственным делом. Пройдёт несколько лет, если посчастливится стать отцом, можно основать свой Клан или унаследовать отцовский…
Чего я, собственно, ждал? Наверное, только вчерашнего свидания с Аорой, тайно надеясь, что она пойдёт со мной. Я думал, предполагал, что она так же, как и я сильно тосковала по мне и хотела быть рядом.
Полное детство — как я мог ей предложить то, чего не изведал сам? «Пойдём, дорогая, туда, сам не знаю куда, да ещё и с малышом на руках».
Мне приснилось, что мы вместе убегаем, Аора — девочка легко несётся со мной рука об руку через поле. Нас преследуют великаны-стражники с голубой, сияющей в ночи кожей.
— Где твой малыш? — спрашиваю я её.
— Да вот же она!
Я оглянулся — рядом с нами бежит маленькая хрупкая девочка, похожая на куклу из коллекции фигурок. Её кожа была настолько тонкой и прозрачной, что можно видеть сеть кровеносных сосудов внутри. Коротенькие бесцветные волосики шевелил ветер, а на её кукольном личике со взрослыми глазами сияла безмятежная детская улыбка.
— Разве у тебя не должен был родиться мальчик?
— Должен? — фыркнула Аора — Я захотела девочку!
— Так не бывает!
— Это ещё почему? Теперь я Верховная Правительница и сама устанавливаю Закон. Недавно я издала Высочайший Указ, следуя которому, женщина имеет право сама выбрать пол собственного ребёнка, а не ждать милости от природы.
Действительно, кто, как не она, может что-либо изменить в таком постоянном и унылом порядке вещей? Во сне это казалось логичным.
Мы прибежали в парк к беседке, вознеслись по ступеням, почти не касаясь их, и устремились вниз…
Но там внизу — пустыня без края и больше ничего.
— Куда ты нас привёл? — кричит она, мы спускаемся бегом по лестнице и… ничего не происходит. Сейчас нас настигнут стражники и схватят.
Я проснулся — за окном день.
Аежка с нетерпением ждёт меня во дворе, она не забыла о нашем уговоре и молча топчется, приминая ножками молодые побеги, проросшие за ночь.
Я тайком отвёл её в старый сарай и показал Сарга. Маленькая сестрёнка пришла в восторг, обычно робкая и пугливая, смело трогала его и, даже, залезла внутрь, поглаживая бархатистую шкуру. Но, покататься отказалась из-за страха высоты.
Все обещания исполнены — меня больше ничего не удерживает здесь. Между мной и Той Стороной нет преград.
Рациональная сторона меня вопила о том, что я — полный идиот.
Не с кем поделиться своими идеями? — прекрасно, не придётся быть посмешищем после того, как я вернусь в ожогах из пустыни. Но в глубине меня, тихой и глубокой, кто-то знает, что ВСЁ ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ!
Я принял решение.
Последний раз сходил в город, накупил подарков имА и сёстрам, зашел в гости к соседям, поиграл со Снориком, вернул свитки, валяющиеся по дому, в разные хранилища. Всю ночь я провёл с Саргом, мы летали над городом, я приземлился на рыночной площади и прошелся пешком, затем бешеные гонки с манёврами по лесу. Возвратившись, немного поспал.
Сегодня восьмой день недели — сенандаин. Вся семья соберётся на обед во время которого будут обсуждаться разные дела: хозяйство, поручения, доходы, планы на предстоящую неделю и просто сплетни. Всё, как всегда…
Я умылся, даже поплавал, чтобы взбодриться после бессонной ночи, затем очень тщательно оделся к обеду. Соблюдая все самые тонкие приличия, я надел самую новую одежду. Зашел в пустой дом, где жил с имА до совершеннолетия, прошелся по пустой комнате и поднялся в мансарду, где располагалась спальня. ИмА в это время суетилась в ибабдхаме, отдавая распоряжения к обеду. На кровать я положил записку:
«Я собираюсь спуститься по этой лестнице сегодня. Спасибо за жизнь, которую ты мне подарила».
Если я не вернусь — она всё поймёт и придумает что-нибудь, сочинит официальную версию. Если я вернусь — это останется нашей тайной. Если записку найдёт кто-то, кроме неё — всё равно ничего не поймёт.
Вышел из дома и по тропинке зашагал в ибабдхам, смешиваясь по пути с нарядными домочадцами, идущими в том же направлении. Мой последний обед в кругу семьи. Я сидел, как во сне, не вникая в подробности дел, таких далёких от меня — никаких чудес с особым состоянием — я спал не больше двух часов за эти сутки. Ушел, не дожидаясь послеобеденной беседы, плавно переходящей в ужин — нет смысла оставаться дольше там, где меня ничего не держит.
Одет я прилично (глупо надеюсь, что традиционность в одежде совпадает на обеих сторонах), поэтому не стал заходить домой, а сразу покинул поместье и направился к трамвайной станции, около остановок тележки притормаживают, но не останавливаются полностью, нужно быть в хорошей форме, чтобы пользоваться гражданским транспортом. Через два часа и три пересадки я был в том самом парке на краю пустыни у самой границы нашего мира.
