2
Праздники закончились, и я оказался один, а все остальные вернулись к обычным повседневным заботам. Став совершеннолетним, я не мог оставаться в доме имА и попросил временно отдать мне двухэтажный домик с плоской крышей, в котором жила Аора. На него никто не претендовал — женам иБаба строят новые дома, это увеличивает территорию поместья, а значит выгодно клану. Я мог поселиться в одном из корпусов Ибабдхама, заняв весь этаж, если решу стать наследником, а всё велось именно к этому. Я сам предпочитал уйти странствовать, познавать жизнь самостоятельно, а родное поместье, сыном которого я останусь навсегда, будет ждать моего возвращения.
Я ходил по комнате, вкушая её запах с ароматом туникуса и очень тосковал. Аора была рядом всегда, всю мою жизнь, каждый день с момента рождения, нас нянчили одни няни, мы пили воду из одного колодца. Сестра была естественно незаметна и всепроницаема, подобно воздуху, который вдыхаешь. Без неё не свершилось ни одно моё событие, начиная с первых шагов, не остался не замеченным ею ни один поступок, она всегда была свидетелем всех моих маленьких и больших побед и разочарований.
Жизнь разорвала нас резко и неумолимо — всего неделю назад было всё, как всегда, мы вместе нырнули в озеро…
Очень часто мы, заигравшись, оставались вместе на ночь в этом самом домике, где я сейчас живу один. Мы в обнимку лежали и болтали о чём-нибудь до тех пор, пока ночь не гасила её разум сном. Её имА, ещё живая в те времена, застав нас утром в одной постели обнявшимися только умилялась. Уж ей-то было точно известно родственники мы или нет.
Я один, потерявший половину себя самого. Во мне бьётся половина сердца, я хожу одной ногой и действую одной рукой, улыбаюсь одним уголком рта, слеза катится из одного глаза, а второй всем показывает мою несокрушимую мужественность. Слышит только одно ухо (разумеется, только то, что хочет услышать, игнорируя все остальные советы и замечания) и мысли исходят из правого полушария, избегая рациональной логики.
Рыдающий внутри и спокойный внешне, я стою у окна и смотрю на резервуар с водой, где татают нашу ношенную одежду, чтобы удалить с неё грязь и пот. Пруд находится прямо напротив окна. Татальщик слил всю воду ещё вчера, она шумно стекла по выводящему каналу куда-то вниз. Затем он вынул использованную траву, наполняющую всю воду ароматом, перебивающим специфический запах слизи таты. Он несколько часов выносил её охапками и складывал в тележку, затем начисто выгреб скребком уложенное глянцевыми камнями дно резервуара.
Несколько девушек принесли траву в корзинах и стали раскладывать на высушенном дне, среди них была одна из жен иБаба — Суани, молодая, но далеко не последняя, поэтому быстро забытая. Младший напарник Старха принёс татау и посадил её на дно, она заёрзала, устраиваясь поудобнее. Тата — крупные земноводные существа с перепончатыми короткими лапами. Ярко-желтого цвета с фиолетовыми пятнами, у них скользкая слизистая кожа с мыльными свойствами.
Будучи сытыми, они со дна высовывают на поверхность воды дыхательные хоботки, похожие на цветы и вдыхают воздух, шумно выдыхая под водой множеством пузырей. Их слизь, смешиваясь с пузырьками, образует обильную пену. При этом их большие, размером с пятилетнего ребёнка, грузные желеобразные тела вибрируют: та-та-та-та-та….
Бельё укладывают в корзины редкого плетения и на верёвках опускают в бассейн. Помокнув какое-то время в озере с татами, одежда очищается и приобретает приятный запах. Слизь отдельно выполаскивают в проточных каналах. Но, если этого не сделать, вещи всё равно будут чистыми, только немного жесткими от высохшей слизи — она не ядовита.
Татальщик — мужская профессия. За этими животными нужен уход: кормить, чистить и при этом переносить тяжелючих тварей из бассейна в их садок, они сами почти не двигаются. В естественной среде, таты обитают в проточных водоёмах, приносящих им пищу в виде впавших в ступор от свойств слизи, мелких рыбок.
В Кланах, даже уважаемых и зажиточных, принято работать всем членам семьи наравне с наёмной прислугой. Любая деятельность не унижает человека, а приближает его к Творцам.
Нужно закончить весь процесс до темноты, успеть выполоскать и, если повезёт — высушить или надёжно спрятать бельё, иначе итанки украдут одежду, а она дорого стоит, так как, сложна и трудоёмка в изготовлении. Вокруг резервуара с бельём всегда дежурят женщины — итанки морочат только мужчин.
Суани вместе с другими девушками носит траву и наслаждается обществом татальщика. Я не знаю как зовут нашего нового помощника, но он так смотрит на Суани, что становится понятным — между ними вспыхнула искра страсти. Он обнимает взглядом её склонённую за работой фигуру, их руки на какое-то мгновение соприкоснулись никому не заметным движением, когда он сажал татау на дно.
Эту ночь я не спал, короткое дневное забытьё не принесло облегчения моей мающейся душе. Время тянется бесконечными изматывающими часами ничего не далания. Дело не в том, что нечем заняться — внезапно лишившееся смысла, всё валится из рук.
Сегодня нужно сходить в дикий лес за инобиусом, выращивание и собирание этого растения — незаконно. Для приготовления напитка нужно всё растение целиком, с листьями и корневой системой. Настойка или отвар инобиуса подавляет инстинктивный страх темноты и сонливость, свойственные всем иуби, он открывает ночное видение, но при этом разрушает психику, если его употреблять часто.
Зачем мне нужен отвар, если я и так вижу ночью и способен не спать?
Он нужен не мне, а тем, кого я сопровождаю сквозь ночь. Инобиус временно открывает ночное видение, но, не являющееся естеством жизни иуби, оно у них работает как-то не так. Их восприятие реальности в момент опьянения сильно отличается от моего. Страх притупляется, сонливость исчезает, но, для того, чтобы ориентироваться, нужно учиться владеть иным пространством, на это нужно время, которым опоённые не располагают. Я гарантирую прибытие клиента к назначенному месту, если действие напитка завершилось, я дотащу, донесу, дотолкаю, в крайнем случае, дам ещё немного напитка. Но, ошибаюсь я редко и даю только количество инобиуса, нужное для преодоления расстояния.
Я не интересуюсь. зачем кому-то куда-то ходить ночью. Чаще всего это искатели незаконных свиданий, Принадлежащие обоих полов. С тех пор, как Аора встречается с мужчинами, я гуляю ночами и отсыпаюсь днём. Несколько раз она просила меня проводить её, но кто-то уговорил её не делать этого — инобиус опасен для человека, особенно для организма потенциальной матери. В те времена мы оба были слишком глупы и неопытны, чтобы понять это. Каким образом люди узнали мою тайну — неизвестно, но отчаянные смельчаки передавали мне записки или связывались по трансфонной сети. Мне всегда щедро платили за мои услуги, особенно да молчание. Чаще всего я отдаю Чешую Дракона имА или Аоре или покупаю им подарки, ведь единственный сын и так имеет всё, что захочет.
Себе я покупаю оружие, к которому питаю слабость, это ножи разной длины, мечи и стиноги (палка или булава на цепи с аккумулирующим разряд кристаллом внутри).
Запасы инобиуса иссякли, за растениями нужно идти в лес. Любая местность без присутствия человека дичает и зарастает буквально за несколько дней — древовидные травы во влажной почве довольно высокими ростками — копьями торчат к утру по всему поместью. Их вырывают с корнями или срезают, освобождая пространство жизни людей от растительной оккупации. Большинство молодых стеблей годятся в пищу, так что есть и хорошая сторона этого явления — за салатиком к завтраку не нужно далеко ходить. В Кслантенале никто не работает за еду и не дерётся за неё. Ценным является положение в обществе, статус, а одежда только показывает этот статус, хотя и дорога сама по себе.
Костюм, не подобающий статусу — нарушение закона.
Ночью лес небезопасен, но манит меня своей красотой и щекочет нервы неведомой опасностью. Это было безотчётно — вдруг со мной что-то случится? Нечто, что прервёт мою жизнь и прекратит внутреннюю боль.
Из чего именно исходила опасность? Каждый знает, что ночью в лес ходить недопустимо, ни у одного здравомыслящего иуби не может возникнуть сама эта противоестественная идея. Спросить о том, чего
