Скрытое огненной тканью лицо повернулось в сторону Ормата. Хотя глаз и не было видно, но он мог бы поклясться, что взгляд типа в алом нацелен точно на него. У Ормата мороз прошел по коже, ноги сами попытались шагнуть назад, но ставшая вязкой масса людей не давала сделать сдвинуться с места. Он задергался, пытаясь хоть как-нибудь протолкаться. В ухе раздался тихий смешок Петра:
- Ты ведь не думаешь, что он бросится на тебя у всех на глазах?
Служитель отвернулся и прошел дальше, парень облегченно выдохнул. Толпа оттаяла, и великан немедленно зашагал к одному ему ведомой цели. Ормат, для которого базар после встречи с Алым потерял половину очарования, торопливо пробирался следом. Страшно хотелось обернуться, но он сдерживался, убеждая себя, что странный холодный взгляд, упершийся ему между лопаток, плод его воображения.
Ормату казалась, что Петр нарочно петляет по базару, что-то высматривая. Если и так, то он был ему только благодарен, ощущение странного клейкого взгляда, наконец, исчезло, и Ормат вздохнул свободней.
- И какой смысл в маскировке, если вырос такой большой и толстый?! – неожиданно пробормотал голос Петра в его ухе.
Поморщившись, Ормат решил, что великан просто думал вслух. Уверенно раздвигая толчею утесами плеч, гигант направился к окруженному плотной толпой помосту, с которого доносился ритмичный перестук барабанов.
Пробившись следом, он увидел на полутораметровом возвышении четырех танцующих девушек. Из одежды на стройных красавицах были сложная лазурно-алая татуировка, широкими мазками стекавшая с левого плеча к лодыжке и невесомые повязки на бедрах. Бирюзовые, черные, красные, изумрудные пряди буйно развивались на ветру, мускулистые ноги легко шуршали по пластику. Суетившиеся у края помоста работники в кожаных безрукавках устанавливали столбы, готовясь натянуть полог, а пока крупные оранжевые капли стекали по крутым изгибам фигур или разлетались мелкими сияющими брызгами, когда девушки проделывали особенно быстрое па.
Нарушив собственный запрет, Петр откинул на спину капюшон, смело подставляя лицо фальшивому дождю. Взгляд янтарных глаз скользил по телу танцующей впереди очень красивой танцовщицы с бирюзовыми волосами. С тем же безразличием великан мог бы смотреть на любой из столбов будущего навеса.
Почуяв состоятельного клиента, к гиганту подскочил крючконосый купец в красном платке, повязанном по самые брови.
- Внимание почтенного господина привлекла Звездный Цветок? Поистине, достойный выбор. Кожа нежная, как саудовая ткань княжеского сорта, на любовном ложе неутомима, как молодая кобылица с Великих равнин, а когда вас обнимут эти крепкие бедра… нет, это нужно испытать! Двенадцать тысяч монет – поистине, сущая мелочь за ночь с таким сокровищем…
Не удостоив лопочущего купца даже мимолетным взглядом, великан молча развернулся и зашагал прочь. Ормат недоуменно пожал плечами, он уже понял: все городские – сумасшедшие, а Петр – все равно, что городской.
После странного эпизода у помоста великан вдруг резко ускорил шаг. Ормат едва поспевал за ним, поминутно нарываясь на злобные тычки и ругань. Через несколько минут такой гонки Петр вывел его к узкому, пахнущему сыростью переулку на границе базара.
- Теперь отступи от меня на тридцать шагов, - приказал голос в ухе.
Подчинившись, Ормат позволил великану углубиться в темное безлюдное ущелье. У высоких облупленных стен громоздились осыпающиеся кучи мусора. Порой шуршащие груды превращались в настоящие баррикады, перегораживая дорогу от стены до стены. Петр через такие просто перешагивал, а Ормат перепрыгивал, ему совершенно не хотелось по колено тонуть в противных склизких кучах. Из ваяющихся у стен подозрительных пластиковых баков вытекали еще более подозрительные глянцевито- черные, резко пахнущие лужи. Он обходил их, прижимаясь боком к сырым стенам, осторожно ступая сандалиями по хрустящим мусорным тропинкам. Его не отпускало чувство, будто он идет по какой-то кишке, в которую извергаются отбросы, не переваренные городским чревом. От этой мысли Ормата мутило, и он старался смотреть только прямо перед собой, следя за мелькающей вдалеке массивной фигурой Петра. Гигант сильно вырвался вперед и частенько скрывался из виду за крутыми поворотами.
Раздавшееся в ухе тихое гудение заставило Ормата удивленно нахмуриться.
- Старший, я очень занят, если это не срочно… Понятно, слушаю… Занятно, старший. Не так давно меня о том же спрашивал небезызвестный вам Абидаль. Я могу лишь повторить уже сказанное. Меня тогда не было в нашей Восточной Обители. Я располагаю лишь слухами… Что? Нет. Моя скорбь, конечно, безмерна, но, боюсь, я не могу осознать всю серьезность несчастья. Быть может, вы забыли – никто не счел нужным посвятить меня в суть проекта.
В последних словах Ормату почудился упрек, возможно Петр хотел, чтобы загадочный собеседник тоже его ощутил.
- Замену? Да, конечно, старший. Я немедленно приступлю, но это будет… Что значит, уже есть? Какой объект? – теперь голос великана источал настороженность.
Несколько минут прошли в молчании, Ормат подумал, что разговор закончен, когда вновь услышал певучую речь Петра:
- Осмелюсь заметить, старший, этот объект совершенно другого рода, и я не представляю, как… Повинуюсь, старший.
В ухо Ормата ударил резкий щелчок, сменившийся тягучим скрипом, как будто что-то стиснули в кулаке и собирались раздавить. Снова шуршание в сопровождении быстрого злого выдоха:
- Где-то мы прокололись, молодой человек, - проворчал великан, на сей раз обращаясь явно к Ормату. – Серьезно прокололись.
- В чем прокололись? – напряженно спросил вконец запутавшийся парень.
Ответа он так и не дождался. Дальнейший путь проходил в глубоком молчании. Ормат нервно почесал затылок, у него снова возникло ощущение чужого взгляда, почти такое же, как на базарной площади. Он уже почти отрыл рот, чтобы пожаловаться Петру, но в последний момент упрямо стиснул зубы. Не хватало еще выставить себя идиотом.
Несколько раз Ормат останавливался, притворяясь, что споткнулся, и украдкой бросал тревожный взгляд через плечо. Увидеть получалось только совершенно пустой переулок. Иногда краем глаза ловил какое-то движение, но, всякий раз оказывалось, что это просто ветер тащит дрожащий обрывок посеревшей бумаги.
Ормат раздраженно дернул плечами. Провел на улице всего пару часов, а уже сделался таким же чокнутым, как и все городские. Заразно это, что ли?!
Несмотря ни на что тревожное чувство продолжало гудеть, как тонкий лист металлической кровли, на осеннем ветру.
Неожиданно ему померещилось смутное шевеление. Будто тонкая тень стремительно отделилась от грязной мостовой и проскользнула мимо него.
Почудилось?
По химическому озерцу, широко растекшемуся перед поворотом, за который недавно свернул Петр, пошли быстрые круги, словно… словно кто-то в него наступил!
Выбросив из головы безумие происходящего, он промчался по глубокой – до колен – холодной луже, подняв облако тяжёлых брызг
Повернув, он увидел Петра. Великан стоял неподвижно, склонив голову в глубокой задумчивости. Это Ормат отметил мельком, всё его потрясенное внимание приковал к себе мерцающий расплывчатый силуэт, медленно приближающийся к гиганту со спины. Временами силуэт исчезал, словно сливаясь со стенами, а через миг снова возникал уже на шаг ближе к цели. Петр явно ничего не замечал. Он набрал в легкие воздуха для крика, но когда в крадущихся тенях злобно блеснул металл, понял, что безнадежно опаздывает.
С диким воплем он швырнул себя в сплетенье теней. Когда его пальцы сжались на чем-то твердом, Ормат испытал такое облегчение, словно уже победил в схватке – его противник не был бестелесным духом. Пустота, отчаянно вырывавшаяся из захвата, больше походила на мускулистого мужчину, завернувшегося в свободную скользкую ткань. Потянувшись к блестящему в пустоте клинку, Ормат вцепился в невидимое, но
