– Я очень ценю твой тонкий английский юмор. Он где-то сродни нашему мексиканскому. Но дело в действительности идет о сущих пустяках, на которые не потребуется даже копейки.
– Если это действительно обстоит именно таким образом, то готов выслушать.
– В Лондоне живет один русский бизнесмен Михаил Пономарев. Ты не слышал о таком? Кажется, ваш концерн находится с ним в партнерских отношениях.
– Именно так. Я с ним хорошо знаком. Одно время он устраивал в своей загородной резиденции светские балы. Дважды я побывал на его роскошной яхте. А еще у него всегда отличный коньяк! Могу сказать, что мы находимся в приятельских отношениях.
– Тем лучше, это значительно упрощает задачу. Мне бы хотелось, чтобы ты организовал мне с ним встречу…
– Нет ничего проще! – с готовностью отозвался Бронс.
– Подожди, это еще не все. Мне бы еще хотелось, чтобы ты нашел аргументы, чтоб он выполнил одну мою маленькую просьбу.
– Что это за просьба?
– Я ему скажу при встрече.
– Она такая же маленькая, как предыдущая?
– Разумеется!
– Тогда считай, что я его уговорил. Чтобы он был более сговорчивый, у меня имеется, что предложить ему взамен.
– Превосходно, я бы хотел с ним встретиться во вторник. Это возможно?
– Полагаю, он мне не откажет. Где бы ты хотел с ним увидеться?
– Можно пообедать в ресторане «Парнас», там и переговорить.
– Узнаю дона Писрро, там ведь подают великолепное вино.
– А еще там самая лучшая кухня во всей Британии. Если у него будет встречное предложение, я не против.
Дон Писрро отключил телефон. Подняв курительную трубку, он обнаружил, что табак потух. Запалив его вновь, он втянул дым глубоко внутрь, разогрев легкие, а потом выдохнул прямо перед собой тоненькую струйку.
Глава 6
Два черных лебедя
У Пономарева с Мартином Бронсом сложились приятельские отношения. И это при том, что в первую встречу тот произвел на Михаила Степановича скверное впечатление – от него так и потягивало английской чопорностью, как будто бы между ними стояла не пара бутылок дорогущего виски, а возвышалась крепостная стена. Нужно было опустошить полведра спиртного, чтобы добиться требуемого контакта. Через полтора часа посиделок выяснилось, что Мартин не британский форт, как показалось поначалу, а вполне нормальный английский джентльмен. Раскрасневшийся, невероятно громкоголосый, сдвинув галстук в сторону, англичанин громко рассказывал препохабные анекдоты. В общем-то, мало чем отличался от всякого российского коммерсанта, на которого блага посыпались золотым дождем.
Впрочем, все-таки разница присутствовала…
Мартин Бронс был из той категории счастливчиков, которым благосостояние досталось с рождения, и он смутно догадывался о том, что жилище может быть меньше, чем в двадцать спальных комнат, и что часы за сто пятьдесят фунтов стерлингов могут быть совсем не хуже, чем за десять тысяч. Ну, разве что бриллиантов в последних будет побольше. Но если основательно покопаться, то между ними обнаруживалось немало общего. Поэтому неудивительно, что после четвертой бутылки виски они напрочь стерли национальные и социальные границы и хлопали друг друга по плечу, как это заведено между близкими приятелями. Так что в тот памятный вечер они остались чрезвычайно довольны знакомством. Не было ничего удивительного в том, что дружбу они решили продолжить и через недельку встретились в фешенебельном ресторане. Трудно было сказать, в чем проявлялся интерес Бронса к русскому коллеге (возможно, он просто отыскал в нем родственную душу), но Пономарев вполне конкретно рассчитывал с его помощью протиснуться в крупный английский бизнес. Дважды они пытались затеять совместное предприятие. Первый раз думали заняться металлопрокатом, а во второй раз Пономарев решил поставлять в Британию бокситы. Однако тщательно рассчитанный план срывался в самую последнюю минуту по вине Бронса, тот просто не верил в сверхприбыли и брался за предложение американцев, быть может, не такое заманчивое, но всегда верное и несущее пусть небольшой, но постоянный прирост. Однако Пономарев был убежден, что их знакомство наверняка должно вылиться в нечто серьезное. И когда Бронс связался с ним в очередной раз, то он подумал, что тот решил отправить подальше своих американских партнеров и всерьез переориентировать свой бизнес на Сибирь.
Звонок Бронса был неожиданным. Хотя бы потому, что вечернее время в Англии считалось такой же неприкосновенной собственностью, как частная, и ни один британец без особой нужды не наберет после восемнадцати ноль-ноль номер коллеги. Чтобы такой звонок состоялся, на кону должны стоять весьма важные вещи. Список их не столь велик: первая – большие деньги, вторая – угроза деловой репутации и третья – мировая война. Пономарев гадал, какая именно из них подвигла Бронса обратиться за помощью к русскому. Но когда Мартин поведал ему о причине своего звонка, то разочарование разлилось на целое море. Свою толстую задницу тот поднял только для того, чтобы убедить его встретиться с каким-то начинающим мексиканским политиком. Причем тот даже не пожелал сообщить о причине своего интереса к нему, тем самым напустив таинственности. Михаилу осталось лишь гадать, в чем состоит истинная причина. Взяв с Пономарева слово, что тот непременно откликнется на просьбу его мексиканского друга, Мартин Бронс расслабленно рассмеялся, как если бы выиграл миллион фунтов стерлингов. У Михаила Степановича отчего-то сложилось ощущение, что так оно и было в действительности.
Едва он положил трубку, как прозвучал очередной звонок.
– Это мистер Пономарев? – услышал он вкрадчивый голос на хорошем английском. Только внимательно вслушавшись, можно было отметить испанский акцент.
– Именно так. Прошу прощения, а с кем имею честь беседовать?
– Это вас беспокоит господин Писрро. Вам не сообщал обо мне господин Бронс?
– Ах, вот оно как, – даже не удивился Михаил Степанович. – Он мне только что звонил. У меня такое ощущение, что вы сидите с ним за одним столом.
– Ха-ха! – раздался натянутый смех. – Видно, вы очень остроумный человек. В действительности мы находимся в противоположных концах города. У вас будет время, чтобы встретиться со мной завтра? Буду вам очень признателен.
– Не возражаю.
– В какой час вам удобно?
– Давайте встретимся где-нибудь около восьми вечера.
– Договорились. Может, вы хотите поужинать? Предлагаю ресторан «Парнас».
– Это излишне. Я просто хотел подышать вечерним воздухом, – отозвался Пономарев.
– Где вы предлагаете встретиться?
– В Гайд-парке. Говорят, в прошлое воскресенье парк облюбовала парочка черных лебедей. Мне не терпится взглянуть на них.
– Вы большой романтик.
– Да, в нашем деле без этого никак нельзя.
– Гайд-парк как раз недалеко от гостиницы, в которой я остановился. Как же мы с вами найдем друг друга?
– Я буду стоять у входа. В правой руке у меня будет газета «Гардиан».
– Кажется, я догадываюсь о ваших политических пристрастиях.
– Возможно.
– Это чем-то напоминает встречу шпионов.
– Шпионов? Мне это подходит! В свое время я не наигрался в «казаков-разбойников».
Устроившись на лавке близ входа, Михаил Степанович, стиснув газету в руках, принялся внимательно всматриваться в каждого входящего. Почему-то воображение рисовало высокого худощавого мексиканца с черной шевелюрой и горящим взглядом, способным наповал сразить любую
