то вроде принуждения. Иначе, как только Виктор уйдет, менеджер очнется и собственноручно отменит доставку. Тебе такое не приходило в голову?
— Как-то даже не подумала, — призналась Элви. — Надо будет разузнать поподробнее.
В комнате повисло молчание. Потом Мейбл приготовила халат и книжку. Элви повернулась к двери.
— Не буду тебе мешать. Пожалуй, я тоже приму ванну.
— Спокойной ночи, — пожелала Мейбл.
— И тебе. — Выскользнув в холл, Элви плотно прикрыла за собой дверь и отправилась к себе. Она уже принимала сегодня душ, но поваляться в ванне, полной пены, — совершенно другое удовольствие.
Элви зашагала быстрее. У нее появился новый набор для ванны, который следовало опробовать. Ванильная пена и лосьон для тела «Крем-брюле» после ванны. От одной мысли о ванне по телу побежали мурашки. Ей нравилось нежиться в пене. В прошлом ванная комната очень часто становилась тем местом, где можно было насладиться покоем и уединением. Но все равно в какой-то момент личные трагедии, заключавшиеся в том, что нечего надеть на вечеринку на следующие выходные или что куда-то запропастился сыр чеддер, заставляли дочь и мужа колотить в дверь ванной.
Элви грустно улыбнулась воспоминаниям. Если бы она тогда могла представить, как мало им осталось, она наслаждалась бы каждой минутой, проведенной с ними.
Отогнав печальные мысли, Элви закрыла дверь в ванную, отыскала полотенце и банную простыню и разделась. К этому времени вода налилась почти доверху. Элви завернула краны, а потом ступила в горячую пенную воду и, легко вздохнув, осторожно опустилась в нее.
Да, это было роскошно!
— Мне послышалось, или Элви действительно сказала, что пойдет и отопрет дверь?
Виктор видел, как Алессандро снова вернулся к костру. Он сидел и делал вид, будто слушает, как Харпер живописует Ди-Джею их приключение с Элви в мебельном магазине, однако его мысли занимало другое. Следовало каким-то образом добиться от Элви объяснения, как она стала случайным вампиром. По ее уклончивому поведению было ясно, что ей не хочется говорить больше того, что она уже сказала. Но именно в этом заключалась цель его поездки. Ему не хотелось давить на нее, заставлять вспоминать то, что доставляло боль, однако надлежало разобраться с этим вопросом до конца.
Он понимал, что сегодня нужно было усадить ее напротив себя и задать ей несколько серьезных вопросов, а не устраивать позднюю экспедицию в магазин, идя у нее на поводу. Она постоянно чем-то удивляла его, отвлекала внимание, появляясь то тут, то там, как колибри в саду. А он с готовностью крутился возле нее, изо всех сил стараясь исполнять ее желания, вместо того чтобы пришпилить ее крылышки к земле и заняться своими непосредственными обязанностями исполнителя. С ним давно не случалось такого, чтобы женщина завладевала им настолько, что он забывал о деле. Во всяком случае, с тех пор, как его назначили на эту должность лет триста тому назад.
— Она так и не открыла? — спросил Ди-Джей, вновь привлекая внимание Виктора к разговору мужчин.
Когда Алессандро покачал головой в ответ. Виктор нахмурился и посмотрел на верхние окна дома. Свет на половине Элви зажегся добрый час назад. После их краткого визита к ней в комнату прошлой ночью он знал, что это окно ее ванной. И в нем все еще горел свет.
Он открыл рот, чтобы предложить Алессандро сходить и постучать в дверь ее лоджии, но передумал и встал. Если кто-то и побеспокоит ее в собственной спальне, то это будет он. Тем более сейчас самое удачное время добраться до начала истории с ее обращением.
— Пойду посмотрю, что там, — проворчал он и пошел от огня.
Элви не закрыла дверь лоджии, когда проходила через нее, а лишь прикрыла за собой переднюю дверь с натянутой сеткой, но и ее не стала закрывать на замок. Сейчас Виктор смотрел через сетку на открытую дверь, стоял и хмурился. В спальне было темно.
Он легко постучал в дверь, подождал, потом снова постучал, немного громче. После того как и на третий стук никто не отозвался, Виктор потоптался в нерешительности, а затем проскользнул на лоджию. В комнате, вероятно, никого не было. Следовало побыстрее проскочить через нее, спуститься вниз и отпереть кухонную дверь, а потом найти Элви и поговорить с ней.
Виктор уже бесшумно проскользнул до середины комнаты, двигаясь к двери, ведущей в холл, когда справа неожиданно отворилась другая дверь. Ноги у него приросли к полу, а голова повернулась на стук.
Из ванной вышла Элви, с откинутыми назад влажными волосами, прикрываясь лишь полотенцем. Очень маленьким полотенцем!
Виктор судорожно глотнул. Все мысли о разговоре моментально вылетели из головы, когда его взгляд обежал каждый дюйм обнаженной плоти. В поле зрения сначала попала голова, потом плечи, потом руки. Взгляд заметался, когда коснулся груди, прикрытой полотенцем, а потом прошелся вниз, по ногам. Полотенца не хватило на добрых две трети бедер, на колени и икры.
Его сосредоточенное созерцание было прервано, когда Элви увидела его. Из рук у нее выпал маленький сверток, а она приготовилась закричать.
— Не пугайтесь, это я, — бросился успокаивать ее Виктор. — Мне понадобилось пройти через комнату. Вы забыли отпереть дверь внизу. Я стучал, но никто не ответил, поэтому подумал, что прошмыгну по-быстрому и спущусь вниз.
— О! — Элви перевела дыхание и успокоилась. — Я... Вы напугали меня. Я не ожидала... — Она замолчала, посмотрев на упавший сверток. Придерживая на себе полотенце одной рукой, другой подобрала его и выпрямилась. Тут из свертка что-то выскользнуло и полетело назад на пол. Виктор кинулся подбирать.
— Я подниму. — Он бухнулся на колени и схватил какой-то клочок шелка. Голова варила медленно, поэтому он не сразу сообразил, что это красные шелковые трусики. Сообразив, поднял голову и виновато посмотрел на нее. Но его взгляд наткнулся на ее голые ноги. Красивые ноги! Они были белыми и изящными. Покрытыми капельками воды, которые она забыла вытереть. Капельки висели с внутренней стороны над коленями. У него вдруг возникло сумасшедшее желание наклониться вперед и слизнуть их языком.
Тихий вздох, который издала Элви, вернул его к действительности. Виктор заставил себя подняться, держа перед собой часть ее одежды.
— Ваши... э-э-э...
Покраснев до корней волос, Элви забрала у него интимную деталь и пробормотала:
— Спасибо. Простите, что забыла отпереть дверь.
— Да-да. — Виктор не отрывал глаз от ее губ.
Тут была еще одна капелька воды, как раз в середине нижней губы. Ему до боли захотелось прижаться к ней губами и выпить эту капельку.
Выражение лица у нее было смущенным и каким-то неопределенным. Но он мог слышать, как билось ее сердце, как оно забилось сильнее в его присутствии. С ним происходило то же самое, понял он.
— Виктор? — Его имя прозвучало, словно вздох. Но его было достаточно, чтобы капелька сдвинулась вперед. Не давая ей упасть, Виктор подхватил ее губами. Вместе с капелькой воды он завладел ее нижней губой.
Элви тихо ахнула от изумления, и Виктор осмелел. Он целиком накрыл ртом ее губы, проведя языком между ними. У них был вкус сладкой ванили. От Элви исходил аромат домашнего печенья. Виктор был готов съесть ее. Такой реакции он не помнил за собой со смерти жены, не заметить ее было невозможно. Поддавшись собственному влечению, он языком заставил ее шире приоткрыть губы, одной рукой запрокинув ей голову, а другой обняв за талию и прижав к себе.
Элви тихо застонала и не отстранилась. Она гладила его руки и, перехватив, сжала ту, которая, соскользнув с талии, поползла вниз, явно рассчитывая забраться под край полотенца, прикрывавшего аккуратные ягодицы.
Топот шагов по лестнице, ведущей на галерею, заставил его остановиться. Отстранившись, Виктор посмотрел на открытую дверь в лоджию и выругал себя за то, что не закрыл ее. Ему пришлось отпустить Элви и отступить в сторону. И сразу же кинуться за полотенцем, которое начало сползать с нее на пол.
