— Я болела болезнью Боткина, — соврала Даша.
— Так бы и сказала. Значит, так. Сейчас же садись в мою машину, заедем к тебе домой, заберем амбулаторную карточку и покажем в пункте переливания крови.
У Даши земля ушла из-под ног, а тело мгновенно обдало жаром.
— Я… Я… Я не могу показать вам карточку, — ответила она, опустив голову.
— Даша, я хочу знать правду, — сухо сказала Алла Ивановна.
Даша молчала, готовая вот-вот расплакаться.
— Ты хочешь со мной поссориться?
Даша отрицательно покачала головой.
— Если тебе нужна работа и ты хочешь остаться в моем отделении, скажи правду, и мы забудем об этом неприятном инциденте, — настоятельно посоветовала Алла Ивановна.
Даша не знала, на что решиться, и продолжала молчать.
— Я требую, я настаиваю, чтобы ты все объяснила! — тоном, не допускающим возражений, сказала Алла Ивановна и добавила: — Будешь сидеть здесь до тех пор, пока не заговоришь. Не испытывай мое терпение, Даша.
— У меня СПИД, — прошептала Даша, пытаясь сдержать мелкую дрожь в руках.
— Что-что? СПИД?! О-па! Приехали! — Алла Ивановна помолчала, пытаясь осмыслить услышанное. — Вот это новость! — сказала она и принялась расхаживать по кабинету.
Даша с ужасом ждала ее вердикта.
— Я понимаю, что это страшная болезнь, — наконец произнесла Алла Ивановна, усаживаясь за стол. — Я знаю, что тебе очень тяжело… Ты была хорошим работником…
Даша все поняла. «Слово «была» — прошедшего времени, — с грустью подумала она. — Значит, я уже не работаю здесь».
— …Твоей трудоспособности и исполнительности могла бы поучиться любая медсестра отделения, — продолжала заведующая. — Но, к сожалению, наше общество еще не готово жить рядом с такими больными, как ты… Не буду кривить душой, я тоже.
— Спасибо за честность, — сказала Даша, поднимая голову.
— Обещаю тебе, что этот разговор останется между нами. Ты сможешь устроиться на работу… в другом месте. И о твоей проблеме не будет знать ни одна живая душа. Да ты и не говори никому — все равно не поймут. А если и сделают вид, что поняли, то все равно будут от тебя шарахаться.
— Я уже привыкаю к этому. Мне сейчас написать заявление?
— Да. Напиши вчерашним числом, чтобы у меня не было проблем с донорством. А за сегодняшнюю смену я доплачу тебе из своей зарплаты.
— Не стоит. Дайте мне лист бумаги и ручку, — уже совсем спокойно попросила Даша.
Вечером в интернате ее ждал еще один «сюрприз». В раздевалке она лоб в лоб столкнулась с хозяйкой бывшей квартиры.
— А ты что здесь делаешь, Даша? — удивилась та.
— Веду кружок вязания. А вы?
— Устроилась ночным сторожем в хозблок, — ответила та.
Это было последнее занятие группы. Девочки со своими первыми готовыми изделиями встретили Дашу радостными возгласами.
— Что, не терпится нарядиться? — спросила она.
— Гладильные доски, марля, вода — все готово, — доложили девочки.
Даша объяснила, как нужно стирать и сушить вязаные вещи, и только потом разрешила приступить к утюжке готовых свитеров и кофточек. Потом она сидела на старом диванчике и наблюдала, как девочки одевались, какими восторженными и счастливыми были их лица, как в глазах вспыхивали огоньки гордости и удовольствия. Они долго крутились у старого зеркала на стене, и сердце Даши заполнил покой. Она достигла своей цели, подарив пусть маленькую, но радость этим детям-сиротам, и от этого ощущала свою востребованность и полезность. Даша думала о том, что сейчас она счастлива. И пусть эти минуты продлятся совсем недолго, ей надо учиться быть счастливой несмотря ни на что.
Девочки проводили Дашу до раздевалки и со смехом побежали наверх, в свои спальни. Даша надевала шубку, раздумывая о том, куда пойти просить денег для занятий со следующей группой.
— Даша! — услышала она за спиной голос директора и с улыбкой повернулась к ней.
— Вы видели девчонок? — спросила Даша.
— Они радуются, как малыши новой игрушке, — сказала Марина Александровна, почему-то не улыбаясь, как обычно.
— А я уже думаю о новой группе…
— Ее не будет.
— Почему?
— Мне все рассказала наш новый ночной сторож.
— И что же она сказала? — горько усмехнулась Даша, заранее зная ответ.
— У тебя… тяжелая болезнь…
— СПИД. У меня СПИД. Ну и что с того?
— Ты могла пораниться спицей, а потом девочки…
— Не утруждайте себя объяснениями, Марина Александровна, — ответила Даша, глядя ей в глаза. — Мне просто жаль этих детей.
— Мне тоже, но…
— До свидания, — сказала Даша, натягивая вязаную шапочку.
Расправив плечи, она шла по длинному коридору к выходу. Каблучки ее сапожек четко и уверенно выстукивали: «Цок-цок! Цок-цок!», эхом отдаваясь в опустевшем холле.
Глава 28
Даша любила праздники: одна только мысль об их приближении вызывала прилив энергии и хорошего настроения. Для нее праздник ассоциировался с пожеланиями, подарками, новыми надеждами и радостью. Ей нравилось дарить и получать подарки. Не важно, насколько дорогими они были, главное — внимание. Даша с одинаковым удовольствием принимала и открытки от одноклассников, и мобильные сообщения от знакомых, и новое платье от родителей, и дезик от Светки.
Как обычно, она отправилась побродить по магазинам. Улицы города сияли разноцветными огнями и надписями «С Новым 2007 годом!». Вокруг были оживленные в преддверии праздника люди и, конечно же, красочные вывески с приглашениями купить подарки.
Даша зашла в супермаркет и оказалась в отделе подарков. Она ходила длинными рядами, рассматривая сувениры, и вдруг с ужасом поняла, что ей некому их покупать. Не осталось ни одного близкого человека, которого она могла бы поздравить с наступающим праздником, даже если захочет.
— Может, вам помочь? — подошел к ней продавец в красной шапке Деда Мороза. — Для кого вы хотите подобрать сувенир?
— Для кого? — переспросила Даша, и на ее лице промелькнула ирония. — Мне некому дарить подарки.
— Так не бывает, девушка, — продолжая улыбаться, сказал парень. — У всех есть знакомые, родственники, друзья, которые будут рады знаку внимания.
— У всех есть. А у меня нет.
Даша подумала о бабушке. С каким бы удовольствием она поехала к ней, положила голову ей на подушку, чувствуя, что хоть один человек в мире искренне рад ее видеть.
— Не пустят родители, — подумала она вслух.
Продавец с удивлением посмотрел на симпатичную, с большими глазами, но странную девушку и, потеряв к ней всякий интерес, отошел в сторону в поисках других покупателей.
С горечью и болью в душе с пакетом яблок и апельсинов Даша вернулась домой, думая о том, что
