— Ну как ты выступила? Успешно?.. Поздравляю. Жалко, без букета, — Жора развел руками. — Не ожидал тебя сегодня. Очень здорово, что приехала.
— Все в порядке, — ответила Наташа. — А что новенького у тебя?
— О, Копытин отличился, — заговорил Васька. — Такой праздник организовал. Чуть бы раньше вам приехать…
— Правда, хорошо? А ты боялся.
— Я и сейчас боюсь, потому что на горизонте вижу Булочкиных. Как бы они нас не засекли. Так и есть. Идут сюда. Теперь не скроешься.
— Ну я-то определенно скроюсь, — сказал Васька и нахально ринулся через кусты. — Разыщу вас потом, когда Булочкины исчезнут.
— Что он испугался так?
— Потом расскажу…
Александр Маркелович и Мария Ефимовна уже свернули к их скамейке. Мария Ефимовна, видимо опасаясь, что Жора уйдет, издалека замахала рукой с сумочкой:
— Георгий Николаевич, подождите, мы к вам.
Дороги к отступлению не было. Жора приготовился встретить противника с открытым забралом. Лицо его приняло сосредоточенное выражение, по лбу пробежали легкие морщинки. Но оказалось, что Булочкины пришли с миром.
— Георгий Николаевич, вы уж извините нас, — начала Мария Ефимовна, смущенно улыбаясь, отчего веснушки запрыгали по ее лицу, как живые. — Мы с Александром Маркеловичем поторопились сделать выводы, а теперь видим — напрасно. Костеньке здесь хорошо. И кажется, авторитетом пользуется у ребят… В общем, погорячились мы. Виноваты. Ну, бывает, знаете. Все-таки родной сын. Вы на нас не в обиде?
Еще несколько минут назад даже упоминание имени Булочкиных могло вызвать у Жоры взрыв раздражения. Но сейчас, после такого непредвиденного хода, он растерялся.
— Что вы, что вы, конечно, не в обиде. Вот и Наталья Сергеевна может подтвердить, она у нас тренер по плаванью.
При чем тут Наталья Сергеевна, никто не понял, но все жали поочередно друг другу руки, и получилось так в этой путанице, что Мария Ефимовна пожала руку Александру Маркеловичу, а Жора — Наташе.
Жора смутился и, чтобы как-то разрядить неловкость, брякнул ни с того ни с сего:
— А у нас, между прочим, много грибов появилось. Ребята даже белые находили.
— Может, нам пойти всем вместе? — предложил Александр Маркелович, вытирая вспотевшую голову носовым платком. — В лесу, наверное, не так жарко.
— У меня еще есть кое-какие дела. Не знаю, может, Наталья Сергеевна выберет часок?
Говоря так, Жора надеялся, что Наташа придумает отговорку, чтобы им хоть несколько минут побыть вдвоем, но Наташа неожиданно согласилась.
— Идемте, я вам покажу, чем богат наш лес.
Копытин понимал, что сглупил, уступив Наташу Булочкиным, и мысленно ругал себя: «Сам виноват! Кто тебя за язык тянул? Дипломатию развел: может, у Натальи Сергеевны найдется часок… Тьфу, пижон несчастный!»
Но идти на попятный было уже нельзя. Пришлось проводить Наташу с оживленной супружеской парой до ворот.
Жора постоял еще некоторое время — смотрел вслед Наташе. Она шла с краю, чуть приотстав от Булочкиных, и, когда лесная тень вот-вот должна была вобрать в себя фигуры людей, подняла над головой левую руку и помахала. Потом Наташа пошла вперед, обгоняя спутников. «Значит, она знала, что я не ушел, чувствовала!» — думал Копытин, улыбаясь.
Наташа шла впереди, раздвигая густые ветки кустарника. Ей действительно хотелось побродить по лесу. Лес всегда успокаивал. Сегодня у нее не очень удачный заплыв, и настроение было не из лучших, но Жору расстраивать своими огорчениями она не хотела.
— А я сыроежку нашла! — воскликнула Мария Ефимовна. — Большая и без червей. Смотрите! — Мария Ефимовна подняла над головой сыроежку с большой красно-лиловой шляпкой.
— Осторожно, не раздави, — Александр Маркелович пригнулся и с ловкостью фокусника извлек почти из-под ноги Марии Ефимовны вторую сыроежку, правда поменьше. — Тут еще должны быть. Надо поискать.
Мария Ефимовна положила сыроежки в прозрачный поливиниловый мешок. Начало сбору грибов было положено. Но больше ничего так и не нашли.
— Поздновато мы собрались по грибы, — подвел итоги Александр Маркелович. — Тут уж до нас были целые армии грибников. А вы как считаете, Наталья…
— Можно просто Наташа. Я тоже так считаю. Ну а вдруг повезет?
Наташа рассеянно смотрела под ноги, изредка нагибаясь, чтобы сорвать запоздавшую земляничнику. Спокойствие леса завораживало. Стрекот кузнечиков сливался в одну непрерывную мелодию. Высоко в кронах сосен и берез перекликались птицы. С шумом падала шишка, продираясь сквозь ветки, и гулко ударялась о землю. Сорочьи крики будто призывали: «Слушайте! Слушайте!»
— Как здесь чудесно! — сказала Мария Ефимовна. — Почему мы так редко бываем на природе, Саша?
Александр Маркелович кивнул, продолжая оглядывать траву под ногами.
— Саша, ты почему не отвечаешь?
— Да я же ответил. Я кивнул.
— Ну я-то не смотрела на тебя. А что означает твой кивок?
— Что я с тобой согласен.
— В чем?
— Ну, в том, о чем ты говорила.
— О чем же я говорила?
— Что надо было пораньше сюда прийти.
— Это говорил ты, а не я. Я говорила совсем о другом. Вечно ты не слушаешь и соглашаешься. — Мария Ефимовна махнула рукой и рассмеялась. — Вот и поговори с ним. Может, я допускаю промахи в Костином воспитании, но помощник-то у меня какой? — Мария Ефимовна, указывая на Александра Маркеловича, призывала себе в союзники Наташу. — Кроме своей бухгалтерии, ни о чем и знать не хочет. Даже домой приносит бумаги, подсчитывает что-то. А если не с ними сидит, то в телевизор уткнется — и все.
— Машенька, не преувеличивай. Уж так меня расписала. А кто задачи помогал Косте решать?
— И распустил его. Ведь все разрешал делать.
— А вы за строгость в воспитании? — спросила Наташа.
— Я за то, чтобы дети слушались родителей.
— Ну а если родители не правы, что тогда?
— Родители всегда хотят добра своим детям, значит — правы.
— Вы знаете, Мария Ефимовна, мне кажется, главное в воспитании — доброта. Добротой всего можно достигнуть. Многие великие люди так считали.
— Наташенька, да ведь мы добрые. Нам ничего для Кости не жалко. А получается…
— Да, в общем-то, получается не так плохо, — сказала Наташа. — Костя у вас славный мальчишка. Только вы о своей доброте забыли, когда он чуть вышел из-под вашей опеки, стал самостоятельнее, увлекся спортом. Вы извините, что я так говорю, но я тоже Костю немножко узнала. О родителях можно судить по их детям, не всегда, конечно, но в большинстве случаев. Поэтому, когда я услышала о вашей жалобе, даже сначала не поверила. А вы знаете, как Георгий Николаевич переживал… Для него все ребята — как собственные дети. Удивительно, откуда это у молодого человека взялось. Призвание?
— Замечательно, когда человек работает по призванию, — Мария Ефимовна вздохнула.
— Девушки, девушки, скорее сюда!
Наташа и Мария Ефимовна пошли на голос и обнаружили бухгалтера в зарослях малины.
— Ягод-то сколько! Жалко, некуда положить, — Александр Маркелович похлопал себя по бокам, даже
