Лязгнули его зубы. Гнусно взвизгнуло какое-то существо.
Все затихло. Только у Мальвины громко, как в будильнике, стучало
сердце.
Широкий луч света снизу ударил по лестнице. Огонек свечи, которую
держал папа Карло, стал желтым.
- Глядите, глядите скорее! - громко позвал Буратино.
Мальвина задом наперед торопливо начала слезать со ступеньки на сту-
пеньку, за ней запрыгал Пьеро. Последним, нагнувшись, сходил Карло, то и
дело теряя деревянные башмаки.
Внизу, там, где кончалась крутая лестница, на каменной площадке сидел
Артемон. Он облизывался. У его ног валялась задушенная крыса Шушара.
Буратино обеими руками приподнимал истлевший войлок, - им было зана-
вешено отверстие в каменной стене. Оттуда лился голубой свет.
Первое, что они увидели, когда пролезли в отверстие, - это расходящи-
еся лучи солнца. Они падали со сводчатого потолка сквозь круглое окно.
Широкие лучи с танцующими в них пылинками освещали круглую комнату из
желтоватого мрамора. Посреди нее стоял чудной красоты кукольный театр.
На занавесе его блестел золотой зигзаг молнии.
С боков занавеса поднимались две квадратные башни, раскрашенные так,
будто они были сложены из маленьких кирпичиков. Высокие крыши из зеленой
жести ярко блестели.
На левой башне были часы с бронзовыми стрелками. На циферблате против
каждой цифры нарисованы смеющиеся рожицы мальчика и девочки.
На правой башне - круглое окошко из разноцветных стекол.
Над этим окошком, на крыше из зеленой жести, сидел Говорящий Сверчок.
Когда все, разинув рты, остановились перед чудным театром, сверчок про-
говорил медленно и ясно:
- Я предупреждал, что тебя ждут ужасные опасности и страшные приклю-
чения, Буратино. Хорошо, что все кончилось благополучно, а могло кон-
читься и неблагополучно... Так-то...
Голос у сверчка был старый и слегка обиженный, потому что Говорящему
Сверчку в свое время все же попало по голове молотком и, несмотря на
столетний возраст и природную доброту, он не мог забыть незаслуженной
обиды. Поэтому он больше ничего не прибавил, - дернул усиками, точно
смахивая с них пыль, и медленно уполз куда-то в одинокую щель - подальше
от суеты.
Тогда папа Карло проговорил:
- А я-то думал - мы тут, по крайней мере, найдем кучу золота и сереб-
ра, - а нашли всего-навсего старую игрушку.
Он подошел к часам, вделанным в башенку, постучал ногтем по цифербла-
ту, и так как сбоку часов на медном гвоздике висел ключик, он взял его и
завел часы...
Раздалось громкое тиканье. Стрелки двинулись. Большая стрелка подошла
к двенадцати, маленькая - к шести. Внутри башни загудело и зашипело. Ча-
сы звонко пробили шесть...
Тотчас на правой башне раскрылось окошко из разноцветных стекол, выс-
кочила заводная пестрая птица и, затрепетав крыльями, пропела шесть раз:
- К нам - к нам, к нам - к нам, к нам - к нам...
Птица скрылась, окошко захлопнулось, заиграла шарманочная музыка. И
занавес поднялся...
Никто, даже папа Карло, никогда не видывал такой красивой декорации.
На сцене был сад. На маленьких деревьях с золотыми и серебряными
листьями пели заводные скворцы величиной с ноготь. На одном дереве висе-
ли яблоки, каждое из них не больше гречишного зерна. Под деревьями про-
хаживались павлины и, приподнимаясь на цыпочках, клевали яблоки. На лу-
жайке прыгали и бодались два козленка, а в воздухе летали бабочки, едва
заметные глазу.
Так прошла минута. Скворцы замолкли, павлины и козлята попятились за
боковые кулисы. Деревья провалились в потайные люки под пол сцены.
На задней декорации начали расходиться тюлевые облака. Показалось
красное солнце над песчаной пустыней. Справа и слева, из боковых кулис,
выкинулись ветки лиан, похожие на змей, - на одной действительно висела
змея-удав. На другой раскачивалось, схватившись хвостами, семейство
обезьян.
Это была Африка.
По песку пустыни под красным солнцем проходили звери.
В три скачка промчался гривастый лев, - хотя был он не больше котен-
ка, но страшен.
Переваливаясь, проковылял на задних лапах плюшевый медведь с зонти-
ком.
Прополз отвратительный крокодил, - его маленькие дрянные глазки прит-
ворялись добренькими. Но все же Артемон не поверил и зарычал на него.
Проскакал носорог, - для безопасности на его острый рог был надет ре-
зиновый мячик.
Пробежал жираф, похожий на полосатого, рогатого верблюда, изо всей
силы вытянувшего шею.
Потом шел слон, друг детей, - умный, добродушный, - помахивал хобо-
том, в котором держал соевую конфету.
Последней протрусила бочком страшно грязная дикая собака-шакал. Арте-
мон с лаем кинулся на нее, - папе Карло с трудом удалось оттащить его за
хвост от сцены.
Звери прошли. Солнце вдруг погасло. В темноте какие-то вещи опусти-
лись сверху, какие-то вещи надвинулись с боков. Раздался звук, будто
провели смычком по струнам.
Вспыхнули матовые уличные фонарики. На сцене была городская площадь.
Двери в домах раскрылись, выбежали маленькие человечки, полезли в игру-
шечный трамвай. Кондуктор зазвонил, вагоновожатый завертел ручку,
мальчишка живо прицепился к колбасе, милиционер засвистел, - трамвай
укатился в боковую улицу между высокими домами.
Проехал велосипедист на колесах - не больше блюдечка для варенья.
Пробежал газетчик, - вчетверо сложенные листки отрывного календаря - вот
какой величины были у него газеты.
Мороженщик прокатил через площадку тележку с мороженым. На балкончики
домов выбежали девочки и замахали ему, а мороженщик развел руками и ска-
зал:
- Все съели, приходите в другой раз.
Тут занавес упал, и на нем опять заблестел золотой зигзаг молнии.
Папа Карло, Мальвина, Пьеро не могли опомниться от восхищенья. Бура-
тино, засунув руки в карманы, задрав нос, сказал хвастливо:
