меняется сам Делимор. Нет, не так. Меняться начала только его одежда. Точнее, сначала ее цвет. Ставшие уже привычными черные куртка, штаны и сапоги стали светлеть, пока не превратились в ослепительно белые, и лишь потом принялись менять форму.
А спустя еще пару минут граф Эрмот Делимор, уже облаченный в артефактный Белый доспех, открыл глаза и встретился взглядом с перепуганным Догом. Губы лорда тронула слабая улыбка, рука его взметнулась и прижала паренька к груди.
— Откуда такая нежная страсть к убийце твоих родителей?
Если честно, вялая перепалка Винса со своей ученицей уже начала действовать на нервы. Точнее, не сама перепалка, а бесконечные дифирамбы Валету в исполнении Леринеи. Что именно не нравилось вампиру, я так и не понял, но Винсент явно не одобрял увлечения девушки новым главой клана Торету. Вообще-то, это совершенно не мое дело. Сами пускай в своем мире разбираются. Мы и так все, что могли, сделали. Вот только Кевин как-то совсем сник.
— Он просто выполнял свою работу! — топнула ножкой Лера
— А тебе не кажется, что это моя реплика? — ехидно поинтересовался Винсент.
— Считай, что ты хорошо меня научил! — огрызнулась эта нахалка. — Лет ни в чем не виноват!
— Дурдом! — пробормотал вампир и схватился за голову.
Кевин вздохнул.
Я как раз размышлял над тем, как бы их отвлечь от столь навязшей в зубах темы, когда на помощь пришел Эрмот. Весь из себя такой сияющий, аж глазам больно. Не думайте, не только из-за доспехов. Он вообще был какой-то очень довольный жизнью.
— Думаю, нам всем нужно отдохнуть часа два, прежде чем отправляться в мир У' шхарр. Дог, ты идешь?
Мальчишка вскинул голову и как-то слишком резко ответил:
— Я еще не наелся!
Делимор слегка сник, пожал плечами и вышел. Кевин печально покосился на Леру.
— Он прав, нужно отдохнуть. Не думаю, что нам предстоит всего лишь увеселительная прогулка, — сказал наемник и тоже удалился.
За ним последовал Винс, бросив Леринее, чтобы тоже не суетилась лишнего, а пришла в себя. Мы остались втроем.
Пацан заскрипел зубами, и вид у него был такой несчастный, что мне вдруг захотелось как-то его отвлечь. Чтобы не раздумывать слишком долго, я задал вопрос, который давно меня мучил:
— Дог, а почему ты до сих пор не смотался в свой мир и не вернул девичье тело?
— Ты серьезно? — мальчишка отвлекся от своих переживаний и посмотрел на меня с долей жалости. — Ты же сам Винсенту доказывал, что сначала нужно дело сделать. А Аль говорит, что в собственном теле я могу лишиться магических способностей. Так что, я подожду… — на последних словах голос его совсем упал.
Леринея сочувственно потрепала паренька по плечу.
— Уже скоро, совсем чуть-чуть осталось.
— Я знаю, — вздохнул Дог и с тоской посмотрел на дверь, в которой недавно скрылся Эрмот. — Вот только он раньше меня усыновит.
— Ничего, узнает — одумается, — засмеялась Лера.
Эм-м? Я чего-то не понимаю? Похоже, совершенно. Дверь снова распахнулась, и на пороге появился Делимор. Вид у него был очень решительный. И чего это он забыл, интересно?
— Дог! — граф смотрел прямо на мальчишку, словно всех нас и не было вокруг. — Я должен кое-что тебе сказать… Предложить… — он совсем растерялся, но быстро взял в себя в руки и, решительно выдвинув подбородок, четко проговорил: — Я одинокий человек, у меня нет семьи. Я буду счастлив, если ты согласишься стать ею. Я хочу, чтобы в моем мире ты считался моим сыном и наследником.
Дог упал лицом на стол и застонал. Я хлопал глазами. Леринея кусала кулачок, чтобы не захихикать. Наконец паренек поднял голову и посмотрел прямо на меня.
— А вот скажи-ка мне, Брюс Виллис местного разлива, — с какой-то обреченностью в голосе поинтересовался он, а я всерьез озаботился, каким таким нехорошим словом он меня обозвал, — предсказательство — это что, заразно? Это я после того, как с тобой пообщался, таким провидцем стал?
— Эм… — я вконец растерялся и не нашел ничего лучше, чем поинтересоваться: — А кто такой брюсвилис, э….?
— Да есть один… — отмахнулся Дог, — в моем мире… в стране Голливуд. Вечно миры спасает. И тоже лысый.
— Дог? — привлек к себе внимание лорд, видя, что мальчик даже смотреть в его сторону не собирается. И сделал он это так робко, с такой надеждой, что жалко стало теперь уже его.
Дог вздохнул и обратил наконец свой взор на графа.
— Знаешь, Эрмот, давай я тебе потом отвечу, когда все закончится, — он покосился на Леринею, которая вдруг радостно чему-то закивала. — А то ведь заранее не известно, кто из нас доживет до счастливого конца, — Делимор вздрогнул, а паренек тихо добавил: — и в каком виде…
Я решил все же навестить Аля и отчитаться о проделанной работе. В апартаментах старика не было, и я вспомнил, что Кевин говорил о том, что звездочет пошел к Зеркалу. Ну и жизнь пошла! Это сколько же я в башню не заглядывал? А там — мышь, между прочим. Надеюсь… Собрав последние силы, я все же взлетел на одиннадцатый этаж.
В башенном кабинете явно происходило что-то неладное. Я это понял сразу, едва опустился на площадку одиннадцатого этажа. Не то чтобы там было шумно — ничего, кроме очень раздраженного бормотания звездочета слышно не было. Но из щели приоткрытой двери вырывались странные всполохи мертвенного и какого-то очень недоброго света. Поежившись, я подкрался ближе и заглянул внутрь.
Картина, открывшаяся моим глазам, до разума дошла не сразу. Старикашка ползал на четвереньках туда-сюда вдоль шкафа. Он нервно пыхтел и фыркал, как спесивый жеребец, припадая на переднюю правую, занятую магическим светляком.
— Ага! — взревел он, практически целиком заныривая под шкаф.
Я опасливо сделал пару шагов, силясь рассмотреть, чем он занят. Неприятно кольнуло нехорошее подозрение.
— Попалось, чудовище вредоносное! — истерично взвизгнул Аль, заставив меня вздрогнуть и попятиться, и шарахнул фаерболом под стеллаж. Полыхнуло синим, щепа брызнула во все стороны. Меня окатило такой волной животного ужаса, что я чуть в новые джинсы не наложил. — Стоять, проглотина! — я снова вздрогнул и весь сжался в комок, закрыв лицо руками, а де Баранус еще раз метнул под шкаф магический огонь. — Сдохни, прорва ненасытная!!! — и тут я понял, что это не мой страх, а…
Додумать я не успел: меня ослепило ультрамариновым светом, взметнулись клубы пыли, и шкаф стал медленно заваливаться на Аля. Раздался грохот, я, все еще дрожа, как осиновый лист, едва успел выставить шит от летящих во все стороны щепок. Но звездочет, вопреки сложившейся традиции, благополучно избежал столкновения с тяжелым предметом интерьера: волшебник уже переместился правее, остервенело шурша валяющимися в углу книгами, картами и черновиками, кажется, даже не заметив угрозы быть погребенным под грудой мудрости веков.
— Не уйдешь, паршивка! — бормотал он, истерично посмеиваясь, — убью тварь зубастую! — мое сердце провалилось куда-то к желудку, когда визг Аля перешел в ультразвук.
Снова вспыхнуло — и груда фолиантов и свитков осыпалась пеплом.
И тут ужас накрыл меня полностью. Но не с головы до ног, а наоборот. Он вцепился крохотными коготками в ногу над ботиком и, быстро перебирая лапками, принялся прокладывать путь под плотной тканью джинсов. Уже ничего не соображая, я выскочил из кабинета и левитировал вниз.
