Освобождённая возлюбленная

значит, что теперь он знал её лучше, чем когда всё началось. И он верил, что они нуждаются друг в друге. Никто больше не был отпрыском их чёртовой божественной матери, и, может, вместе они смогут разгрести дерьмо, приставшее к рукам наряду с их правом по рождению. Ради Бога, не похоже, чтобы существовало двенадцать ступеней бытия ребёнком Девы-Летописецы:

Привет, меня зовут Вишес. Я её сын и был им триста лет.

ПРИВЕТ, ВИШЕС.

Она опять меня поимела, и я изо всех сил себя сдерживаю, чтобы не отправиться на Другую Сторону и устроить кровавую бойню.

МЫ ПОНИМАЕМ, ВИШЕС.

И на этой кровавой ноте я бы хотел откопать своего отца, чтобы линчевать и резать его, снова и снова, но не могу. Поэтому просто буду пытаться сохранить сестре жизнь, даже если она парализована, и бороться с потребностью испытывать боль, чтобы со всем справиться.

ТЫ САМАЯ НАСТОЯЩЯЯ РАЗМАЗНЯ, ВИШЕС, НО МЫ ПОДДЕРЖИВАЕМ ТВОЮ НИЧТОЖНУЮ ЗАДНИЦУ.

Выйдя из туннеля и зайдя в кабинет, он подошёл к стеклянной двери с другой его стороны, а затем направился вниз по коридору. Когда он проходил мимо тренажёрного зала, там кто-то бегал, будто в загоревшихся Найках, ну а так вокруг совершенно никого не было, и ему казалось, Джейн может всё ещё лежать в их постели, нежась после того, как он ублажил её.

И связанный мужчина в нём при мысли об этом ощутил немалую долю удовлетворения. На самом деле.

Оказавшись у палаты, он не постучался, а…

Зайдя внутрь, первое, что он увидел, это шприц. Затем тот перешёл в другие руки — от его шеллан к его близнецу.

И не в лечебных целях.

— Что вы делаете? — выдохнул он, вдруг ужаснувшись.

Джейн резко обернулась, но Пэйн не посмотрела на него. Её взгляд оставался прикованным к тому шприцу, будто он был ключом от её тюремной клетки.

И, конечно же, он поможет ей выбраться с той кровати… прямиком в гроб.

— Какого чёрта вы творите. — Не вопрос. Он уже знал.

— Мой выбор, — мрачно сказала Пэйн.

Его шеллан встретилась с ним взглядом:

— Прости меня, Ви.

Оправдание затмило зрение, но ничуть не замедлило его тело, когда он бросился вперёд. Как только Ви достиг кровати, зрение прояснилось, и он увидел, как его рука в перчатке поймала запястье его шеллан.

Лишь эта мёртвая хватка отделяла его близняшку от смерти. И он обращался к ней, а не к Джейн:

— Не смей, чёрт возьми.

В глазах Пэйн плескалась ярость, когда она встретила его взгляд:

— Это ты не смей!

Ви на миг отпрянул. Он смотрел в лица врагов, окружавших его, выбрасывал из своей жизни подчиняющихся, забывал любовников, как мужчин, так и женщин, но никогда раньше не видел такой глубокой ненависти.

Никогда.

— Ты не мой бог! — кричала она на него. — Ты всего лишь мой брат! И ты не заточишь меня в этом теле, как наша мамэн!

Их ярость настолько совпадала, что впервые в жизни он проигрывал. В конце концов, бессмысленно вступать в конфликт с равным противником.

Но проблема в том, что если он сейчас уйдёт, то вернётся уже на похороны.

Ви захотелось пройтись взад-вперёд, чтобы успокоить свой гнев, но будь он проклят, если отвернётся даже на долю секунды:

— Мне нужно два часа, — сказал он. — Я не могу тебя остановить, но могу попросить дать мне сто двадцать минут.

Пэйн прищурилась:

— Зачем?

Потому что он собирался сделать нечто, что было бы неприемлемым, когда всё началось. Но это сродни войне, и, соответственно, у него не было роскоши в выборе оружия — ему приходилось использовать то, что есть, даже если это ему претило.

— Я скажу тебе, зачем. — Ви отнял шприц из хватки Джейн. — Ты дашь время, чтобы это не преследовало меня до конца моей гребаной жизни. Как насчёт такой причины? Достаточно веская?

Веки Пэйн медленно опустились, и последовала долгая тишина. Но потом она сказала:

— Я дам тебе то, что ты просишь, но я не передумаю, если останусь в этой кровати. Убедись в своих ожиданиях, прежде чем уйдёшь… и будь осторожен, если попытаешься поспорить с нашей мамэн. Я не обменяю эту тюрьму на ту, что на её стороне, в её мире.

Вишес сунул шприц в карман и вытащил охотничий нож, приделанный к поясу на штанах:

— Дай мне руку.

Когда Пэйн протянула её, он провёл лезвием по её ладони, затем сделал то же самое с собственной плотью. После чего соединил две раны.

— Поклянись. На разделяемой нами крови, ты даёшь мне клятву.

Губы Пэйн дёрнулись, будто в иных обстоятельствах она бы улыбнулась:

— Не доверяешь мне.

— Нет, — резко сказал он. — Ничуть, милая.

Она сжала его руку, и блестящие слёзы замерцали на глазах:

— Я клянусь.

Лёгкие Ви ослабли, и он глубоко вдохнул:

— Вот и хорошо.

Он отпустил её, развернулся и направился к двери. Оказавшись в коридоре, он не стал тратить время на обходной путь к туннелю.

— Вишес.

Услышав голос Джейн, он развернулся и захотел выругаться. Покачав головой, Ви сказал:

— Не следуй за мной. Не звони мне. Прямо сейчас ничего хорошего не выйдет из того, чтобы я находился с тобой на расстоянии слышимости.

Джейн скрестила руки на груди:

— Она моя пациентка, Ви.

— Она моя кровь. — Он в расстройстве взмахнул в воздухе рукой. — У меня нет на это времени. Я ухожу.

И на этом он побежал. Оставив её позади.

Глава 19

Вернувшись в свою квартиру, Мэнни закрыл дверь, запер её на замок… и без движения замер в коридоре. Как предмет мебели. С портфелем в руке.

Удивительно, но потеряв разум, мгновенно становится невозможно сделать выбор относительно своих последующих действий. Его желание не изменилось; он по-прежнему хотел вернуть власть над собой и окружающим… что бы там не происходило в его жизни. Но не за что было ухватиться, этот зверь не имел узды.