кормить всех вас. Посему я отправляюсь в Святилище, чтобы восстановиться, и там ожидаю вашего зова. Затем я прихожу на эту сторону и обслуживаю вас, но после должна вернуться обратно. Так что нет, я не могу отправиться в горы.
— Господи… — Они — кучка потребителей. Им следовало ожидать этой проблемы… точнее, Фьюри следовало. Только если… — Ты говорила с Праймэйлом?
— Относительно чего именно? — отрезала она. — Скажите мне, господин, вы будете стремиться поведать королю о своих неудачах на поле боя?
— О каких неудачах ты говоришь? Ты поддерживаешь нас четверых.
— Именно. И я обслуживаю вас всех из минимума своих возможностей.
Подскочив на ноги, она подошла к окну. Пока она смотрела наружу, Куину хотелось желать её: в эту секунду он бы отдал всё, чтобы почувствовать тоже, что Лейла испытывает к нему… в конце концов, она была всем, что ценила его семья, социальным идеалом женщины. И она хотела его.
Но когда он обращался внутрь себя, в его сердце был другой. И ничто не изменит этого. Никогда… как он опасался.
— Я не знаю, кто или что я именно, — сказала Лейла, будто обращаясь сама к себе.
Ну, казалось, будто с этим вопросом они оба сели на один и тот же поезд в никуда. — Ты не выяснишь этого, пока не покинешь святилище.
— Невозможно, если я собираюсь обслуживать…
— Мы используем кого-нибудь другого. Всё просто.
Она резко втянула воздух, а потом сказала:
— Конечно. Поступайте, как вам угодно.
Куин уставился на жёсткую линию её подбородка.
— Это должно помочь тебе.
Она оглянулась через плечо.
— Не поможет… ведь вы оставите меня ни с чем. Вам выбор — мне последствия.
— Это твоя жизнь. Тебе выбирать.
— Нам не следует говорить об этом — она подняла руки. — Славная Дева-Летописеца, вы понятия не имеете, что такое — желать вещи, которых вам не суждено получить.
Куин жёстко рассмеялся.
— Чёрта с два не имею. — Её брови влетели вверх, и он закатил глаза. — У нас больше общего, чем ты думаешь.
— Вы обладаете полной свободой. Чего вам желать?
— Поверь мне.
— Ну, я хочу вас и не могу иметь. Мой выбор тут не причём. По крайней мере, обслуживая вас и остальных, у меня есть цель иная, чем страдать о вымечтанной потере.
Сделав глубокий вдох, Куин преисполнился уважением к женщине. Стоя у окна, она себя не жалела. Она констатировала известные ей факты.
Чёрт, Лейла на самом деле была той шеллан, которую он всегда хотел. Даже трахая всё, что движется, в глубине души он всегда видел себя в постоянных отношениях с женщиной. С шикарной женщиной с безупречной родословной… такой, которую бы его родители не просто одобрили, а из-за которой стали бы чуть больше уважать и его.
Это была его мечта. Сейчас же… сейчас его мечта стояла в его спальне и смотрела ему в лицо… но он хотел другого.
— Я бы хотел чувствовать к тебе что-то, — хрипло сказал он, отвечая правдой на правду. — Я сделал бы почти всё, чтобы почувствовать то, что я должен. Ты… женщина моей мечты. Всё, что я когда-либо хотел, но думал, что не смогу иметь.
Её глаза расширились, словно две луны, красивые и сияющие. — Тогда почему…
Он потёр лицо, поражаясь тому, что несёт.
Тому, что творит.
Когда он убрал ладони, на них осталась влага, о которой он отказывался думать.
— Я влюблён, — хрипло сказал он. — В другого человека. Вот почему.
Глава 31
Суматоха в коридоре. Шарканье… тихая ругань… раздающийся время от времени глухой стук.
Весь этот шум разбудил Мэнни, и в мгновение, пока парад в коридоре шествовал мимо его двери, он вышел из состояния глубокого сна. Беспорядочный шум продолжался, а потом всё резко стихло, будто впереди закрыли дверь. Что бы там ни было.
Оторвав голову от кровати Пэйн, он взглянул на свою пациентку. Красивая. Просто красивая. И сон спокойный…
Луч света ударил прямо ему в лицо.
Джейн стояла в дверном проёме тёмным силуэтом, и её голос был напряжённым.
— Мне нужна дополнительная пара рук. Быстро.
Нет нужды просить дважды. Мэнни бросился к двери, хирург в нём был готов к работе без лишних вопросов.
— Что у нас?
Пока они неслись по коридору, Джейн указала на красные пятна на хирургической форме.
— Множественные травмы. Преимущественно ножевые, одно — огнестрельное. Ещё один пострадавший — в пути.
Они вместе ворвались в смотровую комнату, и, чёрт… возьми… повсюду были раненые мужчины: они разбрелись по углам, сидели на столе, прислонились к столикам, прохаживались туда-сюда с руганью. Элена или Илена, медсестра, была занята, подготавливая скальпели и нитки, а маленький старичок принёс всем на серебряном подносе воду.
— Я их ещё не сортировала, — сказала Джейн. — Их слишком много.
— Где дополнительный стетоскоп и тонометр?
Она подошла к шкафчику, открыла дверцы и бросила Мэнни и то, и другое.
— Кровяное давление должно быть ниже привычного тебе. Как и сердечный ритм.
И значит, будучи медиком, он на самом деле не мог оценить степень проблем, в которые они попали.
Он отложил оборудование в сторону.
— Оценкой состояния лучше заняться вам с медсестрой. Я сделаю приготовления.
— Наверное, так будет лучше, — согласилась Джейн.
Мэнни подошёл к светловолосой медсестре, которая активно занималась инструментами.
— Здесь за дело возьмусь я. Помоги Джейн со снятием показателей.
Она коротко кивнула и принялась за работу.
Открыв шкафчики, Мэнни достал хирургические наборы, раскладывая их на столешницах. Болеутоляющие хранились в шкафу напротив, шприцы — внизу. Копаясь в ящиках, он был впечатлён профессиональной грамотностью: не ясно, как Джейн удалось это, но все принадлежности были рассортированы по больничной схеме.
Десять минут спустя он, Джейн и медсестра собрались в середине комнаты.
— У нас двое в тяжёлом состоянии, — сказала Джейн. — Рейдж и Фьюри потеряли много крови… и я боюсь, что были повреждены артерии, потому что разрезы чертовски глубокие. Зи и Тору нужно сделать снимки, а у Блэя, я думаю, сотрясение, а также жуткая рана на животе.
Подойдя к раковине, Мэнни начал мыть руки.
— Сделаем это. — Оглянувшись вокруг, он указал на громадного блондинистого сукиного сына с лужей крови под левым ботинком. — Я возьмусь за этого.
— Хорошо, я разберусь с Фьюри. Элена, начни делать снимки сломанных костей.
