— Ублюдок… — Когда ругань слетела с его губ, над ним возникло лицо хирурга. — Без возражений, Манелло… ты не хочешь… находиться так близко ко мне…
— Хочешь заехать мне? Окей, но подожди, пока я не разберусь с твоей ногой.
— Нет, меня… тошнит.
Манелло покачал головой.
— Мне нужно болеутоляющее. Принесите Демеро…
— Только не Демерол, — сказали Ви и Джейн в унисон.
Глаза Ви метнулись в её сторону. Она была в другом конце комнаты и, склонившись над животом Блэя, зашивала серьёзный разрез. Руки двигались уверенно, и её работа была идеальной, всё свидетельствовало о высоком профессиональном уровне. Но по её щекам текли слёзы.
Со стоном он уставился на люстру над головой.
— Морфий сойдёт? — Спросил Манелло, разрезая рукав косухи Ви. — И можешь не строить из себя крутого. Последнее, что мне нужно, — это чтобы ты рычал, пока я занимаюсь делом.
В этот раз Джейн промолчала, ответил лишь Ви.
— Ага. Понял.
Когда шприц наполнили, перед мордой хирурга возник Бутч. Даже будучи выведенным из строя после вдыхания, он был смертельно серьёзен, когда заговорил:
— Мне не стоит говорить, чтобы ты не заигрывал с моим парнем. Верно?
Хирург оторвался от иглы с бутылочкой.
— В данный момент у меня на уме не секс, спасибо великодушное. Но даже если и так, я чертовски уверен, что не тронул бы его. Так что вместо того, чтобы париться о том, кого я имею, сделал бы нам всем одолжение и помылся. От тебя воняет.
Бутч моргнул. Потом слегка улыбнулся.
— А у тебя есть яйца.
— И сделаны они из меди. Большие, как церковные колокола.
Следующее, что почувствовал Ви, это как что-то прохладное коснулось сгиба его руки; затем последовал укол, и вскоре после этого он пустился в маленькое путешествие, его тело превратилось в ватный шарик, лёгкий и воздушный. Время от времени сквозь действие морфия пробивалась боль, поднимаясь по животу и вверх, к сердцу. Но она не имела никакого отношения к тому, что делал Манелло с его ранением: Ви не мог оторвать взгляда от своей женщины, пока она оказывала помощь его братьям.
Сквозь размытое стекло его зрения он наблюдал, как Джейн закончила с Блэем и взялась за Тормента. Он не слышал, что она говорила, потому что уши плохо работали, но Блэй был, очевидно, благодарен за помощь, а Торменту стало легче от одного её присутствия. Время от времени Манелло спрашивал её о чём-нибудь, Элена отвлекала её вопросами, или Тор морщился, а она останавливалась, чтобы успокоить его.
Это её жизнь, не так ли? Это лечение, эта погоня за мастерством, эта твёрдая привязанность к её пациентам.
Долг определял её сущность, не так ли?
И наблюдая за ней сейчас, он переосмыслил то, что произошло между ней и его сестрой. Если бы Пэйн сгоряча захотела лишить себя жизни, Джейн без сомнений попыталась бы остановить её. Но когда стало бы очевидно, что она не сможет…
Внезапно, будто она почувствовала его взгляд, глаза Джейн метнулись к нему. Они были столь мрачными, что он едва ли мог определить их цвет. Она мгновенно потеряла телесную форму, будто он вытянул из неё всякое желание к жизни.
На пути встало лицо хирурга:
— Нужно ещё болеутоляющего?
— Что? — спросил Ви пересохшим, вялым языком.
— Ты стонал.
— Не… из-за… колена.
— Проблема не только в колене.
— … что…?
— Думаю, смещено бедро. Я собираюсь полностью снять штаны.
— Плевать…
Взгляд Ви снова обратился к Джейн. Он смутно осознавал, что ножницы разрезали обе стороны его кожаных штанов, но точно понял, когда с него сняли коровью кожу. Парень резко зашипел… и тут же умолк.
Вишес был чертовски уверен, что реакция вызвана не татуированными предупреждениями на Древнем Языке.
— Прости, Док, — пробормотал Ви, не понимая, какого чёрта извиняется за творившийся ниже пояса беспорядок.
— Я, эм… прикрою тебя. — Человек куда-то ушёл и вернулся с простынёй, которую положил на пах Ви. — Мне просто нужно взглянуть на суставы.
— Так делай… это.
Ви снова посмотрел на Джейн, и осознал, что гадает… если бы Джейн не умерла и не вернулась назад в призрачной форме, попытались бы они завести ребёнка? Было сомнительно, что он мог породить кого-то, из-за ущерба, нанесённого его отцом. И он никогда не хотел детей… до сих пор не хочет.
Но из неё вышла бы выдающаяся мать. Она преуспевала во всех начинаниях.
Она скучала по жизни?
Почему он никогда не спрашивал её об этом?
Возвращение лица хирурга оборвало все мысли.
— Твоё бедро вывихнуто. Я вправлю его перед тем, как приступить к колену, потому что меня беспокоит кровообращение. Окей?
— Просто собери меня, — простонал Ви. — Неважно, что для этого потребуется.
— Хорошо. Для этого я наложу на колено временное крепление. — Человек посмотрел на Бутча, который вопреки совету относительно душа привалился к стене, меньше чем в двух футах от них. — Нужна твоя помощь. Больше свободных рук не наблюдается.
Коп отозвался на просьбу, собравшись с силами и подойдя ближе.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Удерживай его таз на месте. — Человек забрался на стол из нержавеющей стали рядом с ногами Ви и сел на корточки, чтобы не снести головой люстру. — Придётся поработать мускулами… иначе никак. Я хочу, чтобы ты повернулся ко мне лицом, я покажу, как взяться руками.
Бутч усёк программу, аккуратно приблизившись и вытянув руки.
— Куда?
— Здесь. — Ви смутно почувствовал тёплый вес на обеих сторонах своих бёдер. — Чуть ближе к внешней стороне… да. Хорошо.
Бутч посмотрел через плечо на Ви.
— Ты готов к этому?
Глупый вопрос. Будто спрашиваешь кого-то, готов ли он к лобовому столкновению?
— Сгораю от нетерпения, — пробормотал Ви.
— Просто сосредоточься на мне.
И Ви так и сделал… он всматривался в крапинки зелёного в орехово-карих глазах копа, в очертания не раз сломанного носа и едва заметную щетину.
Когда человек схватил нижнюю часть бедра Ви и начал приподнимать, Вишес оторвался от стола, запрокинул голову, стиснув челюсти.
— Полегче, — сказал коп. — Смотри на меня.
Ну да, как же. Была боль, и была БОЛЬ. Это была БОЛЬ.
Вишес боролся за дыхание, его нервные окончания ломились от сигналов, его тело взрывалось, в то время как кожа оставалась целой.
