ему удалось решить весьма широкий круг сложных проблем теории и практики прикладной электроники.
Гинс кратко познакомил инспектора с причинами, которые могли побудить агентов промышленного шпионажа организовать похищение.
— Благодарю вас, профессор. — Яви сцепил руки на коленях. — Но вас не смущает одно весьма странное обстоятельство? Если преступники пришли за аппаратом, какая им была необходимость похищать вместе с ним Фэтона и даже доктора Неймана?
Гинс пожал плечами.
Разговор начинал раздражать его. И причиной тому был не инспектор, а он сам. Что-то мешало Гинсу отказаться от идиотской версии с Пришельцами.
Инспектор задумался. Разговор обещал быть бесплодным. «Откровенность за откровенность», — сказал он про себя.
— Я всю ночь провел в квартире профессора Фэтона и до сих пор сожалею, что не занялся ее осмотром сразу же по приезде в Лин.
В дверь постучали. Вошла Марта.
— Вот и кофе! — профессор явно обрадовался паузе в разговоре.
Странные намеки. Как будто он что-то знает или подозревает. Как быть дальше? Имеет ли он право раскрыть этому человеку тайну профессора Фэтона? В конце концов, он больше всех заинтересован в деле.
Яви тоже размышлял. Иногда ему казалось, что профессор что-то скрывает, иногда наоборот, что он предельно откровенен.
— Что вы скажете, профессор, — не отрывая взгляда от чашки, заговорил Яви, — если я заявлю вам сейчас, что аппарат профессора Фэтона у меня в руках?
Гинс резко подался вперед и застонал сквозь стиснутые зубы. Он совсем забыл про больную ногу.
— Еще один такой сюрприз, инспектор, и вы сделаете меня калекой.
Лицо Гинса постепенно разглаживалось, освобождаясь от гримасы боли.
— Аппарат у вас? — полуутвердительно спросил он.
— Да, я обнаружил его в тайнике.
— Вы нашли его случайно или…
Гинс замялся, не найдя подходящего слова для продолжения своей мысли. Яви его понял.
— У меня было предположение.
— Больше ничего обнаружить не удалось?
— А там было еще что-то? — торопливее обычного спросил инспектор, остро глянув на профессора.
Гинс молча выдвинул ящик стола и протянул Яви несколько исписанных от руки листков бумаги.
Инспектор прочитал текст и спокойно возвратил его обратно.
— Значит, я не ошибся, — удовлетворенно констатировал он. — И в том, что похищение — дело рук людей, и в том, что не аппарат стал причиной исчезновения Фэтона, и в том, что вы мне поможете.
— Вы считали, что я знал больше, чем остальные?
— Интуиция, профессор, интуиция сыщика.
— Надеюсь, вы не намерены разгласить доверенную вам тайну?
Инспектор удивленно посмотрел на собеседника. В голосе профессора явно прозвучало напряжение.
— Исключено, — ответил Яви. — Я сослужу себе дурную службу, если сделаю такую глупость.
Гинс удовлетворенно кивнул.
— Тони, — раздалось с порога.
Мужчины вздрогнули. Марта вошла в кабинет бесшумно.
— Пришла медсестра. Ты забыл о том, что…
— Извините, инспектор. Сегодня у меня перевязка. Это скоро. Вы, пожалуйста, не уходите.
Инспектор встал.
— Может, я заеду к вам позже?
— Ни в коем случае! — энергично возразил Гинс. — Вы можете пройти в мою библиотеку.
Было уже четверть десятого, когда инспектор, тепло попрощавшись с супругами, поехал в комиссариат.
В то время, когда Яви вел разговор с Гинсом, у дома профессора Фэтона происходило нечто в высшей степени странное для стороннего наблюдателя.
У подъезда стоял полицейский фургон. Рядом с ним спиной к окнам — пятеро мужчин: трое в полицейской форме и двое в гражданской одежде. Один из полицейских на целую голову был выше других.
Госпожа Рэктон стояла у открытого окна на втором этаже и громко режиссировала. Подчиняясь ее командам, люди у фургона меняли свое положение.
Наконец, госпожа Рэктон крикнула: «Готово!»
За ее спиной с кинокамерой в руках стояла хрупкая девушка-эксперт Дина Уэбер. Госпожа Рэктон отступила от окна, освобождая ей место. Люди у фургона застыли, сразу став похожими на манекены.
Лейтенант, руководивший ими, хлопнул в ладоши, и они пришли в движение.
Один из гражданских — тот, что был с картонкой в руках, — оглянулся на окна, верзила облапил его за плечи и грубо подтолкнул к фургону. Двое других полицейских сделали то же самое со вторым в гражданском. Через несколько мгновений фургон сорвался с места и исчез с поля зрения верхних наблюдателей.
— Слава богу, — с нарочитой утомленностью упала на диван госпожа Рэктон. — Оказывается, не так просто быть режиссером. Пока им втолкуешь…
— Просто вам попались бездарные актеры, — смуглое кареглазое лицо Уэбер осветилось улыбкой, будто на него упал солнечный зайчик. — Мне кажется, мы допустили одну неточность, которая может свести на нет всю нашу работу.
Госпожа Рэктон театрально всплеснула руками. Полное лицо ее с двойным подбородком выразило наигранную досаду.
— Неужели мы все начнем сначала?!
— После обеда, — успокоительно ответила Дина, — если вы не возражаете.
— Что делать! — пожала плечами Рэктон. — Инспектор так мил, и вы тоже, что у меня не хватает мужества сказать вам «нет». Оставайтесь у меня — вместе и пообедаем, — неожиданно предложила она.
Дина не сочла нужным отказываться.
Инспектор, вернувшись от Гинса, сразу отправился в политический отдел, где хранились нужные ему досье. Чтобы не отрываться от работы, он попросил дежурного лейтенанта организовать ему обед на месте.
Было уже три часа, когда дежурный сообщил инспектору о приезде Бейта. Яви убрал досье в сейф, тщательно запер помещение и пошел в свой кабинет.
— Ба! — воскликнул он, увидев за столом огромной комплекции мужчину. — Бейт, приятель, ты и здесь, оказывается, занял мое место! — Яви намекал на то, что в столичном комиссариате Бейт заменил его, когда он вышел на пенсию.
— Привет, шеф. Я занял ваше место, но не заменил вас.
Бейт обхватил Яви, и тот совсем исчез в объятиях; головы на две он был ниже Бейта.
— Хорошо, что ты приехал. А я слышал, что тебя загнали в глухую провинцию.
— Было такое, потом вернули. Дел очень много.
Бейт сел на диван, инспектор — за стол.
— Чем занимаешься? — спросил он.
— Одной полулегальной бандой.
— Не обижаешься, что я подключил тебя к своему делу?
