Чтоб заглянуть в глаза Манившей бездны. Чтобы подняться На берег отвесный, Любовью прежней выгорев дотла, А за любовью, преданной сожженью, Судьба сулила самоотверженье. Да неужели В этот ураган Ни разу ей не вспомнился Жуан? Нет, вспоминала и впадала в жалость, Но, если же по совести сказать, Ей стыдно было даже вспоминать, А встретиться тем более боялась, О чем Жуан узнал и что сначала Его еще сильней ожесточало. Как мысленно, Переживая стресс, Хватал он шпаги мстительный эфес, Что думал он в часы своих терзаний, Униженный в позоре и стыде, Узнал я из допросов на суде, Из протоколов первых показаний. Так, защищая честь своей семьи, Не избежал он Роковой скамьи. Весь день Без суеты и без помехи Жуан сурово проработал в цехе, Цех стал спасеньем друга моего, Где, горю и тоске не потакая, Железная работа заводская На время отвлекала от всего: То калька, То шаблон, То к мысли повод, Глядишь, задаст Какой-нибудь шпангоут. Закончив смену, В тягости души Он разбирал к уходу чертежи И чередил на новый день по плану, Вдруг из-под них Предвестьем новых бед Упал незапечатанный конверт, Коротко адресованный: «Жуану», А в том конверте — сложенный листок, Имевший пять Машинописных строк. !!!! Вот так в начале, Как ножи в замахе, Стояли восклицательные знаки. «Я знаю, ты не трус и не святой, Так почему же миришься с позором? Сегодня в десять вечера на скором Уедет подлый оскорбитель твой. Отмсти!!!!» Вновь за призывом наказанья Стояли те же знаки восклицанья. Еще без мысли, Но Жуана взгляд Уже вцепился в темный циферблат. «А кто так страждет за мои обиды?» Перечитал записку, и тогда Узнал он без особого труда Высоковольтный стиль Аделаиды. О чем подумал, Неизвестно нам, Но только взгляд Опять прильнул к часам. Непостижимо! Изумляться надо, Что ту записку написала Ада, Любовница, покинутая им. Подумать, для любви и любований Такая амплитуда колебаний! Обидчик злой, он все же был любим, Хоть с появленьем у него Наташи Любим любовью Родственницы старшей. Как у металла, Если он нагрет, У истинной любви один лишь цвет,
