«Нет, он ужасный наглец! Истекает кровью, того гляди потеряет сознание, и все-таки никак не оставит свои фривольные шуточки», — подумала девушка и уже было раскрыла рот, чтобы ответить раненому, но Сильвия ее остановила:
— Не говори ему ничего, Бет! Мы же совсем не знаем этого человека!
— Значит, вас зовут Бет. Что ж, начало нашему знакомству положено, — подмигнул девушке Дункан.
Она совсем не боялась его, ведь он был так слаб, что мог свалиться даже от легкого удара. Поэтому Бет сочла возможным ответить:
— Если уж вы так любопытны, то знайте, меня зовут Элизабет Больё. Мисс Больё. Вы довольны, сэр?
— Меня зовут Дункан, — напомнил ей раненый. — Ради Бога не обращайтесь ко мне столь официально!
Но она продолжала обращаться к нему так, как ей хотелось:
— Все, что я могла сделать для вас, сэр, я сделала. Теперь нужна свежая вода, лучше всего кипяченая, и чистые бинты. А также нож, чтобы вынуть пулю. Кажется, вы сказали, что живете где-то поблизости?
— Да, — еле шевеля губами ответил Дункан. Он чувствовал, что силы окончательно оставили его.
Девушка склонилась над раненым:
— Так где же? Надо немедленно извлечь вашу пулю, — настойчиво сказала она.
— В трех милях отсюда, если ехать прямо на восток.
— На восток? — испуганно пробормотала Сильвия, выглянув из окна экипажа. Она никогда не могла отличить восток от запада, а север — от юга. Ее охватило отчаяние. Все потеряно. Кучер умер, а единственный человек, который мог бы помочь им, кажется, вот-вот умрет.
«Несчастная глупышка, сидела бы дома, занималась хозяйством, не знала бы бед и хлопот», — подумала Бет.
— Сильвия, не бойся, я знаю, где восток, — спокойно проговорила она.
— Я так и знал, — пробормотал Дункан, чувствуя, что вот-вот впадет в беспамятство.
Бет, закусив губу, размышляла. «Кучера нельзя здесь бросить. Это же последнее дело. Убитый станет добычей зверей». Подтолкнув Сильвию к выходу, она сказала:
— Раз уж ты пришла в себя, помоги мне справиться с ним.
Услышав это, Сильвия чуть не упала:
— С кем справиться, что ты надумала?
— Кучера надо внести в карету, а потом похоронить по-христиански, как он того заслуживает… Здесь этого сделать нельзя. У меня нет ни заступа, ни лопаты. У него наверняка есть семья, близкие, которые могут оплакать его и похоронить на кладбище. «Господи, Господи, — взмолилась Бет. — Не допусти, чтобы такое случилось с моим отцом!»
Сильвия знала, что спорить с Бет бесполезно, и, кряхтя, вылезла из кареты. Однако стоило ей взглянуть на грязный, окровавленный труп кучера, как она чуть было снова не упала в обморок. Она проклинала себя за то, что робость помешала ей отказать в просьбе Дороти Больё сопровождать в поездке ее старшую дочь. Сильвия любила Бет, но прекрасно понимала, что она не имеет решительно никакого влияния на эту девушку. Путешествовать с ней значило обрекать себя на бесконечные неудобства, подвергаться непрерывным опасностям. Так оно и случилось.
Крошечные черные глазки Сильвии смотрели умоляюще.
— Хорошо, но как мы это сделаем?
— Бери его за ноги, а я за плечи. Как-нибудь втащим. И перестань трястись, как в лихорадке, — строго скомандовала Бет.
Дункан уже почти впал в забытье. Услышав, что женщины, надрываясь, тащат труп в карету, он зашевелился. Ему стало стыдно, что он только болтал и ничем не мог помочь им. Он приподнялся, попытался опереться о стенку экипажа, но тут же рухнул обратно на скамью.
— Черт возьми, — пробормотал он, теряя сознание.
Глава 5
Затащить кучера в карету оказалось куда труднее, чем доставить туда же Дункана. Мертвец был тяжел, как бочка, наполненная свинцом. И даже вдвоем с Сильвией они не могли поднять его. Хотя Бет это и казалось непочтительным по отношению к усопшему, она в конце концов решила волочить кучера за ноги. До самого экипажа. Когда женщины наконец втолкнули его внутрь, оказалось, что он не помещается там целиком — из двери экипажа торчали его ноги.
— Толкай, Сильвия, толкай! — крикнула Бет своей растерявшейся компаньонке. — Умоляю тебя, не бойся: он уже ничего не чувствует.
— Ах, как это дурно! — пробормотала дама, прикрывая глаза. Она защищала их не столько от дождя, который начал лить с новой силой, сколько от неприличного зрелища скрюченного в экипаже трупа.
— А что, было бы лучше оставить его здесь, валяться в грязи? — бросила Бет, продолжая толкать тело. — Ну вот и все. Наконец-то!
Взглянув через плечо на другое тело, лежащее на земле, Сильвия, вздрогнув, спросила:
— Неужели мы должны взять с собой и разбойника?
Но Бет решительно покачала головой:
— Нет, этот пусть гниет здесь до тех пор, пока за ним не придет апостол Петр.
— Скорее уж Люцифер, — уточнила Сильвия.
Бет пожала плечами:
— Все равно кто. — Поднеся руку козырьком ко лбу, она взглянула на небо. По всей видимости, сегодня дождь будет идти весь день. — Нам надо поскорее выбраться на дорогу. — И, кивнув на распростертого на земле разбойника, добавила: — Возможно, здесь орудует целая шайка, и у него есть сообщники.
А Сильвии это даже и не пришло в голову. От страха она прижалась к Бет, но потом, уже влезая в карету, внезапно остановилась и снова затрепетала от ужаса:
— А куда же я сама сяду?
Но Бет не видела здесь никаких затруднений.
— Садись на другую скамью, ведь она свободна, а я буду править лошадьми.
Девушка оглянулась вокруг в поисках коня Дункана. Он мирно стоял на прежнем месте. «Какой послушный», — подумала Бет и, осторожно приблизившись к животному, ухватила его за поводья и погладила по мягкой, шелковистой морде.
— Какой же ты красавец, какой умница! — приговаривала она, привязывая коня к задку кареты. Девушка и не подумала оставить здесь это животное, так как предполагала, что конь — единственное достояние Дункана.
Сильвия семенила вслед за Бет, делая три шажка там, где ее спутница делала один. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что она исполняет какой-то нелепый танец.
— Как это на другую скамью? — трясущимися губами пролепетала она. — Неужели ты думаешь, что я поеду вместе с мертвецом и этим прохвостом?
Бет потянула за поводья, чтобы убедиться в том, что они надежно привязаны, затем обошла вокруг кареты и заглянула внутрь. Дункан был все еще без сознания. Пожалуй, для него это и лучше: по крайней мере, не будет чувствовать боли.
Стараясь привлечь внимание своей молодой спутницы, Сильвия дернула ее за рукав.
— Этот прохвост, — напомнила Бет, — спас нам жизнь.
Ну и что из этого? Сильвия жила на свете на двадцать лет больше Бет и насмотрелась на этих наглецов-мужчин. Правда, сама она никогда не становилась объектом их притязаний, но тем не менее была
