месте.
Уинслоу в изумлении встал как вкопанный. Вывернутая мятая рубаха, которую он принес для починки, выпала на пол из дрожащих пальцев. Его синие глаза светились цветом штормового зимнего моря, на лице застыла глупая улыбка. Молли в ужасе всплеснула руками и старалась прикрыть глубокий вырез на груди. Какой кошмар предстать перед шефом в панталончиках и комбинации! Оба в шоке ошарашено глазели друг на друга, не зная, как выйти из этого неловкого положения.
«Черт меня подери!» — мысленно выругался Уинслоу, не в силах оторвать глаз от ее оголенных коленок.
— Мисс Кеннеди примеривала юбку, — в оцепенении объяснила Хильда. Она уловила его гневный взгляд и посчитала необходимым защитить молодую учительницу.
Молли мгновенно пришла в себя и спряталась за ширму. Она вся дрожала. Его недовольство и свойственной бестактностью она приняла на свой счет. Куда делась его приветливость, так пленившая ее вчера вечером… Для Уинслоу же быстрые смены настроений были обычным свойством его неустойчивого характера. Ей бы разозлиться на так неожиданно ворвавшегося Уинслоу, а она забилась за ширму, как испуганный охотниками заяц. Что он подумает о ней, увидев расхаживающей в одном исподнем средь бела дня?! И это после того, как ее выступление в одеянии Афродиты так взбудоражило его… Она готова была зареветь, кидаться на стены… Вместо этого осторожно выглянула из своего укрытия.
Она не могла ошибиться, подобные похотливые взгляды мужчин, Молли много раз ловила на себе, особенно со сцены. Так смотрят мужчины, которые хотят тебя и ненавидят себя за это. Он подавлял в себе страстное желание обладать эта женщиной.
В комнате царило гробовое молчание.
Форчун откашлялся:
— Простите, я стучался… У меня оторвались пуговицы на рубашке, одну потерял, Хильда, я хотел, чтобы ты пришила их, но это не к спеху, он нагнулся и поднял с пола рубашку, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
— Дядя Уин, — сказал вертевшийся под ногами Матти, — мисс Кеннеди — лучшая учительница, которая у нас была!
Форчун пожал плечами и ничего не ответил. Пальцы плохо слушались его, когда он судорожно пытался отвязать свою лошадь.
— Чертовы мальчишки! — проворчал Уинслоу, смачно сплевывая на землю.
Пробуждение было тяжелым. С трудом открыв глаза, он все еще лежал, не в силах поднять голову с подушки, ворочался и злился на весь мир. Наркотический дурман постепенно рассеивался. Шелдон Роквелл приходил в себя.
— Вы уже проснулись? — спросил молодой человек с иностранным акцентом. — Ванна сейчас будет готова.
Обкурившийся опиума, Шелдон возвращался в нормальное состояние только после купания и массажа. Позднее он попьет чаю и немного поест.
Наркотический экстаз на долгое время заменял ему питье, еду и сон. С первой затяжкой его охватывало чувство блаженства, несравнимое ни с одним другим удовольствием. Теперь же он должен был вернуться в этот чертов реальный мир.
Шелдон не был опустившимся наркоманом, но без опиума он уже не мог расслабиться. Он не шлялся по подозрительным курильням Чайнатауна в поисках сомнительных удовольствий, как многие постоянные обитатели китайского квартала. Ему казалось, что он в любой момент сможет завязать с наркотиками. Он даже дал себе зарок, что это было последнее путешествие в сладкий мир грез.
Но вот он снова накурился опиума. И свидетелем его слабости был только Леонг. Шелдон нанял этого опрятного молчаливого юношу-китайца несколько месяцев назад и никогда еще так не был доволен своим слугой. Леонг создавал ему безупречный комфорт, понимая его с полу-взгляда. В последний раз, заметив особую поволоку глаз Шелдона, боровшегося с искушением, он подошел и подал ему кальян.
Теперь же, вернувшись к реальности, он снова почувствовал, как издерганы его нервы. Хорошо снова прочистить мозги небольшой дозой, заглушить страх, что кто-нибудь узнает о его тайне жизни. Даже Хэрлен не знал об этом последнем увлечении Шелдона, хотя он мог уже не раз завязать, заподозрить существование связи брата с молодым китайцем. Чувственные воспоминания не заглушали страха, что рано или поздно его репутации настанет конец, все двери будут для него закрыты и он станет объектом общественного презрения.
«Так больше не может продолжаться!» — сказал он себе, не веря, что он в силах что-то исправить или изменить.
«И с наркотиками завязываю!» — пообещал себе, понимая, что такой способ восстановления стал болезненной привычкой.
Если все откроется, тогда конец его честолюбивым планам, конец участию в оперном проекте, — конец всему, он станет изгоем, а Шелдон нуждался в уважительном к нему отношении, чувственном признании, как нуждался в воздухе, чтобы дышать.
— Принеси мне крепкого чаю, — излишне резко приказал Шелдон, — грустные размышления забрали последние силы. Затем он отдался рукам Леонга.
Юноша обмыл его в ванне, тщательно растер и сделал массаж. Силы восстанавливались, теперь самое время было обдумать ситуацию с Моллин Кеннеди. О Боже, как же он презирал женщин! Только за восемь миллионов долларов он и мог связаться с ней. Использовать ее было идеей Хэрлена. Только ему могла прийти в голову мысль положить ее как шпионку в постель кузена Уинслоу. Ее письма были полны всякой чепухи, из которой ничего нельзя было понять. Между тем другие информаторы докладывали, что Уинслоу бывает у нее в комнате. Или братец Уинслоу ни на что не способен как мужчина, или Молли бесполезна как шпионка. Возможно, она даже опасна и создаст им еще большие проблемы — это надо предусмотреть.
Неделя, которую Молли провела в компании Роквеллов, не дала никаких результатов. Последняя ее стычка с Хэрленом не улучшила дела, он и так своим развязным языком мог отпугнуть кого угодно. Шелдон подумал, что сомнения его не развеются пока она там, в горах. А ведь когда он сажал ее в поезд, ему казалось, что камень свалился с плеч.
Он еще решит, что делать с ней, с этой женщиной. — Возможно, они просто не заплатят ей. Или… отправят на тот свет.
Хэрлен Роквелл не дочитал до конца убористые буковки на плотной кремовой бумаге.
— Что это еще за конское дерьмо? — возопил он, обращаясь к брату.
Шелдон густо намазывал кусок ростбифа горчицей, с удовольствием смакуя реакцию Хэрлена.
— Я думал, брат, что ты хорошо понимаешь и все предугадал, — Хэрлен швырнул письмо на стол и в бешенстве моргая глазами.
— А я думал, что ты все очень хорошо объяснил этой шлюхе.
В этот момент в дверь бесшумно прошмыгнул Фигаро, кот Шелдона. Увидев Хэрлена, он остановился, выставил передние лапы, потянулся, горделиво развернулся к Хэрлену задом и также бесшумно удалился.
Шелдон, потянувшийся было за вторым куском ростбифа, швырнул его обратно и бросил вилку с ножом. Аппетит окончательно был испорчен.
— Может, нам просто прикончить их двоих?!
Леонг вошел в столовую, чтобы убрать со стола. Налив братьям по чашке чая, он вышел из столовой.
— А он хорош! — проводил Хэрлен взглядом китайца, цинично улыбаясь.
— Да, меня он устраивает, — отозвался Шелдон, словно не услышав подтекста в реплике брата. — Тебе положить сахару?
Шелдон встал из-за стола и принес из бара бутылку коньяка.
— Конечно, она с ним переспала, такая не упустит возможности порыться в штанах брата Уинслоу.
— И после этого он нанял ее преподавать в школе? Ты что забыл, кем был его папаша?
