Под покровом тьмы к стене Стронгхолда неторопливо ползли три осадные башни. Наверное, эльфы их как следует смазали – во всяком случае, эти исполинские монстры из досок и железа катились совершено бесшумно. В приборе ночного виденья имелся дальномер – башни были на расстоянии пятисот семидесяти трёх метров от стены города. Я кинул взгляд на наблюдательную вышку, где сидел орчонок-часовой. Всё правильно. Как и положено у орков, на вахте надо спать.
Я метнулся к колоколу, схватился за верёвку и затрезвонил что есть сил. Чуть не оглох, а Ника, недовольно гримасничая, зажала уши. Колокол был непростой – потому, что обычным, орков не разбудить. Огромный, бронзовый, издающий убойный звон, слышный чуть ли не на весь Эорин. У меня ещё долго звенело в голове. Но тревога сделала своё дело. На стену взбегали сонные орки, хватали арбалеты, кто-то прыгнул за катапульту. Кругом загорались факелы, город залило рыжим светом.
– Надо их поджечь, – крикнула Ника, указывая рукой в сторону осадных башен, чьи очертания еле угадывались во мраке.
Она оторвала кусок от дорогущего платья. Окунула полученную тряпку в котёл с маслом и намотала на арбалетный наконечник. Чиркнула кремнем по огниву, и вот уже 'трассирующий' болт, оставляя за собой хвост пламени, отправился навстречу ближайшей осадной башне. Оттуда не медлили с ответом. Несколько горящих стрел, шипя пронзили тьму.
Где-то вдалеке, в стане врага, тонкой змейкой, справа налево, зажигались маленькие огоньки. Я понял, что это такое. В темноте стоит строй лучников, стрелы наложены, тетивы натянуты. Перед ними пробегает солдат с факелом и зажигает наконечники стрел, обёрнутые промасленными тряпками.
Моя догадка подтвердилась.
С чёрного неба посыпался огненный дождь. Клянусь, это было красиво! И страшно.
Мы с Никой спрятались за щитами стоящими на вершине башни. Горящие стрелы вонзались в дерево щитов, отскакивали от стен, шипели над головой. Внутри Стронгхолда уже запылало несколько крытых соломой сараев. Стало светло как днём. Внизу суетились орки. Вооружившись вёдрами с водой, они пытались предотвратить пожар. Некоторые, вскрикивая падали, пронзённые стрелами.
Со стены по осадным башням лупили из арбалетов. Орки, конечно, стрелки неважнецкие, но в таких исполинов сложно промахнуться. Многие, как и Ника, перед выстрелом поджигали болты. А кто-то так и вообще додумался стрелять из катапульты факелами.
Пару раз я осмеливался выглянуть. В прибор ночного виденья было отчётливо видно, как на катящихся к Стронгхолду башнях суетятся фигурки эльфов. Иногда кого-то прошивало арбалетным болтом, и ушастый с криками падал вниз – под колёса.
Ника периодически высовывалась и посылала горящий подарочек. С каждым выстрелом она отрывала от платья по куску. Вскоре оно стало похоже на мини-юбку. Я машинально отметил, какие у неё прелестные ножки.
Наконец, старания защитников увенчались успехом. Врагам оставалось до стены сто метров, когда вспыхнула центральная башня. Эльфы пытались её затушить, но куда там. Под порывами ночного ветра пламя разгоралось, а на башню падали всё новые огненные болты.
Это было великолепное зрелище. Пылающий в ночи осадный мост. Бесплодные попытки эльфов потушить его. Охваченные пламенем фигурки сыплются вниз, а вверх, под ударами ветра, словно огненные бабочки, взлетают снопы искр.
Со стены раздались крики радости и восторга. Кто-то уже предлагал притащить сюда пиво. Слышались выкрики типа: 'Подпалим ушастым задницы!'.
***
Вероломная попытка ночного вторжения не увенчалась успехом. После того как вспыхнула вторая башня, эльфы решили отступить. Они пытались уберечь последнюю осадную махину, но откатить её не успели.
Ночь освещало три ярких костра, ликованию орков не было предела, а эльфы, поджав хвосты, отступили. Обстрел прекратился, ушастые решили поберечь боезапас до лучших времён.
Ника, вся раскрасневшаяся после сражения, на радостях чмокнула меня в губы.
В этой баталии мы без сомнения одержали победу, но война была ещё не окончена.
Бессонная ночь меня чертовски вымотала, заодно сказалось напряжение этого дня. Когда ежесекундно рискуешь поймать стрелу, теряешь очень много нервов. Поэтому я отклонил предложение Зяббы и Дитера отметить победу и пошёл спать.
***
Друзья поступили благородно, дав мне выспаться. Когда я открыл глаза, было уже время обеда. Я спустился на первый этаж.
Тут, как всегда, было тесно и шумно.
Я подошёл к столику, за которым сидели Васян, Кока, Дитер, Зябба и Ника. Активно обсуждалась тема ночного сражения. Зябба, Дитер и Ника спорили, кто из них подпалил первую башню, а Стольник хвастался тем, что это он догадался заряжать в катапульту факелы. Кока же вертел головой с интересом слушая друзей, он-то всю схватку проспал.
– А пухлый где? – спросил я. – Дежурить послали?
– Дежурит Заика, – ответил Зябба.
Выяснилось, что Жорика отправили к Мерриору, чтобы тот дал ему какое-нибудь зелье или отвар. А то пухлый всех уже замучил нытьём, дескать, он и сидеть не может, не то, что воевать.
Вдруг входная дверь хлопнула. За порог, тяжело дыша, перевалился Заика. Мне показалось, что в его взгляде помимо привычной жажды пива было что-то ещё. Что-то напоминающее растерянность, а может, даже страх.
– Д-д… д…
– Опять 'дайте пива'? – рявкнул, выходя из-за барной стойки Карзук. – Хер тебе, а не пиво! Уже пятый раз прибегает, засранец мелкий. А ну марш на башню!
– Н-не не… пиво, – промямлил орчонок. – Там д… д…
– Дубина! – передразнил Карзук.
Заика собрался и выпалил:
– Т-т-там д-драконы!
– Чего-о-о! Пиво точно больше не получишь, мудак!
Заика обижено заморгал, а все посетители 'Ямы' в один голос заржали. Между смешками послышались фразы: 'Допился, сопляк!', 'Припекло башку на солнышке', 'Щусёнку больше не наливать!'.
Все разом заткнулись, когда пол начал подрагивать. Закачалась люстра, нервно задребезжали стоящие на столах кружки.
– Заика, мать твою! – ругнулся Зябба, вскакивая из-за стола. – Чо ты там про драконов говорил?
– Б-б… б…
– Пива ему плесните, чтобы не заикался.
Заика опрокинул кружку, вытер подбородок и выдавил:
– Б-большие!
***
