Во время прошлого визита в Валорион нас не удостоили чести лицезреть королевский дворец.
Высокие стены были из сверкающего камня, похожего на хрусталь, но непрозрачного. Вокруг росли исполинские дубы и клёны. На окнах висели тонкие серебряные решётки. Сейчас они блестели в свете множества факелов.
Внутри оказалось ещё красивей, чем снаружи. Потолок и пол отделаны светлым полированным деревом. Всюду стоят вазы с растениями и цветами, а на стенах развешаны картины, на которых эльфы либо гасят орков, либо приносят их в жертву Джарлаку.
По замку туда-сюда сновали толпы ушастых. Сегодня они были одеты не в привычные охотничьи костюмы зелёного цвета, а в парадную одежду – изящные камзолы, всевозможных расцветок – от серебристого до лилового, полупрозрачные сорочки в кружевах и оборках. Эльфийки щеголяли в платьях с глубокими декольте, и несчастный Васян чуть не сломал глаза.
В коридоре какой-то эльф, не обращая ни на кого внимания, играл на лютне.
Я невольно заслушался. Тонкие пальцы виртуозно скакали по струнам, извлекая совершенно непривычную для моего слуха мелодию. А когда эльф тихонько запел, я застыл, словно ноги к полу прилипли. Хоть я с музыкой на 'ты' (как-никак за спиной музыкальное училище и два года консерватории), но такой красоты ещё не слыхал!
Васян с Элеондилом уже ушли далеко вперёд, а я всё стоял, не в силах сделать и шага, ловя каждый божественный звук. Наверное, Стольник заметил, что я отстал и обернулся, посмотреть в чём дело. Элеондил тоже обернулся, сердито уставился на меня, недовольный заминкой. Потом в его глазах появилось подозрение. Он медленно двинулся назад, ладонь легла на рукоять меча. Что это с ним?!
И тут до меня дошло. Действительно – странно так пялиться на поющего эльфа, если ты сам – эльф! Эка невидаль!
– Чего застыл?! – недобро поинтересовался командор Ордена Великого Древа.
На миг я растерялся, затем выдал первое, что пришло в голову:
– Никогда не слышал этой песни.
– А-а… – Подозрительность в глазах Элеондила сменилась презрением. – Вы же из деревни. Может, вы и 'Трёх мёртвых орков' не слышали? – командор закатился громким смехом.
Мы с Василием тоже засмеялись. Надо было поддержать шутку, видимо, этот шлягер знают все эльфы, так же как мы 'Калинку-малинку'.
Нахохотавшись вдоволь, Элеондил зашагал по коридору. Мы поспешили за ним. Стольник незаметно пихнул меня кулаком под рёбра и прошептал:
– Ты совсем дебил? Забыл, что мы – эльфы? Мы не должны ничему удивляться!
Отпираться я не стал – друг прав. Только что я ему высказывал про эльфиек, а тут чуть сам всё не испортил! Но как можно было не заслушаться таким пением?! Васян далёк от музыки – не понимает.
Зал для аудиенций располагался на первом этаже.
В дальнем его конце, на высоком деревянном троне восседала королева Элира.
Мы встали в длинную очередь эльфов, пришедших поклониться ей. Командор Элеондил теперь занял место по правую руку от трона.
Ушастые подходили к венценосной особе, кланялись, представлялись и вручали подношения. Перстни, ожерелья, украшенное драгоценностями оружие.
Вскоре настал и наш черёд. Я нервничал, спина вспотела, и одежда липла к лопаткам. Стараясь скрыть дрожь в голосе, представил её величеству себя и Васяна.
Лицо прекрасной королевы было надменным. Холодный взгляд скользнул с меня на Стольника и на нём задержался.
– Дриззт, говоришь? Странное имя…
Василий смущённо поклонился.
Я тоже склонил голову и вручил бриллиант королеве.
– Недурно, – протянула она, – Наслаждайтесь гостеприимством Валориона.
Эта ритуальная фраза означала: 'Подарок принят, а теперь убирайтесь, не мозольте глаза'.
Мы с Васяном поспешили ретироваться из дворца.
***
У нас было два варианта, как заполучить клык Джарлака. Первый – ночью, когда все будут дрыхнуть. Второй – завтра, когда все будут глазеть на турнир. В обоих были свои плюсы и минусы.
В любом случае пока надо снять номер в гостинице и дождаться глубокой ночи. Денег нам предусмотрительный Мерриор наколдовал изрядно, так что проблем быть не должно.
Гостиницу нашли быстро. Название у неё было чисто эльфийское – 'Лук и стрелы'.
Чтобы излишне не палиться, самый шикарный номер снимать не стали, и поселились в довольно паршивеньком. Эльф в ливрее принял золотой и записал наши имена в книгу постояльцев. Судя по аромату у него изо рта, гостиницу надо было назвать не 'Лук и стрелы', а 'Лук и чеснок'!
Когда вошли в комнату, в нос ударил запах сырости. Из-под кровати тут же вылезла крупная крыса и уставилась на нас с таким видом, будто мы и ей должны за номер заплатить. Василий снял сапог и швырнул в серую тварь. Та юркнула обратно и больше не показывалась.
Раздевшись, мы с наслаждением развалились на кроватях. После дневного перехода мышцы слегка гудели. Я почувствовал, как всё тело расслабляется, как по нему разливаются тёплые волны. Конечно, мы уже привыкли, что в этом мире постоянно приходится много ходить пешком, а то и бегать. Ещё месяц назад, после такого марш броска я бы тотчас уснул, и ничто не заставило бы меня подняться. Переход с орками до Стронхолда развил во мне выносливость. Васян тоже закалился в постоянных походах за травами.
Тут я вспомнил:
– Мы ведь обещали передать привет Изольде.
– А как она нас в эльфийском обличие узнает? – резонно поинтересовался Стольник.
– Да уж…
– Может фиг с ней, с Изольдой? Нам ещё за клыком к Джарлаку лезть. Обойдётся она и без привета.
– Дело не только в этом… Вообще потолковать бы с ней не мешало, выяснить – как и когда сюда попала.
– Как, как… Также как и мы, через портал.
– А ты не задумывался, почему она всё про Сталина, да про фашистских недобитков лопотала?
– А я почём знаю? Может, у неё крыша поехала от новых впечатлений. Не каждый ведь день в параллельный мир попадаешь!
– С чердаком у неё не совсем в порядке – это точно. Но у меня почему-то какое-то странное чувство, что она не сдвинутая. Словно она действительно из сороковых.
– Не может же ей быть за сотню лет, на вид-то всего пятьдесят.
– А вдруг в этом мире не стареют? – предположил я.
– Что-то по сэнсэю не скажешь, что здесь не стареют, – хмыкнул Васян, потом хлопнул себя по лбу и выдал:
– А может, в этом мире время по-другому течёт? Получается, что медленнее. Сколько эта Изольда уже здесь?
– Ариэль говорила, что лет пять.
– Если она из сороковых сюда попала, то выходит, пока здесь прошло пять лет, на Земле пролетело семьдесят!
От этой мысли меня пробрал холодный пот. Я лихорадочно принялся подсчитывать:
– Мы здесь уже больше месяца. За пять лет проходит семьдесят, значит за год – четырнадцать лет. А за месяц – больше года! Дома прошло уже больше года!!! Нас давно похоронили!
– Ну, скажем, не похоронили, а считают пропавшими без вести.
