Но тут Элеондил остановил его.
Странно. С чего бы это?
В этот момент в ресторан ввалилось несколько стражников. Ясно. Осторожничает командор, тут ведь не Прославленный Валорион.
Продравшись между сгрудившимися у входа эльфами, солдаты вошли и уселись за столик. Официант метнулся к ним:
– Чего желают доблестные стражи правопорядка?
– Пива! – В один голос откликнулись солдаты.
Официант повернулся к ушастым:
– А чего изволят не менее доблестные воины леса?
– Мы не будем есть в одном заведении с этим отребьем! – Элеондил указал на наш столик. – Найдём другое место.
Я думал, Зябба сейчас запустит в него кружкой с Ларецианским лагером. Но орк Элеондила, похоже, вообще не заметил. Уж больно увлёкся хмельным напитком – заглатывал уже третью кружку.
– Там, южнее по улице, есть отличный трактир, – посоветовал Васян, еле сдерживая смех. – Вам как раз туда. Там ещё на дверях курица нарисована, не промахнётесь.
– Спасибо, – коварно улыбнулся Элеондил. Явно, что-то задумал.
Эльфы удалились, гордо задрав головы.
Только я вздохнул с облегчением, как началось!
От соседнего столика к нам подошёл элегантный брюнетик. Роскошный зеленый камзол, золотые перстни, тонкие аристократические усики. Наверняка, какой-нибудь богатый вельможа.
– Сколько стоит ваш раб? – спросил он, голосом привыкшим повелевать.
Мы переглянулись. До нас не сразу дошло, что речь о Зяббе. Вельможе сильно повезло, что до Зяббы тоже не дошло, что речь о нём.
– Он не продаётся, – быстро сказал я.
– Не бывает таких вещей, которые не продаются. Вопрос в цене.
Орк глянул на него мутным взглядом. Ну всё. Конец вельможе! Сейчас Зябба его убьёт с одного удара, а на нас потом повесят мокруху. И хорошо ещё, если Жорик сможет развести, потому что этот типчик явно из богатой и влиятельной семьи.
Но, видно, брюнетик родился под счастливой звездой. Зябба зевнул, затем положил голову на стол и захрапел.
– Какое свинское поведение. Воспитывать раба надо. Ему нужен достойный хозяин.
Вельможа осмотрел Зяббу со всех сторон:
– Мускулы – что надо и зубы, вроде, неплохие. Он, наверное, прилично дерётся… Будет у меня в гладиаторских боях участвовать… К ошейнику привык уже?
– Эээ… не совсем, – сказал я.
– Не беда, у меня быстро привыкнет. Как насчёт тысячи? Золотом естественно.
– А давай его продадим! – выдал Васян.
– Охренел что ли?!
– Да мы ему потом побег устроим, – зашептал друг мне в ухо. – Целая тысяча золотом на дороге не валяется!
– Зачем тебе бабки?
– Ты что, Петро?! Это же – зо-ло-то! Оно и у нас в цене! Привезём домой, сдадим барыгам и заживём как короли!
– У Жорика золота этого. Он с тобой поделится, верно, пухлый?
Жора оторвавшись от обгладывания свиного окорока, прочавкал что-то утвердительное.
– Жаль тысячу, – молвил Стольник грустным голосом.
Брюнетик наблюдал за нашим спором, обрабатывая ногти серебряной пилочкой.
– Так вы согласны, нет? – спросил он, когда Васян перестал ныть.
– Пять! – брякнул доселе молчавший Дитер.
Мы опешили, а вельможа вскинулся:
– Ну это уже наглёж! Пять тысяч седриков не стоит ни один раб!
– А друг… стоит! – убеждёно заявил Дитер.
– Первый раз вижу, чтобы гном дружил с орком, – удивился брюнетик. – Да ещё и до такой степени!
– Мы с ним сражались спина к спине! Пили с одной бочки! Меньше чем за пять не продам!
Вельможа вновь оглядел Зяббу:
– Нет, пять – это много.
В этот момент орк разлепил глаза. Дитер затряс его:
– Зябба, друг, эта скотина утверждает, что ты не стоишь вшивых пяти тысяч!
– Чего?!!
Я был не прав. Брюнетик родился не под счастливой звездой, а самый красивый апперкот не у Дитера. Зябба, не вставая из-за столика, отправил вельможу в полёт. Тот повис на люстре, огонь от свечей быстро переметнулся на его одежду. Запахло паленным.
В ресторане и так было негромко, а тут вообще повисла гробовая тишина. В ней было слышно, как поскрипывает качающаяся люстра и как тлеет камзол брюнетика. Сам он прибывал в отключке и серьёзно рисковал сгореть заживо.
Повезло, что люстра не выдержала и рухнула, подняв жуткий грохот. Я спешно стал заливать тлеющего вельможу пивом.
– Эй, зачем продукт переводишь?! – возмутился Дитер. – Ногами затаптывать надо!
Несчастный вельможа! Гном принялся показывать, как именно надо гасить огонь.
– Хорошо ещё Борода не додумался потушить его, как это делают настоящие пожарники, – хохотнул Стольник. – Пивом – только прошедшим почечную фильтрацию.
Все эти события произошли в одно мгновение. За соседним столиком друзья брюнетика застыли с открытыми ртами. Потом истерично завизжала какая-то дама. Стражники тоже сперва оторопели, но затем повскакивали и взяли нас в кольцо. Главный заорал:
– Эй, гном, ты зачем танцуешь на сэре Джастине?!
– Сейчас не время для танцев, любезный. Я его тушу!
– А ну отойди от него немедленно!
– Да пожалуйста! – Дитер слез с изрядно помятого, мокрого от пива и слегка покрытого копотью сэра Джастина.
Тут подоспели его друзья, подхватили под руки и попытались поставить. Вид у вельможи был весьма плачевный. Камзол прожжён во многих местах, сам брюнетик весь в синяках, волосы слиплись от пива, а на шее болтаются остатки люстры.
Друзья сэра Джастина стали хлопать его по щекам, пытаясь привести в чувства, но он прибывал в глубоком нокауте. А автор нокаута спокойно допил моё пиво и вновь захрапел, теперь уже основательно.
Командир стражников указал на нас остриём меча:
– Именем Седрика Седьмого вы арестованы! Придётся пройти с нами!
– За что?! – возмутился Дитер.
– За поджог сэра Джастина.
– Мы его подожгли, мы его и потушили!
– А ещё вы хотели затоптать его насмерть! – пискнул один из товарищей брюнетика.
– И утопить в пиве! – добавил другой.
– Взять их! – распорядился командир.
– Постойте, – вышел вперёд Жорик. – Я думаю, мы сможем всё уладить.
Стражник окинул пухлого удивлённым взглядом и воскликнул:
– Ах, разбойник! Какое нахальство! Стащил у епископа одёжу!
Жорик весь покраснел от такой несправедливости:
