Спаркли Хейтер
Танец маленьких разбойниц
Часть первая
«Смотри в оба!»
Глава 1
Хлоя Бауэр и Мишель Майер по прозвищу Блэки дружили вот уже целых девять лет, но за все это время ни одна из них даже не догадывалась, что ее лучшая подруга — прирожденная воровка. Возможно, они так никогда и не узнали бы о скрытых в них талантах, если бы не поездка в Европу: в тот год обе окончили колледж и решили отправиться в большое заокеанское турне, а во время этого путешествия, по случайному стечению обстоятельств, девушки стали настоящими преступницами. Хотя, если бы Хлое вдруг пришло в голову задуматься на подобную тему, она наверняка сказала бы, что Блэки скорее подойдет на роль злоумышленницы. В тех случаях, когда подруги вместе ужинали в каком-нибудь кафе и дело доходило до оплаты счета. Блэки всегда норовила заплатить чуть меньше, чем Хлоя: Блэки вечно занимала деньги и редко отдавала долги, аморальность ее поступков носила всеобъемлющий, однако в большинстве случаев безобидный характер: кроме того. Блэки с необычайной легкостью, которую вполне можно было назвать изяществом, умела объяснить каждую свою подлость. Она любила цитировать собственного отца. «Это великий грех, — сказал он однажды своей двенадцатилетней дочери, когда они, обливаясь потом, пытались затолкать в багажник машины половину телячьей туши, которую папа стащил в мясной лавке, — проявлять щедрость по отношению к скупцам». В свое время мясник забыл рассчитаться с отцом Блэки за ремонт прохудившейся крыши.
Многие люди были бы крайне удивлены, узнав, что именно связывало Хлою и Блэки. Окружающие вообще не понимали, как между этими столь разными девочками могла возникнуть дружба. «Вы полные антиподы», — заметил как-то один из приятелей Хлои.
На самом деле склонность к противозаконным действиям изначально лежала в основе их дружбы. Они познакомились в реабилитационном центре городской клиники на занятиях для заядлых курильщиков, желающих бросить курить. Девочкам тогда было по пятнадцать, их обеих застукали в туалете школы, где они яростно дымили сигаретами, выпуская густые клубы дыма в приоткрытую форточку. Они оказались самыми юными участницами программы по спасению заблудших грешников. На первом занятии каждый из присутствующих должен был рассказать о себе и о том, почему он вдруг решил бороться со своей пагубной привычкой. Когда настал черед Блэки, она заявила, что ей нечего сказать. «Здесь сидят тридцать симпатичных людей, каждый из которых не прочь выкурить сигаретку и поболтать о разных пустяках. Представляете, как весело мы могли бы провести время».
Когда каждому велели выбрать себе напарника, с которым они вместе пойдут к намеченной цели, Хлоя выбрала Блэки. После занятий они вместе отправлялись в парк, покупали по дороге пачку «Мальборо» для Блэки и пачку ментоловых сигарет «Бенсон-энд-Хеджез» для Хлои и, устроившись в каком-нибудь укромном уголке, болтали о разных пустяках. Они вместе заполняли выданные им «Дневники курильщика», сочиняя вдохновенные истории о том, каких потрясающих результатов достиг их «напарник». Через две недели Хлою и Блэки отчислили как безнадежных.
Девушки купили большую бутылку колы и отправились праздновать свое освобождение. Блэки показала Хлое, как курят французы: стиль назывался «дракон» и заключался в умении выдыхать носом две длинные струи дыма. Хлоя показала Блэки, как надо вытягивать губы, чтобы изо рта вылетали идеально ровные серебристо-серые колечки. За вечер обе выкурили по пачке сигарет и выяснили, что им нравятся одни и те же фильмы, песни и телевизионные программы. Но самое главное, новоиспеченные подруги поняли, что им не нравятся одни и те же люди: особенно их раздражала компания примерных учениц, которые как-то пригласили Хлою на девичник и буквально на следующий же день объявили, причем сделали это в присутствии всего класса, что не желают видеть ее на своей вечеринке.
— Я все равно не собиралась идти, — сказала Хлоя. — Да я бы померла там со скуки.
— Правильно, — подхватила Блэки. — Девичник! Фу-у, от одного слова мороз по коже.
Однако удивление окружающих не шло ни в какое сравнение с тем потрясением, которое испытали сами девочки; Блэки и Хлоя, естественно, не раз видели друг друга в школе, но им всегда казалось, что они существуют где-то в параллельных галактиках. Хлоя — высокая стройная блондинка, молчаливая, даже слегка замкнутая, со спокойным характером и серьезным выражением лица. Она считалась девочкой из приличной семьи. Ее отец владел известной фотостудией, занимавшейся крупными рекламными проектами. Они жили в красивом двухэтажном доме, расположенном в фешенебельном районе города, у них даже имелось небольшое поле для гольфа в одном из загородных клубов (не очень дорогом), а гостиную украшал великолепный сервиз на двадцать персон из китайского фарфора, так что все члены семьи пили чай из одинаковых чашек; сервиз передавался из поколения в поколение и дошел до наших дней в целости и сохранности, если не считать соусника с отколотой ручкой.
У Блэки были темные глаза, густые черные волосы, придававшие ей немного диковатый вид, и маленькая татуировка возле пупка. Всегда веселая и общительная, она обожала шумные вечеринки. Девочка прилично училась, но никогда не делала больше, чем требовала школьная программа. Ее отец был плотником и держал собственную мастерскую, приносившую неплохой доход, а мама Блэки работала торговым агентом в косметической фирме «Эйвон». Они жили в гораздо более скромном доме, находившемся в пригороде, и пили чай из разномастных чашек, две из которых бабушка Блэки выиграла в лотерею лет тридцать назад. Блэки в шутку называла их «семейной реликвией».
Несхожесть вкусов и характеров также способствовала укреплению столь неожиданно зародившейся дружбы. Благодаря этой разнице, между подругами никогда не существовало конкуренции, особенно в том, что касалось романтических увлечений. Им всегда нравились разные мальчики и редко нравились поклонники друг друга. Но именно поэтому, когда одна из них расставалась со своим приятелем, а вторая произносила обычную в такой ситуации фразу: «Тебе без него будет гораздо лучше» или «Он никогда не найдет такой классной девчонки, как ты», утешение выглядело вполне искренним.
Или, как сказала Блэки после того, как Джон Кэрри бросил Хлою: «Это лучшее, что с тобой могло случиться. Одевайся. Мы идем праздновать твое освобождение».
Известие о катастрофе ничуть не удивило Блэки. Джон был не в себе с самого Рождества: свадьба его лучшего друга (Саймон женился на однокурснице, которая ждала от него ребенка) произвела на Джона тягостное впечатление. Хлоя же, напротив, заразилась матримониальными настроениями. В результате у Джона случилось нечто ироде депрессии: он то становился холодным и раздражительным и без всякой видимой причины по нескольку дней злился на Хлою, то вдруг, словно почувствовав свою вину, превращался в нежного и заботливого любовника. Хлоя, совершенно сбитая с толку странным поведением Джона, сама находилась на грани нервного срыва. Блэки оставалось лишь удрученно вздыхать, наблюдая за страданиями подруги.
Пару месяцев спустя, когда на торжественном банкете по случаю «голубой» свадьбы — один из преподавателей их колледжа женился на бывшем студенте — Хлоя поймала букет «невесты», холодность Джона превратилась в откровенную враждебность. Это заметили все, кроме Хлои. Блэки уверяла подругу, что Джона просто трясло от ненависти.
— Но он хотя бы объяснил, почему решил расстаться с тобой?
— Конечно. Он сказал, что великому писателю требуется смена впечатлений. Ему нужно постоянно расширять круг общения, поэтому он должен встречаться со многими женщинами, а не замыкаться в узких рамках традиционных семейных отношений. Вспомни Керуака, Байрона, Хемингуэя, Генри Миллера, Тода Хьюза, — Хлоя закатила глаза, изобразив напыщенную манеру Джона произносить звучные писательские имена. — Такую творческую натуру, видите ли, нельзя держать на коротком поводке… Жизнь с ним все
