Человек был явно рассержен. Первой мыслью было, что я нарвался на Манки-Манчини. Неужели он переехал к Пиппе?
– Кто это? – спросил я раздраженно, страшно недовольный сорванным финалом.
– Неважно, кто я, – проорал он. – Ты что за хрен?
Его голос был совсем не похож на Манки. Парень говорил с сильным акцентом кокни, а на заднем плане раздавались звуки, очень похожие на лай здоровенной псины. Может, Пиппа теперь живет с одним из тех, кого называют «отморозками»?
– Неважно, кто я. – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал не менее жестко. – Ты что за хрен?
Мой «хрен» прозвучал гораздо менее убедительно.
– Послушай, ты, – сказал он. – Уже четыре недели подряд я терплю твои гнусавые завывания на своем автоответчике. Я слышал, как ты давишься, храпишь, свистишь, а теперь еще и поешь, и вот что я скажу тебе, козел: ТЫ МЕНЯ ПРОСТО ДОСТАЛ!
– Послушайте. – Я решил покончить с тоном крутого парня и перейти на властные нотки. – Могу я поговорить с Пиппой?
– Нет! – закричал он, издеваясь над моим северным акцентом. – Пиппы здесь нет.
– Это 0208-107-3410?
– Да, это 0208-107-3410.
Повисла пауза.
– Так, э-э… я могу поговорить с Пиппой?
– Нет!!! – проорал он, срывая глотку. – Ты не можешь поговорить с Пиппой. Никакой Пиппы здесь нет. И никогда не было. Я понятия не имею, кто такая Пиппа. Я тебе в сотый раз повторяю: ВСЕ ПОСЛЕДНИЕ ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ЗВОНИШЬ НЕ ПО ТОМУ ГРЕБАНОМУ НОМЕРУ.
Я вытащил уже весь измятый и местами порванный листок бумаги, на котором несколько недель назад Пиппа написала свой номер в конторе Макса. Приглядевшись повнимательнее, я вдруг сообразил, что первая «1» на самом деле могла быть и «7».
Внезапно мне не составило большого труда повесить трубку.
Начинаю чувствовать себя виноватым из-за того, что надоедал этому парню столько времени.
Перезвонил ему, чтобы извиниться. Он обругал меня последними словами, сказав, что только-только уснул после того, как я разбудил его в первый раз. Я стал говорить, что готов загладить вину, устроив ему пропуск в телестудию на запись следующей передачи. В этот момент он пригрозил, что доберется до меня и вырвет мне ноги.
– Как, кстати, тебя зовут? – спросил он. – Что-то мне твой голос очень знаком.
Я назвался без всяких колебаний:
– Рикардо Манчини. – И повесил трубку.
30 мая
Мой «ИмпульсТонер» до сих пор не прибыл.
Больше всего на свете я обожаю предъявлять претензии, а потому, приведя себя в соответствующее расположение духа, я набрал номер коммутатора «Раз, два, три – продано».
–
А потом зазвучала музыка. Мейя подвергли изощренной пытке в виде искаженной до неузнаваемости кавер-версии песни «Блонди» – «Повиси на трубке», исполненной на чем-то, сильно напоминавшем один из тех «стилофонов», что Роберт Харрис рекламировал в начале семидесятых. Музыка прерывалась каждые двадцать две секунды – я знаю точно, потому что считал, – одним и тем же записанным на пленку сообщением:
–
Спустя тридцать пять минут я начал думать, что мой звонок для них не так уж и важен и что никакой оператор мне не ответит. Я чувствовал, что впадаю в паранойю. Люди из центра обработки звонков прекрасно знают, что звоню им именно я. И преспокойно сидят себе там, задрав ноги на стол, и надрывают животы от смеха, глядя на мигающую лампочку. И чем дольше я жду, тем прикольнее. Каждую неделю они заключают между собой пари: кто дольше продержит на линии несчастного абонента. Побеждает самый терпеливый. Но я был настроен решительно. Я ни за что не опущу трубку. Им
Через сорок семь минут и восемнадцать секунд я буквально кипел от злости, готовый взорваться в любой момент.
–
Магнитофонная запись неожиданно прервалась, и в трубке послышались звуки деятельного офиса.
– Простите, что заставили ждать.
Такого эротичного голоса в моей жизни еще не было.
– Вы дозвонились в службу по работе с клиентами телеаукциона «Раз, два, три – продано». Чем мы можем вам помочь?
Голос был шепчущим и сексуально сипловатым. Но самое главное – это был голос уроженки Уэльса. Женский валлийский акцент меня всегда жутко заводит. И чем больше хрипотцы, тем лучше. Я был настолько обескуражен, что тут же позабыл, как еще полминуты назад находился на грани апоплексического удара.
Я сказал, что мой «ИмпульсТонер» до сих пор не прибыл, и она принялась объяснять что-то про сбой в компьютерной системе, обрабатывающей заказы клиентов. Она говорила, а я буквально тонул в ее голосе. От его гортанного тембра по спине побежали мурашки. Она сообщила, что компьютер починили только сегодня утром и что заказанный «ИмпульсТонер» доставят в течение трех рабочих дней.
– Эти «ИмпульсТонеры» – настоящее чудо, – добавила она. – Один из них прямо сейчас на мне.
Я отметил легкие нотки кокетства и решил поддержать тон беседы.
– И где же конкретно он прямо сейчас на вас? – спросил я с намеком.
– В Южном Уэльсе.
Пауза.
– Да, но… я хотел спросить, где конкретно на теле вы его носите?
– Вам правда интересно?
– Очень.
– Ну еще бы.
Она хихикнула.
Это было просто потрясающе. Обычно за подобные разговоры выкладывают по фунту в минуту. И этот голос… Боже, что за голос! В том, как она сказала «Вам правда интересно?», было нечто такое, что вселило в меня надежду. Похоже, у меня появился шанс. Может, она согласится пойти со мной на завтрашний бал? С Пиппой связаться так и не удалось, а других кандидатур на данный момент у меня все равно нет. «Свидание вслепую»? А что, может, это даже и весело.
– Значит, вы из Южного Уэльса. – Я аккуратно повернул руль в нужном направлении. – А откуда конкретно?
– Из Суонси. – Она прекрасно понимала, что с ней флиртуют. – Слышали о таком?
– А как же. Там, где живут все красавицы страны.
